— Может кофе лучше? — нерешительно предложил Дел.
— А чего — сделай напоследок.
Отхлебнув кофе, Томми одобрительно кивнул, плеснул туда изрядную толику виски, остававшуюся в стакане — и снова с удовольствием отхлебнул.
— Да-а, так никто из моих девок заваривать не умеет... — «Своими девками» он, как обычно, назвал работавших у него танцовщиц.
Дел допил кофе и откинулся в кресле — говорить ни о чем не хотелось. Мысленно он вновь и вновь возвращался к сегодняшнему совещанию, вновь и вновь спрашивал себя: не лучше либыло бы все-таки поступить так же, как Мэрфи — отправить Карен на время в какое-то более безопасное место? Да, но куда?
Сэм, их адвокат, ясно дал ему понять, что приезд Карен в Штаты сейчас нежелателен — если ее арестуют, это сильно осложнит ситуацию. Конечно, вероятность ареста очень невелика — но не дай бог...
А может, он просто сам себя обманывает, ищет какие-то оправдания своему нежеланию расстаться с Карен даже на время? Да, но и Карен, не поняла бы его внезапного желания отправить ее неизвестно куда и непонятно зачем! А если сказать ей правду, тогда она точно никуда не уедет...
— Случилось чего? — врезался в его размышления скрипучий голос.
— Да нет, на работе там... всякие проблемы. Ладно, справлюсь, — Дел решительно выпрямился и улыбнулся.
— Ну что — вроде как прощаться нам с тобой пора, — неожиданно сказал Томми.
— Да нет, у меня еще час есть, — отозвался Дел.
— Я не про то... Я до последнего тянул — да теперь уж времени не осталось, — вздохнул толстяк, достал из ящика конверт и перебросил Делу. — Письмо ей тут написал — отдай... только не сейчас... потом.
Карен часто писала Томми — о самом интересном она предпочитала рассказывать подробно, а в письмах, по ее мнению, это получалось лучше, чем по телефону. Он тоже писал ей достаточно регулярно, так что в этом письме, казалось бы, не было ничего особенного — и все-таки...
— Когда — потом? — Дел напрягся, почувствовав неладное.
— Когда меня... — Томми резко мотнул головой и решительно докончил: — Когда меня не будет. — Заговорил быстро, слегка морщась, словно стремясь избавиться от чего-то неприятного. — Там... я пишу, чтобы на похороны не приезжала — нельзя ей сейчас в Штаты. Да и ни к чему это — ни ей, ни... тому, что от меня останется...
— Ты что? — перебил его Дел. Взглянул в глаза, осекся и тихо спросил: — Когда?
— Еще пара месяцев. Не говори ей пока. — Помолчал, потом вздохнул. — Теперь, кроме тебя, у нее никого не остается, — и не добавил вслух того, что и так прозвучало в этих словах: «Побереги ее...»
Дел сидел, смотрел на него — и все еще не мог поверить. Показалось, нужно что-то сказать или сделать — но что?
— Ладно, налей-ка лучше еще — и не сиди с такой перевернутой рожей. Я тебя что, еще и утешать должен?! — нарушил молчание Томми. Ухмыльнулся так же ехидно, как всегда. — Мне врачи предложили в больницу лечь — тогда, мол, может быть, и месяца три протяну. Да я там, через неделю с тоски загнусь, на их клистирах! А тут... пока я тут — я живой. Ну, чего сидишь-то? Наливай, говорю!
Дел встал, подошел к шкафчику, достал виски и переставил на стол.
— Чтобы далеко не бегать...
— Ну и умница, — кивнул Томми и сам налил им обоим по полстакана. — И хватит хоронить меня раньше времени — лучше расскажи что-нибудь повеселее. Как там крестник-то мой?
Они просидели вместе еще час — болтали о чем-то постороннем, прихлебывали виски, Дел снова сделал кофе. Оба прекрасно понимали, что больше никогда не увидятся — но говорить об этом было ни к чему.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Рики, про которого Дел, признаться, начисто забыл, нашел его еще в аэропорту. Стоило им зайти в самолет, как итальянец, обаятельно улыбаясь, поворковал со стюардессами и ухитрился поменяться с кем-то местами так, чтобы оказаться рядом с Делом. Тут же начал расспрашивать его о заводе, о жизни в Венесуэле, о местных обычаях — главный упор, разумеется, делался на женщин. По-английски он говорил неплохо — может быть, только чересчур правильно и с легким акцентом.
Дел не испытывал желания с кем-либо разговаривать и вскоре, сославшись на головную боль, извинился, закрыл глаза и сделал вид, что спит. Впрочем, Рики ничуть не обиделся и тут же куда-то исчез — Дел сильно подозревал, что в комнатку стюардесс.
На самом деле спать ему не хотелось — хотелось просто посидеть и помолчать. Томми... Как сказать об этом Карен? Если ему самому сейчас кажется, что из души вырвали кусок, то что же почувствует она? Еще два месяца...
Два месяца — значит, получается как раз в августе.
Рики вернулся часа через полтора — плюхнулся в кресло и откинулся на спинку, довольно улыбаясь.
— Какие красотки! Ты обратил внимание?
Дел молча мотнул головой — девушки как девушки, он не присматривался.
— Да ты что?! Там же есть одна такая! — у итальянца не хватило слов, и он показал волнообразным жестом. — Думаю, после Майами... — он не стал уточнять, лишь выразительно закатил глаза.
— Прямо в самолете? — невольно заинтересовался Дел.
— А где же еще? — Рики всем своим видом выразил удивление. — Мы же потом сразу на завод поедем, не так разве?
— Нет, у меня дела в посольстве завтра утром. Так что придется переночевать в Каракасе.
— Так это же прекрасно! Давай пару девочек охмурим — и прямо в отель до завтра?
Делу на секунду стало смешно — он представил себе, как появился бы перед Карен с чемоданом в одной руке и стюардессой — в другой.
В Майами им пришлось просидеть часов пять — «по погодным условиям». К концу ожидания даже неугомонный Рики слегка поувял.
Как только они, наконец, взлетели, итальянец снова исчез. Дел смотрел в окно, на яркие белые сугробы облаков, ослепительно сверкавшие под солнцем — он больше не думал ни о Томми, ни о предупреждении, ни о завтрашнем совещании. Сейчас важным казалось только одно — с каждой минутой он был все ближе и ближе к Карен...
Рики появился перед самой посадкой — вид у него, как ни странно, был не слишком довольный. В ответ на вопросительный взгляд Дела он театрально закатил глаза и покачал головой.
— Никакой личной жизни! Ей, видите ли, неудобно — люди вокруг. Договорился, что из отеля ей позвоню. Ты точно присоединиться не хочешь?
Дел молча покачал головой.
— Сколько езды до завода?
— Часов пять. Завтра к вечеру будем.
— А с жильем там как?
— Есть гостиница для приезжих. На полпути между заводом и поселком общественный центр — бассейн, шорт-зал, кафетерий, магазин — вот там, на верхнем этаже.
— Там где-нибудь машину можно найти на пару месяцев? Или лучше здесь, в Каракасе?
— Лучше в Каракасе — выбор больше. Есть там несколько гаражей — хозяева говорят по-английски, могут подобрать что-нибудь. Если хочешь, я тебя завтра с утра к ним подброшу, по дороге в посольство.
— Договорились.
Через пару минут объявили посадку. По салону прошла стюардесса, выразительно покосилась на Рики и нагнулась над ним — якобы поправить ремень безопасности. Шепнула ему что-то на ухо и пошла дальше.
— Видал, какая? — прокомментировал итальянец. — Если ничего лучше по дороге не найду — позвоню ей. Смотри, зря отказываешься — там еще парочка есть, не хуже. Ты что, боишься, что я твоей жене настучу? Так в этом смысле я — могила!
Дел не удержался и хмыкнул.
Уже выходя из самолета, Рики ухитрился шепнуть стюардессе нечто, что заставило ее покраснеть, и пошел дальше, страшно довольный собой, продолжая болтать что-то о предполагаемой вечеринке. Дел слушал его вполуха, рассеянно кивая — ему было не до того. Он старался не торопиться, но не торопиться не получалось — каждый шаг приближал его к Карен. Паспортный контроль... багаж... таможня... — все!
Он остановился и обвел глазами зал — ну где же она?!
— А здесь тоже ничего есть кадры! Смотри, какая блондиночка! — Рики восхищенно прищелкнул языком. — И прямо на нас уставилась!
