Бурковский прекрасно его понял: "Залез по уши в дерьмо — выбирайся сам. Меня путать не нужно". Дмитрий был уверен, что Рогову уже доложили, как Харламов ушел из-под носа оперативников в клубе. Местом, которое пониже спины, этот служака должно быть понял, что держаться от дела с Харалмовым нужно подальше и не пытаться снискать лавры, участвуя в операции.

— Спасибо, Сан Саныч, постараюсь не злоупотреблять гостеприимством.

— Ну-ну, какое гостеприимство? Ты ж знаешь — я тебе всегда рад. А после окончания операции, надеюсь, не сразу к себе на Байкал махнешь. Найдешь денек на баньку у меня на даче?

"Вот черт старый, делает вид, что о моем временном отстранении ничего не знает", — подумал Дмитрий, но вслух ответил, расплываясь в улыбке и поднимаясь из-за стола:

— Если те русалки еще водятся в твоем пруду, то, конечно.

— Те не те, а русалки будут. Что ж за баня без русалок! — захохотал с напускной беспечностью Рогов

"А ведь нервничает — за зятя волнуется", — ухмыльнулся, выходя, Бурковский.

Дело в том, что зять Рогова руководил одним из отделов рекрутинга. И судя по всему, был каким-то боком причастным к нынешней ситуации. Ведь, если верить Звягину, Харламова рекрутеры упустили, списав все на алкоголизм. А теперь получается, что эффектный уход от вербовки мог быть не случайным. И пока все говорит, что рекрутеры конфедератов сработали более грамотно.

В общем, по результатам этой операции не только судьба Бурковского может круто поменяться, но и другие могут пострадать.

Совещание со Звягиным было еще короче, чем с Роговым. Подключены к прослушиванию телефоны сослуживцев, родителей и сестры Харламова. По адресу прописки Харламова не оказалось. Отец, который был дома, сказал, что он давно не живет с родителями, а снимает квартиру, родителей посещает по выходным. Адреса съемной квартиры отец не знает, номер телефона знает только мобильный. И вообще уверен, что сын еще не прилетел с Байкала.

Бурковский посоветовал позвонить матери Харламова:

— Звягин, сам без психологов подумай — если он ходит к родителям по выходным в гости, то значит, что отношения у них близкие. И если матери сообщить, что сын должен был уже прилететь, а его телефон отключен, то поверь, она его найдет быстрее нас.

Дмитрий перешел к Звягину на "ты", чтобы тот почувствовал, что именно он, Бурковский, его начальник. Дмитрий давно заметил: обращения начальника на "ты" создает у подчиненного ощущения, что ему больше доверяют, считают членом команды. Звягин ведь подчиненный Рогова, а это явно не было плюсом сейчас, так что необходимо сделать его своим союзником. Как нормальный оперативник, он навел справки о Бурковском и должен знать, что из команды Бурковского карьера идет вверх. Вот теперь Дмитрий и дал ему понять, что Звягин принят в команду.

— Будет сделано Дмитрий Алексеевич.

Когда Звягин вышел из кабинета, Бурковский решил пока свежи в памяти утренние события определить круг подозреваемых на объекте, кто мог бы работать на конфедератов. В том, что на объекте у него работает агент конфедератов и, возможно, не один, сомнений уже не было. После того как на белом листе появился весь перечень мест, где и кто мог встретить Харламова, он решил подробнее пересмотреть запись вечеринки, но этому помешал оживший на столе телефон.

— Бурковский.

— Дмитрий Алексеевич, это Звягин. Все как вы сказали, она сразу же позвонила ему на домашний.

— Кто она? — не сразу понял Дмитрий, мысли которого сейчас были на Байкале.

— Мать Харламова. Она после нашего звонка набрала его домашний, квартира оказалась рядом с тем интернет-клубом. Харламов поднял трубку. Наша группа еще была в клубе — опрашивала посетителей и администратора. К дому они подъехали через девяносто секунд после окончания разговора Харламова с матерью. Они уже блокировали подъезд, по словам консьержа, никто за последние пять минут из подъезда не выходил. Остался один вопрос — остается ли в силе распоряжение брать только живым?

Последняя фраза насторожила Бурковского. За последний час он стал смотреть на необходимость живого Харламова слегка по-другому. Слишком многим, и особенно здесь в Москве, живой Харламов был уже не нужен. Во-первых, он мог стать связующим звеном с агентурной сетью конфедератов. А всем ли это в Органзации нужно? Во-вторых, такая мелочь, как карьера зятя Рогова. Бурковский чувствовал — не все так просто было с той неудавшейся вербовкой. И вот сейчас Харламова должны брать именно люди Рогова, который просто мог "дать совет" не брать обязательно живым.

— Звягин, на будущее совет. Пока приказ не отменил — он действует, — медленно, с нажимом на каждое слово, процедил Бурковский. — И своих людей к этому приучай, если не хочешь в будущем съездить в турпоездку на Кубу.

"Поездкой на Кубу" в Организации называли отправку в тюрьму на объекте Гуантанамо — специальном заведении под официальным прикрытием военной базы США. До вступления в Организацию Дмитрий не понимал, как десятилетиями на коммунистической Кубе терпят американскую военную базу, и почему Советский Союз ее терпел. Все было просто — база была нужна Организации, а правительства просто закрывали на нее глаза. Ну а американцам позволяли пользоваться частью ее территории для своих нелицеприятных дел.

— Прошу прощения. Я все понял. Харламов будет цел и невредим, — голос Звягина из динамика звучал, словно тот вытянулся у аппарата по стойке смирно.

— И главное, — Бурковский сделал паузу. — Чтобы он был у вас в руках.

— Так точно.

Через пять минут Звягин сидел с телефонной трубкой, не решаясь набрать Бурковского. Все эмоции он выплеснул на оперативников, когда услышал короткий отчет о том, что дверь была закрыта изнутри (даже ключ остался в замке), но в квартире никого не было. Он понимал, что на вполне резонный вопрос "Куда мог испариться человек из закрытой изнутри квартиры на девятом этаже?" ответа у него нет. Через окно он тоже не выпрыгивал — пластиковые окна и балконные двери были наглухо закрыты.

Алекс наблюдал из окна подъезда дома напротив, как суетились возле подъезда преследователи. Там стоял уже не один автомобиль — спустя полчаса после приезда первого подтянулись еще два мерседеса-кубика.

Вот сейчас двое побежали в соседний подъезд — наверное, консьерж рассказал, как Алекс попал в квартиру, теперь они побежали к соседке.

А лихо он выиграл эти полчаса у них. Для начала вставил ключ изнутри в железную дверь, чтобы замок быстро вскрыть не получилось. Швейцарский нож, не хуже отвертки Михалыча, помог вытащить стеклопакет из балконной двери. Выйдя на балкон, Алексей закрыл изнутри дверь и после этого вставил стекло. Он слышал звонок в дверь, когда еще закреплял планки на стеклопакете. На балконе соседки он услышал грохот, приглушенный закрытыми окнами, — недорогая, но все-таки железная, дверь квартиры надолго не задержала незваных гостей.

Препирался с соседкой он недолго. Сказал, что запасного ключа не нашел, что хочет позвонить своей тетке с ее телефона — его домашний почему-то отключили, а он не заметил, когда это случилось, потому что пользовался только мобильным. Даже вот, дескать, телефон ее домашний в блокноте нашел и, протягивая ей бумажку, предложил позвонить вместе.

К счастью, бабуля, благодаря протекции Михалыча, была к нему уже больше расположена, поэтому согласилась помочь со звонком к "тете". Хозяйка была дома, поэтому, когда недоверчивая бабуля сама ее набрала, то та подтвердила, что он Алексей, точно ее племянник-шалопай. Поэтому пусть соседка не волнуется, Алексей пусть едет к ней и получит ключи, а ей отдельное спасибо, что помогла.

В общем, спустя пять минут, когда Звягин сидел и думал, что доложить Бурковскому, Алекс выходил из соседнего подъезда. Он посмотрел на автомобиль под своим подъездом: теперь водитель сидел в салоне, и не разглядывал двор, что облегчало ситуацию. Как можно спокойней Алексей направился в противоположную автомобилю сторону. Когда вышел из двора, любопытство все же пересилило, и он решил посмотреть, что будет происходить дальше.