Орест и Пилад. (Овидий. Скорбные элегии IV 4, ст.69-80 [Овидий 1994, т.1, с.305]; [Овидий 1985, с.112])

Орест и Пилад. (Овидий. Скорбные элегии V 6, ст.25-28 [Овидий 1994, т.1, с.326])

Рассказ старика об Оресте и Пиладе. (Овидий. Письма с Понта III 2, ст.43-96 [Овидий 1994, т.1, с.392-393]; [Овидий 1985, с.127-128])

«Или, как Аминтиад, любовнику став ненавистен,

Примешь в грудь от него больно отточенный меч…»

(№ 2285). (Овидий. Ибис 295-296,

пер. М.Л.Гаспарова [Овидий 1994, т.1, с.442])

«В опочивальне своей ты умрешь, как ферейский владыка,

Тот, над которым жена гибельный меч занесла…»

(№ 2286). (Овидий. Ибис 321-322,

пер. М.Л.Гаспарова [Овидий 1994, т.1, с.442])

«Ежели воздух пустой ты разрежешь метаемым диском –

Пусть тебя он убьет, как Эбалида убил!»

(№ 2287). (Овидий. Ибис 587-588,

пер. М.Л.Гаспарова [Овидий 1994, т.1, с.448])

«Или как те, кого Гиртакид и друг Гиртакида

В жертву мечу обрекли в свите царя-вещуна.

Словно Клиниев сын, из полусожженного тела

Душу сквозь черный огонь выдохни в смертную сень…»

(№ 2288). (Овидий. Ибис 631-634,

пер. М.Л.Гаспарова [Овидий 1994, т.1, с.449])

Примечание

Я боюсь оказаться еще б ольшим схоластом, чем я есть, но, пользуясь случаем, сделаю мелкие придирки к наиакадемичнейшему изданию [Овидий 1985]. Из приведенных выше текстов следует, что образы Ореста и Пилада ассоциируются у Овидия прежде всего с сюжетом трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде» и ее переработки Пакувием. А.В.Подосинов обещал в предисловии [Овидий 1985, с.6], что «учтены всеместа, в которых упоминаются … скифы … Таврика», но несколько упоминаний об Оресте и Пиладе всё же не учёл, что можно было бы исправить.

Впрочем, пользы от этого для истории Причерноморья еще меньше, чем от остальных упоминаний.

Манилий

(№ 2289). «Теперь я расскажу о созвездии Орла, встающем слева от льющего воду юноши, которого он однажды унес с земли. И ныне он распростер крылья над своей добычей. Он приносит обратно брошенные молнии, служа небу крыльями; им отмечена дважды шестая часть влажного Водолея». (Манилий. Астрономика V [Манилий 1993, с.132])

О знаке Водолея [Манилий 1993, с.67, 105, 111, 115]

Германик

«Луком безвестным Стрела запущена в небо ночное

Страж ее верный хранит - Юпитера птица. Не диво,

Что сияет с высот Юпитера оруженосец –

Встарь он, прянув с небес, Ганимеда Фригийца похитил,

Бережно в когти приняв, и оружью был стражем, покуда

Страстью Юпитер пылал, погубившей несчастную Трою».

(№ 2290). (Германик. Небесные явления по Арату 315-320 [Германик 1988, с.353])

Германик 285 [с.352], 387 [с.355] – Водолей, 561 [с.359] – Водолеем назван Девкалион.

Федр

« Прометей»

Спросил другой: откуда на земле взялись

Кинеды и трибады? Объяснил Эзоп:

Однажды Прометей, создатель глиняных

Людей, столь хрупких пред судьбы ударами,

Те члены их, что стыд прикрыл одеждою,

В теченье дня отдельно изготовивши,

Чтобы затем приладить их как следует,

Внезапно Вакхом позван был на пиршество

И, переполненный обильным нектаром,

Воротился поздно, шагом неуверенным.

Тогда-то, в полусне, напутав с пьяных глаз,

Мужскому полу он приладил женские,

А женскому – мужские дал он признаки.

С тех пор извращены утехи похоти».

(№ 2291). (Федр IV 16, пер. М.Л.Гаспарова [Античная басня 1991, с.305])

Ср. шумерский миф («Сказание об Энки и Нинмах»).

От предыдущей басни IV 15, героем которой был Прометей, сохранились только два стиха непристойного содержания [Античная басня 1991, с.478].

Персий

Сатиры (пер. Ф.А.Петровского)

«Но ведь приятно, коль пальцем покажут и шепчут все: «Вот он!» -

Иль что диктуют тебя целой сотне кудрявых мальчишек,

Вздором считаешь?»…

(№ 2292). (Персий I 28-30 [Сатира 1989, с.98])

Персий – не сторонник данного мнения.

«Видя, что сами отцы близорукие это вбивают

В голову детям, ужель об источнике спрашивать станешь

Нашей пустой болтовни и о том непотребстве, с которым

Прыгают так у тебя на скамьях безбородые франты?»

(№ 2293). (Персий I 79-82 [Сатира 1989, с.100])

«Если же нежишься ты, натеревшись духами, на солнце,

Локтем тебя подтолкнув, незнакомец какой-нибудь рядом

Плюнет и скажет: «Хорош! Все чресла и части срамные

Выполоть и напоказ выставлять свое дряблое гузно!

Если ты чешешь свою раздушенную байку на скулах,

Бритый зачем у тебя червяк торчит непристойный?

Пятеро банщиков пусть эти грядки выщипывать будут

Или вареный твой зад мотыжить щипцами кривыми, -

Папоротник этот твой никаким плугам не поддастся».

(№ 2294). (Персий IV 33-41 [Сатира 1989, с.107])

«Верно, свобода нужна, но не та, по которой любому

Публием можно стать из трибы Велинской и полбу

Затхлую даром иметь. О невежды, которым квиритов

Делает лишь поворот! Вот трех ассов не стоящий конюх

Дама, подслепый питух, что тебя и на сене надует,

А повернет господин, и мигом тут обернется

Марком твой Дама…»

(№ 2295). (Персий V 73-79 [Сатира 1989, с.109])

Лукан

«Коль попадутся тебе наши книжки, Полла-царица,

Шутки читая мои, лба своего ты не хмурь.

Твой знаменитый певец, Геликона нашего слава,

На Пиэрийской трубе ужасы певший войны,

Не устыдился сказать, игривым стихом забавляясь:

«Коль Ганимедом не быть, Котта, на что я гожусь?»

    [ 'Si nec pedicor, Cotta, quid hic facio?']

(№ 2296). (Марциал X 64 [Марциал 1994, с.272])

Полла – вдова Лукана.

Тиберий

(№ 2297). «[ Тиберий] писал и греческие стихи и подражание Эвфориону, Риану и Парфению: этих поэтов он очень любил, их сочинения и изображения помещал в общественных библиотеках среди лучших древних писателей, и поэтому многие ученые наперебой посвящали ему многочисленные о них сочинения» (Светоний. Тиберий 70 [Светоний 1993, с.99])

(№ 2298). «[ 32 г.] Неоднократно высаживаясь в окрестностях Рима и побывав даже в садах на Тибре, он [ Тиберий] снова вернулся к скалам и уединенному острову на море, стыдясь своих злодеяний и любострастия, которым он проникся с такой необузданностью, что, подобно восточному деспоту, осквернял грязным развратом свободнорожденных юношей. И возбуждали в нем похоть не только телесная красота, но в одних – целомудрие юности, в других – знатность рода. Тогда впервые вошли в обиход такие неизвестные прежде слова, как селларии и спинтрии – одно, связанное с названием гнусного места, где совершались эти распутства, другое – с чудовищным его видом. Рабы, которым было поручено разыскивать и доставлять к Тиберию юношей, податливым раздавали подарки, строптивых стращали угрозами, а если кого не отпускали близкие или родители, тех они похищали силою и делали с ними все, что им вздумается, словно то были их пленники» (Тацит. Анналы VI 1 [Тацит 1993, с.147])

(№ 2299). «(43, 1) Но на Капри, оказавшись в уединении, он дошел до того, что завел особые постельные комнаты, гнезда потаенного разврата. Собранные толпами отовсюду девки и мальчишки – среди них были те изобретатели чудовищных сладострастий, которых он называл «спинтриями» - наперебой совокуплялись перед ним по трое, возбуждая этим зрелищем его угасающую похоть.