– Я смотрю, вы здесь откровенно скучаете? – приятным голосом произнес Сергей, одарив Копейкину соблазнительной улыбкой.

Не имея ни малейшего понятия, что этот красавец и есть автор вышеуказанных фотографий, Катка практически закричала:

– Вы угадали! Я буквально засыпаю на ходу.

– Неужели все настолько плохо?

– Не то чтобы очень, просто, наверное, это не мое.

– Понимаю. – Сергей развел руками. – Хотя должен заметить, не очень приятно слышать, что твои работы пришлись кому-то не по душе.

Катарина подпрыгнула на месте.

– Ваши работы? Так вы…

– Тот самый Сергей.

Катка на миг приложила ладони к лицу.

– Боже, как неудобно получилось. Простите меня, я не хотела вас обидеть. И знаете, на самом деле мне понравилось.

– Не надо юлить. Вы уже высказали свою точку зрения, я ее услышал. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.

– Добрый день, – к Сергею подбежала Розалия. – Что у вас тут за совещание? Почему меня не позвали? Ката, кто этот симпатичный паренек? Твой знакомый?

– Он… Это его выставка.

– Мать моя! Ты Сергей? Рада встрече. Знаешь, котик, я тебя именно таким и представляла. Скажу откровенно – выставка супер! Фотки супер! Ты гений! Сразу предупреждаю, если в будущем тебе понадобится модель, можешь смело на меня рассчитывать. Правда, мое время стоит очень дорого, но для тебя я сделаю небольшую скидку.

Сергей сузил глаза.

– А вот вашей подруге здесь явно не по душе.

Розалия отмахнулась.

– Моя подруга – неандерталка, у нее даже справка есть. Кстати, раз уж зашла речь о неандерталках, ответь, почему у твоих моделей такие кислые лица? Откуда ты их берешь? Я не вижу в их глазах драйва. А фотомодель без драйва – это мертвая фотомодель. Идем дальше, девушка с коршуном на плече мне решительно не понравилась. Потому что, во-первых, она из кожи вон лезла, дабы хоть отдаленно походить на Мэрилин Монро, во-вторых, слишком сильно выпятила губищи. Это смотрится вульгарно! И почему многие полагают, что если они перекрасятся в блондинку, полузакроют глаза и полуоткроют рот, то сразу станут похожи на Монро. Бред! Но это еще не все…

Ката взяла свекровь за локоть.

– Розалия Станиславовна, говорите чуть тише.

– Какая разница, здесь все равно никого нет.

Сергей подавил тяжкий вздох.

– Я рассчитывал на больший успех, думал, яблоку негде будет упасть, а на деле все вышло с точностью до наоборот.

– Котик, не бери в голову. Ты обязательно прославишься, у меня глаз-алмаз.

Улыбнувшись, Сергей извинился и отошел к худощавой даме, облаченной в черный деловой костюм.

Розалия проводила его хищным взглядом.

– Так бы и съела этого художника.

– У вас уже есть Леопольд, – напомнила Катка.

– Леопольд, Леопольд, – нараспев произнесла свекровь. – Леопольду шестьдесят два года, с ним особо каши не сваришь. Ты понимаешь, куда я клоню?

– Ой, оставьте, ради бога. – Ката приблизилась к очередному фото и… – Розалия Станиславовна, смотрите.

Свекрища округлила глаза.

– О-ба-на! Старая знакомая!

– Получается, она модель.

С большой фотографии на них смотрела та самая девица, с которой некоторое время назад они столкнулись в салоне красоты.

– Я же говорила, со светлыми волосами ей намного лучше. Зачем она перекрасилась? Дурында! Неужели не видит, что, став брюнеткой, выглядит на несколько порядков хуже?

– Согласна.

– В кои-то веки ты со мной согласилась. Невероятно. Наверное, ночью на Москву обрушится обильный снегопад.

Во второй раз Сергей возник за спиной Катки, словно привидение.

– Извините, – пробормотал он, – возможно, мое предложение покажется вам абсурдом, но я должен спросить. Вы в курсе, что у вас очень фотогеничная внешность?

Катка опешила, зато Розалия сориентировалась мгновенно.

– Конечно же, она в курсе. А к чему ты клонишь?

– Я подумал… Не согласились бы вы стать моей моделью?

– Я?

– Она?! Сергей, ты совершаешь огромную ошибку. Посмотри чуть левее, и ты увидишь настоящую модель – меня!

Не слыша Розалию, Сергей продолжил:

– Мне позарез нужна женщина вашего типажа для фотосессии. Как вы отреагируете на предложение встретиться на днях и обсудить вопрос о нашем возможном сотрудничестве?

Ката тряхнула головой. У нее уже был, увы, плачевный опыт работы фотомоделью[2]. И с тех пор желания позировать перед объективом фотоаппарата как-то совсем не возникало.

Сказав Сергею свое категорическое нет, она услышала ор Розалии:

– Как ты можешь? От чего ты отказываешься? Известный фотохудожник, человек практически с мировым именем предлагает тебе работу, а ты строишь из себя особу голубых кровей. Сережа, она настолько взволнована, что не в состоянии здраво мыслить. Давай поступим следующим образом: ты оставишь мне свои координаты, и в скором времени Катарина с тобой свяжется.

– Я…

– Детка, не надо меня нервировать.

Сергей протянул Розалии визитку.

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка, – он скользнул взглядом по груди Копейкиной, и уголки его губ поползли вверх.

От неловкости Катка ткнула пальцем в фотографию.

– С одной из ваших моделей мы знакомы лично, – проблеяла она.

– С Татьяной? – Сергей погрустнел. – Она была одной из моих лучших моделей. В ней чувствовалась индивидуальность, Таня не походила на других. Жаль, что случилась трагедия. Я до сих пор не могу осознать, что ее больше нет.

– Как нет, а где она?

– Таня погибла в автокатастрофе. Машина потеряла управление, съехала в кювет, а потом взорвалась. Очевидно, от удара Танечка потеряла сознание, потому и не смогла выбраться наружу. От взрыва она вся обгорела. Вся. – У Сергея на лбу запульсировала жилка.

Розалия ахнула.

– Не может быть!

– В это трудно поверить, но факт остается фактом.

Катка воззрилась на фотографию.

– Ужасно.

– А вы разве не знали? – Сергей вопросительно поднял брови. – Я так понял, Таня была вашей знакомой.

– Не совсем, три недели назад мы встретились в салоне красоты. Наше общение ограничилось парой ничего не значащих фраз, не более того.

Лицо Сергея сделалось суровым.

– Вынужден вас разочаровать – вы обознались.

– В каком смысле?

– В прямом. Вы не могли видеть Таню в салоне.

– Но мы ее видели.

– Это невозможно.

– Отчего же?

– Судите сами, вы были в салоне три недели назад, так?

– Верно.

– А со смерти Татьяны прошло уже полтора месяца.

Катарина сглотнула.

– Полтора? Но ведь… Розалия Станиславовна, это она.

– Ясный перец – она! И хоть она перекрасилась, но по-прежнему узнаваема. Сережа, а ты ничего не путаешь? Может, ты заработался и перепутал даты?

– Я похож на сумасшедшего?

– Но ведь одно лицо, – недоумевала Розалия. – Слушай, а у Татьяны случайно не было сестры-близнеца?

– Насколько мне известно – нет.

– Странно, как странно. – Катарина последний раз посмотрела на модель и не спеша направилась к выходу.

Розалия семенила за ней.

– Очень надеюсь, что вы позвоните, – крикнул на прощание Сергей.

В машине Копейкина хранила гробовое молчание, тогда как свекровь вела беседы с собой, любимой.

– Ошибки быть не может, мы видели именно Татьяну. У меня феноменальная память на лица, увидев однажды человека, я уже никогда не забуду его лицо. Скорее всего, я оказалась права, Сергей слишком много работал, оттого и перепутал все на свете. Ката, сколько можно молчать?

– Я думаю.

– О чем?

– О Татьяне.

– Думай вслух.

– Не могу.

– Тогда включи музыку, мне необходимо поднять настроение.

Когда салон «Фиата» заполнила приятная мелодия, Розалия, блаженно вздохнув, откинулась на спинку сиденья.

А у Катки перед глазами возник образ Татьяны. Вот девушка сидит в кресле, листает журнал и чувствует себя явно не в своей тарелке. А потом внезапно встает и поспешно покидает салон.