Диагор

(№ 1127). «Кулачный боец Никодор принадлежал к числу самых прославленных мантинейцев; оставив свое прежнее ремесло, он уже в зрелом возрасте стал законодателем и так послужил отчизне гораздо лучше, чем победами на состязаниях. Считают, однако, что влюбленный в него Диагор с Мелоса составил для Никодора законы. Я бы мог подробнее рассказать о Никодоре, но, чтобы не показалось, будто моя хвала распространяется и на Диагора, достаточно сказанного. Ведь этот Диагор был против богов, и мне неприятно говорить о нём» (Элиан. Пёстрые рассказы II 23 [Элиан 1963, с.23])

См. «Письмо к Диагору» Линкея.

Академики

Полемон

(№ 1128). «Антигон Каристский в «Жизнеописаниях» говорит, что … Полемон был привлечен к суду своей женой за дурное обращение, потому что он жил с мальчиками. Но с тех пор как он взялся за философию, нрав его обрел такую твердость, что он никогда не изменялся в лице и голос его всегда был ровен…» (Диоген Лаэртский IV 17 [Диоген 1979, с.187])

(№ 1129). «Во всем, казалось, Полемон был ревнителем Ксенократа – и даже его любовником, как пишет Аристипп в IV книге «О роскоши древних» (Диоген Лаэртский IV 19 [Диоген 1979, с.188])

«(№ 1130). Кратет был сын Антигена, из дема Фрии, слушатель и любовник Полемона, которому он и стал преемником во главе школы. Они так любили друг друга, что и при жизни жили одним и тем же, и чуть ли не до последнего дыхания оставались подобны друг другу, и по смерти разделили общую гробницу. Потому и Антагор писал о них вот каким образом [АП VII 103]:

Путник, поведай о том, что в этой гробнице сокрыты

Рядом мудрец Полемон и богоравный Кратет,

Великодушием схожие двое мужей, у которых

Сонмы божественных слов жили на вещих устах.

Чистою жизнь их была, посвященная вечным заветам,

К мудрости вышней стремясь, в коей бессмертие их.

… Общий стол у них был (по словам Антигона) в доме Крантора, где они жили душа в душу с Аркесилаем – Аркесилай, как известно, делил жилище с Крантором, между тем как Полемон и Кратет обитали у одного из горожан по имени Лисикл. Кратет, как сказано, был любовником Полемона, Аркесилай же – Крантора» (Диоген Лаэртский IV 21-22 [Диоген 1979, с.188-189])

Крантор

(№ 1131). «Говорят, у поэта Антагора есть такие слова Крантора о любви:

Дух мой сомненьем объят: Любовь, из какого ты рода?

То ли назвать тебя богом из тех, кто первыми в мире

Были Эребом седым рождены и царственной Ночью

В давние веки в бескрайной пучине глубин Океана?

Или Киприда тебя родила многоумная? Или

Гея-Земля, или Ветры над ней? Такое ты людям

Благо приносишь и зло, что видишься нам ты двуликой»

(Диоген Лаэртский IV 26-27 [Диоген 1979, с.190])

Рассуждения Крантора о Мужестве, Здоровье, Наслаждении и Богатстве. (Секст Эмпирик. Против ученых XI (Против этиков) 52-58 [Секст 1976, т.2, с.16-17])

Аркесилай

(№ 1132). «Крантор в него [ Аркесилая] влюбился и спросил его словами из «Андромеды» Еврипида:

- О дева, наградишь ли за спасенье? [ не сохранилась]

а он ответил:

- Бери меня – рабой или женой!

С этих пор они жили вместе; а Феофраст, огорченный, сказал будто бы так: «Что за пригожий и ретивый мальчик сбежал от моих разговоров!» (Диоген Лаэртский IV 29-30 [Диоген 1979, с.191])

(№ 1133). «Известна такая его эпиграмма … о Менодоре, любимце Евгама, Аркесилаева товарища по занятиям:

Как далеко он фригийской земли, от твоей Фиатиры

Как далеко ты лежишь, о Каданид Менодор!

Но к Ахеронту для нас одинаково меряны тропы,

Древнее слово гласит: путь несказанный един.

Здесь тебе ставит Евгам сей памятник, издали видный,

Ибо любил он тебя более прочих рабов» [ АП II 382]

(Диоген Лаэртский IV 30-31 [Диоген 1979, с.192])

(№ 1134). «Например, он воскликнул, когда очень молодой человек стал рассуждать слишком задорно: «Неужели никто не обставит его в бабки?»

Когда человек, слывший женоподобным, утверждал перед ним, что не видит разницы между большим и меньшим, он спросил: «И нутром ты не чувствуешь разницы между штукой в десять пальцев и в шесть пальцев?»

Некий Гемон Хиосский, безобразный лицом, но мнивший себя красавцем и щеголявший в тонких тканях, заявил было, что истинный мудрец никогда не влюбится. «Даже в такого красавца и щеголя, как ты?» - спросил Аркесилай.

А когда развратник, намекая на Аркесилаеву величавость, сказал ему:

- Спросить тебя, царица, иль смолчать? – [ несохранившаяся трагедия – комм.]

то Аркесилай откликнулся:

- О женщина, зачем так непристойно

Ты говоришь?..»

(Диоген Лаэртский IV 34-35 [Диоген 1979, с.193])

(№ 1135). «Роскоши он был предан безмерно – чем не второй Аристипп? … Любил мальчиков и совсем терял из-за них голову; за это Аристон Хиосский со своими стоиками поносил его, обзывая растлителем отроков, мужеложцем и наглецом. Особенно, говорят, был он влюблен в Деметрия [сына Антигона Гоната], с которым плавал в Кирену, а еще в Клеохара Мирлейского; это о Клеохаре он крикнул из-за двери пьяным гулякам, что он и отворил бы им, да мальчик не хочет. Этого же мальчика любили и Демохар, сын Лахета, и Пифокл, сын Бугела; и Аркесилай застал его с ними, но по кротости своей сказал, что уступает им место» (Диоген Лаэртский IV 40-41 [Диоген 1979, с.195])

(№ 1136). «…Аркесилай, когда в школе кто-то из преданных Эроту предложил для обсуждения такую тему: «Полагаю, что ни одна вещь не касается чего бы то ни было», - спросил его, указывая на одного из сидевших тут прекрасных молодых людей: «Неужели и он тебя нисколько не касается?» (Плутарх. Застольные беседы II 1, 10, пер. Я.М.Боровского [Плутарх 1990, с.32])

(№ 1137). «(1) Плутарх сообщает, что философ Аркесилай произнес беспощадные слова о некоем чрезмерно изнеженном богаче, хотя тот имел безупречную репутацию и считался [весьма] далеким от разврата. (2) А именно, когда Аркесилай услышал его слабенький голос, увидел искусно уложенные волосы и игривые, обольстительные, полные сладострастия глаза, то сказал: «Ничуть не важно, по каким частям тела вы можете принадлежать к кинедам, по задним или по передним» (Геллий III 5 (Плутарх. Моралии 126а, также 705е) [Геллий 1993, с.20])

Перипатетики

Феофраст

(№ 1138). «Он был влюблен в сына Аристотеля, Никомаха, хоть и был его учителем (так утверждает Аристипп в IV книге «О роскоши древних»)» (Диоген Лаэртский V 39 [Диоген 1979, с.217])

(№ 1139). Из завещания Феофраста: «…Воля моя, чтобы Никомаху была сделана статуя в рост; за ваяние уже уплачено Праксителю, а доплату производить из вышеназванных средств» (Диоген Лаэртский V 52 [Диоген 1979, с.221])

(№ 1140). «Он тоже оставил великое множество книг: … «О любви», «Еще о любви» …» (Диоген Лаэртский V 43 [Диоген 1979, с.218])

Цитата из Феофраста о Левкокоме и Евксинфете: см. выше.

(№ 1141). «Феофраст утверждает, что состязание в красоте есть и у элидян: судьи на нем выполняют свое дело со всей серьезностью, а победитель получает в награду оружие – его посвящают Афине (по словам Дионисия Левктрийского) и победитель, украшенный лентами своих друзей, возглавляет процессию, направляющуюся в ее храм. А венок они получают миртовый, как рассказывает Мирсил в «Исторических достопримечательностях» (Афиней XIII 609е, пер. Т.А.Миллер и М.Л.Гаспарова [Памятники 1964, т.3, с.196-197])

Гераклид Понтийский

(№ 1142). «Сочинения: …. «О любви, или Клиний»…» (Диоген Лаэртский V 87 [Диоген 1979, с.231])

Деметрий Фалерский

(№ 1143). «Среди этих сочинений: … «О любви» …» (Диоген Лаэртский V 81 [Диоген 1979, с.229])