Там было еще что-то в сем роде, но и приведенного мною хватило, чтоб английский король впал в очередной припадок безумия. Видите ли, — он и вправду был немного безумен — "slightly mad", причем врачи поставили ему диагноз "feeblemindness", вызванный наследственной порфирией. Поэтому письмо Павла было принято королем, да и всем английским двором, как поток грязных ругательств и мерзких намеков, специально написанных, чтоб еще больше оскорбить и унизить несчастного короля.
Георг III по преданью сказал:
— Да, я болен и сознаю это — не хуже других. Но когда начинается приступ, я теряю контроль над собой. Штука эта чисто наследственная — сие не вина моя, но — беда! И не дело русскому идиоту называть меня Сумасшедшим! Мы еще посмотрим, кто из нас — больше чокнутый!
Сказано — сделано. Вся английская пресса тут же наполнилась карикатурами, да памфлетами против Павла, а официальная пропаганда даже изобрела лозунг: "Покупаешь товары у русских — ждешь пришествия русского варвара!
Разумеется, кое-кому не понравится сие объяснение. Мол, Павел совершил, конечно — ошибку. С кем не бывает? Ну, не создан человек джентльменом — назвал душевнобольного короля "идиотом", а тот и обиделся. Но — суть-то письма — о другом! Ведь никто не сможет оспорить, что именно в конце прошлого века и начале века нынешнего евреи в Англии и наша партия здесь стали играть все большую роль в политике, да экономике наших держав!
Давайте расставим точки над "i". Я — рижский еврей. Я прекрасно знаю, — каково отношенье к евреям в толще русского общества. И коль уж вас посетила подобная мысль, что бы я вам ни плел насчет того — какие мы тут все в Риге белые, да пушистые, в вас уже поселилось известное предубеждение. Поэтому я не буду оправдываться. Я расскажу — как сие дело было воспринято в Англии. Стране куда более развитой и просвещенной, чем наши пенаты.
Эпизод с неудачными выражениями из письма был нарочно раздут английской печатью. Это было ярко, броско и понятно каждому дураку. Наружу не вышла реакция верхов английского общества на оскорбления британских евреев.
Вряд ли английские джентльмены были в курсе русских проблем. Поэтому грязь в огород моей матушки они пропустили мимо ушей. Но вслед за списком "рижских жидов" Павел начертал имена "иудеев английских", которые тоже якобы "участвуют во всемирном жидовском заговоре". Первым средь них стоял — Дэвид Рикардо.
Для русских читателей сие имя мало что говорит (разве что они — хоть немного сведущи в экономике). Для англичан же упоминание этого имени, да еще в столь скандальном контексте стало — Оскорблением Британской Империи. Поясню.
В середине прошлого века стало всем ясно, что господствующая тогда в экономике теория "меркантилизма" затрещала по швам. Бурное промышленное производство в наиболее развитых странах Европы потребовало новых взглядов на сей предмет. Наибольшую популярность получило учение Адама Смита о "свободном рынке и конкуренции". Это сразу же привело к недурным результатам.
Увы, подводные камни учения Смита проявились в самый неудачный момент. Стоило английской армии столкнуться с первыми же неудачами в американских колониях, рынок в Англии сразу "свихнулся". Все цены пошли вразнос, английские фирмы (уверенные в том, что дурные времена кончатся сами собой) наделали долгов за рубежом, а кризис только начинал свои обороты и в итоге английская экономика "пошла ко дну" с неслыханным дефицитом — в полмиллиарда гульденов золотом!
Английские матросы с солдатами не получали жалованья в течение года… Улицы Лондона и всех крупных городов заполнились безработною голытьбой, а в казне не было денег, чтоб их накормить и хоть как-то снизить народное недовольство. Англичане были вынуждены капитулировать в американских колониях и это разожгло нездоровые страсти. Венцом недовольства стали массовые волнения на флоте — гордости и символе Британской Империи.
Английский флот поднял красные флаги в Плимуте, Портсмуте и Ярмуте. По улицам сих портов бродила пьяная матросня, убивавшая своих офицеров, а главари мятежа призывали несчастных к походу на Лондон! Если бы не личное мужество Лорда Хоуи (необычайно популярного среди моряков) — Господь ведает, чем бы все это могло кончиться. Вот тогда-то и возникла проблема — как подымать рухнувшую "свободную экономику.
Наиболее привлекательным казался совет мистера Лоу — "накачать" бюджет ассигнациями, временно покрыть ими платежные дефициты, а в ходе раскручивающейся "инфляционной спирали" продавцы сырья смогут встать на ноги за счет "ножниц" меж "сегодняшними" и "форвардными" значеньями цен. А как только хоть часть экономики "подымется на ноги", ассигнации будут выкуплены английской казной за десятую, если не сотую от их номинала.
В качестве "зримого образа" Лоу изображал экипаж, несущийся по горной дороге. При виде обрушенного мостка, сей экипаж сильней разгонялся и преодолевал препятствие по… отвесной стене, куда его прижимала центробежная сила на крутом повороте.
Англичане — страшные консерваторы и хоть идея с повозкой многим пришлась и по вкусу, английское Казначейство предложило всем известным экономистам высказать свои мысли по сему поводу. При этом особо подчеркивалось, что "огульная критика сей идеи рассмотрению не подлежит". Человек, осмелившийся бросить камень в построение Лоу, должен был предложить свой выход из кризиса.
Одним из первых ответов была отповедь совсем юного еврейского банкира — Рикардо. Он называл теорию Лоу — "благодатной почвой для страшной коррупции", ибо "люди, причастные к выпуску ассигнаций, смогут загодя предупреждать о реальном денежном содержании этих бумаг своих "подельщиков" (sic!) в частных фирмах и банках"! А так как речь шла о миллионах гульденов и фунтов стерлингов, Рикардо утверждал, что "соблазн может быть слишком велик для самых благонравных и положительных участников рынка". И дальше он добавлял, — "даже я, положа руку на сердце, принял бы участие в сих беззакониях, если бы моя прибыль составила сам-третей на вложенный гульден"! Но не это было самым значительным в сем анализе.
Рикардо утверждал: "Даже если Казначейство и сможет выкупить не обеспеченные ничем облигации, пережив кризис, оно уподобится курильщику опиума. В другой раз оно с большей охотой выбросит на рынок пустые бумажки и сих бумажек будет уже много больше. Затем еще и еще! А лошади на горной тропе — живые. Их нельзя понукать бесконечно. И когда рухнет первая, она потянет за собой в пропасть всех остальных.
Довольно одному-единственному банку в нашей стране не успеть погасить "форвардные платежи", как начнется кошмар, называемый "принципом домино". Падение одного банка означит сокращение кредитной устойчивости его партнера и далее…
В предельном случае — весь рынок Британской Империи по схеме Лоу способен рассыпаться за одну-единственную торговую сессию и тогда события в Портсмуте покажутся всем нам детской забавой в сравнении с той кровавою баней, что выплеснется на улицы всех городов старой Англии. Методика Лоу — пролог к Революции!
Со своей стороны Рикардо предложил "рыночное управление экономикой". Суть дела не в том (как думают многие), что на Рынке появлялся новый Игрок — Государство, но…
Рынок — есть Рынок. Если на нем возникает устойчивая тенденция в понижении курса национальной валюты — должно ль Государство поддержать самое себя?! До Рикардо "меркантилисты" убеждали всех — да, Государство обязано защищать самое себя!
Рикардо же отвечал — нет, не должно. Коль рыночные тенденции идут в разрез с приоритетами Государства, "в самом Государстве что-то не так". И нужно — либо создать условия для того, чтобы "уговорить народ" (в виде представителей рынка), либо — радикально пересмотреть собственные приоритеты.
