Литмир - Электронная Библиотека

— Где ты? - раздался голос Доргана.

— Почему, ты так долго? - ни с чем не сравнимым облегчением воскликнула она, когда услышала его. Она опустила диск. - Я уже думала, что с тобой что-то произошло.

Дорган подошел к ней, прижимая ладонь к голове.

— Тебе нечего было бояться. На тебе амулет Бюшанса, кроме того, я окутал тебя сферой тьмы.

Так вот почему было так темно. Опершись рукой о диск, Дорган вскочил на него и тронул с места.

— Но меня, несмотря на эту сферу и амулет, кто-то выследил, - начала жаловаться Ника. - Кто-то, подкрадываясь, следил за мной из-за этих камней… Эй, а почему мы летаем кругами над одни и тем же местом.

— Потому что, на меня кто-то напал, швырнув камнем. Возможно, этот кто-то и был тем, кто следил за тобой. Странно, но я никого не вижу.

Закусив губу, Ника исподлобья посмотрела на него, искрящимися смехом, глазами.

— Откуда ты пришел?

Он непонимающе смотрел на нее, затем что-то мелькнуло в его лице, и разглаживая сосредоточенные складки меж бровей, с уже проясняющей все догадкой, но все еще недоверчиво, он улыбнулся. Чтобы окончательно развеять его сомнения, Ника показала ему собранные в подол плаща камни и, не сдержавшись, засмеялась.

— Прости!

— У тебя меткий глаз и сильный бросок, - улыбнулся Дорган.

— Можно я посмотрю? - потянулась к нему Ника, но эльф быстро перехватил ее руку.

— Я тебе уже объяснял… - глухо проговорил он.

— Но у тебя кровь… Надо посмотреть, вдруг рана глубокая.

— Я сам о ней позабочусь, - отрезал он, отпуская ее запястье.

Поднимаясь на диске к своду пещеры, который Ника так и не смогла разглядеть, они подлетели к уступу и, мягко опустившись на него, оказались перед низкой пещерой, возле которой сохранился заботливо выложенный камнем очаг. Повернувшись, Ника посмотрела за уступ, и не разглядев ничего там - все было поглощено зияющей бездной пропасти - поспешно отвернулась.

— Костра разводить не будем, иначе выдадим себя, - предупредил, Дорган, перешагивая через очаг.

Ника, приуныв, двинулась за ним. Ей так хотелось погреться у живого огня, но, разглядев пещеру, оказавшейся на удивление уютной, она приободрилась.

Первое, что ей бросилось в глаза, была каменная ступень, выдолбленная в небольшой нише стены с брошенной на нее потертой шкурой, видимо, служившей одром когда-то жившему здесь отшельнику.

— Это твое ложе на эту ночь, - кивнул на нишу Дорган, и Ника не нашла ничего лучшего чем спросить:

— А где будешь спать ты?

— У порога, - и он отошел в угол пещеры, где стояли какие-то треснувшие глиняные горшки, затянутые паутиной.

Пожав плечами, Ника расправила на неровном камне облезлую шкуру и устроилась на ней. Поджав ноги, она укрыла их платьем, хотя серебряная парча совсем не согревала. То напряжение, которое помогло ей пережить всю эту череду событий, приведших ее сюда, спало, и она почувствовала страшное утомление и усталость, а ко всему прочему, еще и замерзла, страдая от того, что не было никакого способа согреться. Дорган запретил разводить костер, и дал ей понять, что ни при каких обстоятельствах не собирается домогаться ее. Но не согласится ли он провести с ней ночь под одним плащом, что бы не мерзнуть. Здесь на них никто не не сможет напасть. К этому выступу нет никаких подходов, разве только долго и упорно карабкаться по отвесной стене, или взлететь на нее, как это сделали они.

— Поешь, - Дорган протянул ей несколько корешков, которые прихватил с собой у Бюшанса.

Внимательно осмотрев их, подозрительно понюхав и даже поскребя пальцем, Ника осторожно попробовала корешки на зуб. Кусать их было невозможно - слишком твердые, зато погрызть - вполне. На вкус они оказались довольно съедобны, с мучнистым привкусом. Еще бы водички.

- Почему пещера называется “пещерой Отшельника”? То есть, конечно, понятно, что здесь когда-то жил отшельник. Он уже умер, да?

Дорган молчал, так долго, что Ника решив, что задала вопрос не к месту, уже позабыла и думать о нем, занятая поисками, какой-нибудь плошки, что бы зачерпнуть ею затхлую воду, что она нашла в одном из кувшинов, стоящих у стены.

— Здесь жил, когда-то Отшельник, - вдруг произнес Дорган. - Дроу-полукровка, рожденный от самки гоблина и чародея. Мать сумела укрыть от отца младенца и вырастить его. Дроу уничтожают полукровок. Как удалось самке гоблина спрятать дитя, не знал никто. Когда ребенок окреп настолько, что смог жить самостоятельно, мать помогла ему выбраться из Мензоберранзана и поселила здесь, в этой пещере. Он сумел выжить, не одичал и жил бы до сих пор, если бы не прятал у себя беглых гоблинов, дворфов и гномов. До Мензоберранзана стали доходить слухи о нем, но Совет решил, что это выдумки недоразвитых рабов. Тем не менее, сюда был послан отряд солдат, которые нашли пещеру пустой. С той поры из города редко кто бежит, а если кто-то и решается на подобное, то их кости находят недалеко от фортпостов. Рабы-гоблины поговаривали, что перед тем, как пещеру навестил отряд солдат, там появился чародей-дроу, и что Отшельник ушел с ним. С тех пор, его уже больше никто не видел.

— Наверное, это был его отец, и он спас своего сына, перепрятав его в другом месте.

Снова последовало продолжительное молчание, но Ника терпеливо ждала, зная, что Дорган продолжит свой рассказ, и оказалась права.

— Когда я покинул Мензоберранзан в первый раз, уйдя в Дикое Подземье, то поселился в этой пещере. В первые же дни я ощутил чье-то невидимое, но явное присутствие. Однажды, после удачной охоты, я поделился своей добычей с гоблинами. За трапезой мы разговорились, и я сказал, что живу в пещере Отшельника, чем вызвал их волнение. Это место почиталось ими священным. Я не мог с этим не согласиться и рассказал о своих странных ощущениях, которые испытываю, каждый раз находясь в ней. Они разволновались еще больше и попросили меня провести их туда. Но сперва привели меня к матери Отшельника, уже старой и дряхлой самке гоблина. Услышав мой рассказ, она умоляла отвести ее в пещеру, и я сделал это, подняв ее на уступ с помощью магии. Едва она вошла в нее, как жалобно завыла от горя. До этого дня у нее еще оставалась какая-то надежда на то, что ее сын жив. Она сказала, что в пещере до сих пор обретается дух ее сына, и это он беспокоил меня, потому что ему нет покоя. Она сказала, что ее сын всегда хотел быть погребенным по примитивному обряду народа его матери. Но я не знал, где искать останки Отшельника. В Диком Подземье такое невозможно, но только не для материнского сердца. Мы шли, следуя указаниям старухи, которую на носилках несли два гоблина. Ее же в это время вел дух ее сына. Мы шли, пока не вышли к месту, где когда-то разводили большой костер. В его пепелище, мы нашли чьи-то обгоревшие останки. Среди обугленных костей был почерневший, оплавленный медальон, но и в том, что осталось от него, несчастная старуха сразу же признала амулет Отшельника. Пока гоблины причитали над ним, я, чтобы не мешать их горю, осмотрел все вокруг и под валуном нашел сверкнувшее при свете факела кольцо с потускневшим камнем. После того, как оно отдало своему владельцу всю магию, что была накоплена в его камне, необходимость в нем отпала, и его попросту выбросили. Это кольцо я передал так и не принявшей свершившегося матери Отшельника. При виде его она перестала выть и скулить, и оскалилась. Я так и не понял, что она тогда, визжа, выкрикивала, пока гоблины, сопровождавшие нас, не попятились от нее, схватившись за свои нехитрые обереги. Они сказали, что мать Отшельника насылает страшное проклятие на отца своего сына, потому что признала его кольцо. Останки Отшельника были погребены так, как он желал и его дух успокоился. Я слышал, что мать Отшельника умерла на его могиле, сразу же после того, как до нее дошла весть, что маг, отец Отшельника, неожиданно покончил с собой.

Потрясенная Ника, молча оглядывала пещеру, в которой ей предстояло провести ночь. Да уж, после такой сказки перед сном навряд ли она сможет уснуть.

— Ни одного хорошего слова не найдется для дроу, правда? - с заметной горечью произнес Дорган.

32
{"b":"154640","o":1}