Но самые ходовые теории, одни из которых научные, другие чисто конъюнктурные, хоть и наукообразные, — это теории, связанные с астрономическими данными (а попутно и с астрологическими, потому что астрономия и астрология некогда были одной и той же дисциплиной). Давно замечено, что аллеи менгиров расположены точно в определенных направлениях, хоть и с некоторыми вариациями, и что в общих чертах, в большинстве случаев, они проложены с востока на запад. То же относится к дольменам, вход в которые очень часто — но не всегда — находится на востоке. И на основе этих констатаций попытались выяснить, из каких астрономических законов — даже тайных и эзотерических — исходили строители мегалитов.
Проблема очень сложна и не имеет простого решения по той причине, что известные нам мегалитические памятники, в частности аллеи менгиров, составляют лишь часть того, что существовало в свое время: в такой ситуации трудно делать по-настоящему научные выводы, располагая заведомо неполными данными наблюдений. Но есть совпадения, показывающие, что теории этого рода имеют все шансы приблизиться к истине. Главное — не слишком выходить за пределы установленного, увлекаясь соображениями, связанными с магией, астрологией или герметизмом как таковым. А перешагнуть этот порог нетрудно.
Бесспорно, что некоторые ряды менгиров, не обязательно представляющие собой геометрические прямые (в Карнаке очень часто наблюдается искривление рядов менгиров), как будто расположены систематически и в достаточно ясных направлениях, связанных с календарем: самые распространенные ориентиры — точки восхода солнца в дни солнцестояния и равноденствия. Наблюдения этого рода доступны всем. Но на пути от этой констатации до вывода, что перед нами, по крайней мере в Карнаке, настоящая звездная карта, — не один ров, не один овраг. Однако некоторые авторы — ссылаясь на знаменитые змеевидные изображения на менгире Лe-Манио — запросто перешагивают этот овраг и даже воображают длинные инициационные процессии, ползущие, как змеи, по аллеям менгиров. В зрелищном плане это идея фантастическая. Легко представить целый спектакль, который хороший режиссер, располагая техническими средствами и многочисленной массовкой, мог бы сделать из этого богослужения.
Некоторые, замахиваясь, правда, на меньшее, то есть рассматривая только петроглифы Нью-Грейнджа, — однако сопоставляя их с ориентацией памятника, — пытались представить этот холм настоящим небесным храмом: авторы, достойные доверия, признали в таинственных знаках, украшающих стены, изображения звезд на небе мегалитической эпохи. Почему бы нет? Но ограничиваться этим — значит забывать, что всю систему символов, кода для проникновения в которую у нас уже нет, можно толковать самыми разными способами.
Правда, в памятнике Стоунхендж увидели настоящую астрономическую обсерваторию, позволяющую предсказывать фазы Луны, солнечные или лунные затмения и движение звезд по небу. Недавние изыскания, проведенные самыми современными методами, при помощи компьютеров, выявили ошеломительные совпадения. Этот опыт интересен в том плане, что дает дополнительные данные о памятнике, который, о чем невозможно спорить, представляет собой солярный храм или по крайней мере святилище, где важную роль играло солнце.
«На самом деле совпадение направленности памятников и расчетных теоретических направлений с астрономическими данными — более чем натяжка, если только его вообще можно оценить, потому что нет ничего более неопределенного и зыбкого, чем понятие центра менгира. Надо признать, что в некоторых случаях совпадение оказывается удивительным, тогда как в других ничего ясного не обнаруживается. Разумеется, надо учитывать изменения астрономических реалий со времен строительства и использования мегалитических систем, изменения природных факторов, маскирующих линию горизонта, в частности, рядов деревьев. Исследователи, очевидно, решили попытаться датировать мегалитические системы на основе изменения угловых параметров в зависимости от времени». [45]
При всем том нам следует рассмотреть некоторые из этих археоастрономических теорий, которые с 1850 года разрабатывали во Франции и на Британских островах, хоть в отношении памятника Стоунхендж теории такого рода начали появляться с 1740 года. Для Карнака и окрестностей первые попытки датируются началом Третьей республики, но они сводились прежде всего к терпеливым измерениям, не убеждавшим ни в правоте, ни в неправоте теории. Солярная теория, так называемая теория солнцестояний, была публично выдвинута в 1900 году одновременно французом, капитаном Девуаром, флотским офицером и уроженцем Лорьяна, и британцем Норманом Локьером. Были сделаны наблюдения для мегалитов севера и запада Финистера и сопоставлены с данными по ансамблю Карнака. Для этой системы было обнаружено, что отдельные линии менгиров приблизительно ориентированы на восход и закат солнца в некоторые конкретные дни с учетом широты Бретани. Но полученные таким образом данные имели некоторый разброс из-за возможных отклонений в одну и другую сторону. В грубом приближении нашли, что для летнего солнцестояния угол составляет 54°, для зимнего — 126°. Это ничего не доказывает, кроме того, что разные архитекторы, строившие мегалиты, похоже, использовали одни и те же направления.
Однако в межвоенный период результаты этих наблюдений использовал архивист Р. Мерле, дополнив их личными наблюдениями в заливе Морбиан и в районе Карнака. Он применил систему солнцестояний к линиям, соединявшим некоторые мегалитические памятники — прежде всего кромлехи Эр Ланник и Кергонан (остров Монахов), разбитый Большой менгир Локмариакера, менгир Мен Ген в Сарзо, кромлех в Сен-Жильдас-де-Рюис и холм Граньоль в Арзоне. Наличие таких связей подтвердились с большой метрической точностью, и по ним даже удалось рассчитать мегалитический фут — меру длины, использовавшуюся в доисторической и протоисторической Галлии для строительных работ, то есть 0,3175 метра — величину, подтвержденную позднейшими работами. Единственная проблема — не очень понятно, почему в эту систему солнцестояний входят только некоторые мегалиты в зоне, где они особенно многочисленны.
Но эти исследования наглядно выявили роль календаря, которую могли играть некоторые мегалитические ансамбли. Однако любой календарь, особенно в отдаленные времена, был солнечно-лунным. Поэтому начались поиски в этом направлении среди менгиров и дольменов Ирландии и Шотландии. Потом их сферу расширили, включив в нее группы из района Карнака. Выводы были не слишком удовлетворительны с точки зрения возможности дать рациональное объяснение. Самое большее, что удалось сделать на основе этих наблюдений, — уточнить единицу длины в конце неолита, названную мегалитическим ярдом, которая составляет 0,829 метра, и показать, что при постройке больших ансамблей часто использовали соотношение 3-4-5. По крайней мере, математическая точность этих данных создала очень прочную основу для выдвижения совершенно новых гипотез.
Однако все это имело и еще один результат: возникло убеждение, что некоторые мегалитические памятники или ансамбли мегалитических памятников были настоящими астрономическими обсерваториями. Было даже научно доказано, что Стоунхендж служил вычислительной машиной для расчета затмений. Тот же результат был получен для некоторых кромлехов Шотландии и Уэльса. Эту же возможность отнесли и к армориканской Бретани, хотя, в отличие от Британских островов, круги стоячих камней здесь встречаются редко. Были получены некоторые выводы, вызывающие чрезвычайный интерес.
Основным объектом этих наблюдений стал разбитый Большой менгир Локмариакера. Якобы он был основным элементом системы, созданной для предсказания затмений. В таком случае это объясняло бы внушительный размер, который он имел, когда стоял. Следовательно, этот большой менгир служил визирной маркой или, скорее, мушкой для прицеливания в Луну. Роль прорези для этой мушки якобы играло несколько других менгиров, одиночных и часто очень отдаленных, с помощью которых находили крайние точки лунного склонения. Известно, что этих крайних точек Луна достигает с периодом в 18,6 года — это знаменитый девятнадцатилетний пасхальный цикл кельтских христиан и, конечно, цикл посещений Аполлоном Стоунхенджа на острове Британии, если верить Диодору Сицилийскому. Существует также флуктуация угла наклона лунной орбиты по отношению к эклиптике в период, составляющий 173,3 суток, из-за чего эти крайние точки несколько смещаются. И только в мертвых точках, в восходящем и нисходящем узлах, каждые 9,3 года или около того, человек в состоянии обнаружить проявления малой флуктуации; так вот, согласно этой системе, затмения происходят только в случаях, когда последнее отклонение уже близко или достигло максимума. Значит, чтобы предсказывать затмения, надо было засекать каждое изменение лунного склонения величиной в угловую минуту или даже меньше, для чего были необходимы маленькие реперы, естественные или нет, но в любом случае отдаленные и ясно видные на горизонте. Край солнца или луны проходил позади репера, и наблюдатель смещался в сторону, чтобы точно уловить точку совпадения. После фиксации этого положения наблюдение повторялось на следующий день и через день, пока не достигался максимум.
