Две пожилые дамы сказали, что живут в крошечном коттедже. Девушка поняла, они очень бедны.

— Мы были бы чрезвычайно рады, если б вы навестили нас, милочка, — промолвили они на прощание. — Мы не сможем оставить вас на ночь, потому что в доме нет лишней спальни, но с удовольствием пригласили бы вас на ленч или чай.

Старик, приехавший из Глостершира, жил в доме замужней дочери с тремя детьми.

«Какой прекрасный дом был у вашего отца, — заметил он. — Я представляю, как тут было тихо и уютно! А мне приходится терпеть невероятный шум, иногда просто голова идет кругом. — Джакоба не успела еще ответить, как он сделал заключение: — Но мне не следует ворчать. Я слишком стар, чтобы жить одному. Дочь и зять по крайней мере позаботились, чтобы у меня была крыша над головой!»

Она, разумеется, не может обратиться к этим малознакомым и небогатым людям за помощью. К сожалению, и у нее самой денег нет.

— Ваша мать оставила вам все свои средства, — сообщил мистер Браунлоу. — Хорошо еще, что ваш отец не мог ими распоряжаться, иначе все было бы потрачено.

— И сколько у меня денег? — поинтересовалась Джакоба.

— Она вложила в государственные бумаги пятьдесят фунтов. С накопившимися процентами это составляет почти семьдесят фунтов. Но вы должны учесть, что, если потратите эти деньги, у вас больше ничего не останется.

— Тогда… что же мне делать? — чуть слышно спросила Джакоба.

— Насколько я понимаю, вы получили хорошее образование, — задумчиво сказал мистер Браунлоу. — Не сомневаюсь, вы сможете найти какую-нибудь работу.

Он немного подумал и добавил:

— Бы слишком молоды, чтобы стать гувернанткой, да и…

Он чуть было не сказал «вы слишком хороши собой», но вовремя остановился.

Будучи опытным поверенным, он знал немало случаев, когда молоденькие гувернантки попадали в беду. Виновником становился отец семейства, где работала юная девушка, или старший брат детей, за которыми она присматривала. Поговорив с Джакобой, мистер Браунлоу убедился, что она не только очень молода, но и очень наивна.

Какое же место ей найти, где она будет в безопасности и не попадет в сети мужчины, который может ее погубить? Он задумался.

— У меня есть идея, — сказал он наконец. — Почему бы вам не попробовать себя в качестве компаньонки какой-нибудь пожилой дамы? Насколько я знаю, многие светские дамы нанимают чтицу, когда у них ухудшается зрение. А некоторым нужно, чтобы им меняли книги в библиотеке или выводили на прогулку их собачек.

— Это звучит не слишком страшно, — улыбнулась Джакоба.

— Думаю, это зависит от того, кому вы служите, — заметил мистер Браунлоу. — Некоторые старики становятся очень капризными, а иные — слишком словоохотливыми!

Он явно знал это не понаслышке, и Джакоба невольно засмеялась.

— Было бы так приятно оказаться в Лондоне! — вдруг возмечтала она. — Ведь я всю жизнь прожила здесь и совсем не видела мир!

Мистер Браунлоу тотчас подумал, что Лондон таит в себе много опасностей для молодой, хорошенькой и одинокой девушки, но вслух сказал:

— Вот что я собираюсь сделать, мисс Форд. Я посмотрю объявления в «Таймс» и «Морнинг Пост», — не ищет ли кто-нибудь компаньонку. Если такового не найдется, тогда я за свой счет опубликую объявление от вашего имени.

— Вы очень, очень добры! — воскликнула Джакоба. — Надеюсь только, что, если вы найдете мне место, я вас не подведу и не окажусь ни на что не способной.

Поверенный был до глубины души тронут ее словами. Этот немолодой мужчина, женатый уже тридцать лет, не мог не оценить необычную красоту юной собеседницы — ее прозрачную, нежную кожу и огромные глаза теплого серого цвета, ее светлые волосы с тонкими прядями червонного золота.

И еще что-то необъяснимое отличало Джакобу от большинства ее ровесниц.

По дороге домой, в Ворчестер, мистер Браунлоу пытался взять в толк, какого черта достопочтенный Ричард Форд позволил себе вляпаться в этакую заваруху. Конечно, лорд Бресфорд всегда был известен как повеса и мот, но его младший брат, Ричард, казался человеком рассудительным и добропорядочным. По крайней мере до той поры, пока жива была его жена.

«Ему следовало думать о будущем дочери, а не развлекаться в Лондоне с женщинами, падкими на деньги!» — гневно осуждал он покойного.

Поверенный не сказал Джакобе, что в счетах, присланных из Лондона, значились немалые суммы за ювелирные изделия, меха и наряды. Ричард Форд делал дорогие подарки какой-то чаровнице, обожествляющей роскошь.

Вернувшись в «Мезонины», Джакоба приготовила себе на ужин два яйца. Есть пришлось на кухне за столом, у которого одна ножка была короче остальных, и под нее пришлось подложить кирпич. Столешница так перекосилась, что посередине образовалась широкая трещина.

Девушка сидела на стуле с отломившейся спинкой, вследствие чего он превратился в табурет. Перекладины спинки все еще торчали, а потому садиться на стул надо было очень осторожно.

Оставалось только радоваться, что плита на кухне была встроенная, иначе ее тоже продали бы.

В доме было еще немного угля, а в саду достаточно сухих веток.

«Может быть, я смогу здесь пожить еще какое-то время, — думала Джакоба за скудным ужином. — А может, найду какую-нибудь работу поблизости отсюда».

Однако она не вспомнила никого, кому могла бы понадобиться платная компаньонка: проживавшие поблизости фермеры были бы ужасно смущены, попросись она к ним на работу.

А три дня спустя на нее обрушился еще один удар.

Мистер Браунлоу приехал предупредить ее, что нашлись покупатели на дом и имение дяди.

— А… «Мезонины»? — в тревоге спросила Джакоба.

— Боюсь, и на них тоже, — ответил он. — Видите ли, дорогая моя, «Мезонины» раньше были вдовьим домом, поэтому мои компаньоны настояли на присоединении его к коттеджам и земле, составляющим имение.

Увидев в глазах Джакобы отчаяние, поверенный поспешил добавить:

— У меня есть для вас и хорошие новости! Этим утром я увидел в «Морнинг Пост» объявление, которое счел интересным.

Мистер Браунлоу вместе с деловыми бумагами прихватил и газету. Развернув ее, он прочел:

Когда мистер Браунлоу торжественно зачитал объявление, Джакоба воскликнула:

— Значит, я должна буду поехать в Шотландию?

— Вы не против?

— Нет… конечно же, нет! Я всегда мечтала увидеть горные районы… Я уверена, это будет очень интересно.

Мистер Браунлоу втайне порадовался, что девушка окажется вне пределов досягаемости молодых щеголей-аристократов, с которыми ей неизбежно пришлось бы столкнуться в Лондоне. Да и не только в Лондоне, а практически везде. Из этой же плеяды был и покойный отец Джакобы.

— Я определенно считаю, что на это объявление вам следует ответить.

— Я сделаю это сейчас же! — сказала Джакоба. — К счастью, мы не продали перо и чернила, пойду принесу их.

Она радостно улыбнулась и выбежала из кухни. Поверенный вздохнул.

«Она слишком юна, чтобы оставаться в одиночестве, — подумал он. — Но престарелый пэр — это, надо полагать, не слишком опасно».

Мистер Браунлоу слышал, что шотландцы богобоязненны и строго придерживаются христианской морали. Неукоснительно соблюдают субботние дни: ходят в свою церковь и закрывают жалюзи на окнах, чтобы не впускать в дом солнце.

«Там она будет в безопасности, — заключил он. — И, может быть, встретится порядочный человек, который женится на ней, несмотря на то что у нее нет за душой ни гроша!»

Джакоба торопливо вошла в комнату с чернильницей и гусиным пером. Мистер Браунлоу продиктовал ей текст письма, в котором подчеркивалось, что она получила превосходное образование. А еще он велел Джакобе написать, что она будет счастлива приехать в Лондон, чтобы встретиться с мистером Макмердоком. Однако ее будущему нанимателю следует учесть, что, поскольку в настоящий моменту нее нет работы, она вынуждена просить его прислать денег на дорожные расходы.