Вечером одного из дней девушка дождалась, пока все уснут, и спустилась вниз к стоявшей на заднем дворе бочке. Вода, нагретая за день, была теплой, и купаться в ней было одно удовольствие. Стараясь не шуметь, тсаревна сняла серое рабское платье, белье, набрала полный черпак воды. Привычными движениями размотала бинт, удерживавший повязку на правой лопатке, и с наслаждением подставила голову под теплую струю. Сола сжалась было в ожидании того, как заноет поджившая рана после соприкосновения с влагой, но на этот раз ничего не произошло.

В первый момент погруженная в размышления девушка ничего не заметила, продолжая мыться, но вдруг до нее дошло: что-то не так. Осторожно кончиками пальцев, чтобы не потревожить ожоги, Сола прикоснулась к коже на спине. Ничего. Все смелее и смелее тсаревна ощупывала себя, боясь убедиться в том, что подсказывали ей прикосновения: клейма больше не было!

Сола молниеносно закончила омовения и бесшумным призраком взлетела к себе на чердак, зажгла волшебный огонек и уставилась в зеркало. К тому, что боль перестала ощущаться уже давно, девушка привыкла, поскольку тело блокировало мучительные ощущения, но когда нежелание чувствовать пытки сменилось их отсутствием, она не заметила. При свете дрожащего светлячка тсаревна разглядела, что на правой лопатке на месте уродливого незаживающего ожога остался только тоненький след, уже частично исчезнувший.

Долгое оцепенение сменилось первой в жизни мстительной улыбкой.

- Тсари не бывают рабами! - торжествующе прошептала Соланж, в изнеможении опускаясь на свой продавленный тюфячок.

Сквозь окошко в крыше были видны золотые звезды, их далекий теплый свет успокаивал, умиротворял. Как только прошел первый восторг и первая радость, тсаревна задумалась о том, что же делать дальше. Подсчеты показали, что через несколько дней закончится тринадцатая неделя ее рабства, и уже сейчас очевидно, что волшебная кровь предков-тсарей, текшая по венам Солы, избавит ее от унизительного свидетельства падения династии. Зато отсутствие клейма могут заметить хозяева дома, а второй подобной пытки девушке не вынести. Долго ли она сможет скрывать обретение свободы? Вряд ли.

Утомленная первыми за долгое время сильными эмоциями, тсаревна провалилась в сон, в кои-то веки не ставший кошмарным.

Наутро продолжились лихорадочные размышления о том, как быть дальше. Совершенно очевидно, что долго сохранить в тайне исчезнувшее клеймо не удастся, бежать из охраняемого магией и стражей дома - тоже. Какое-то время придется делать вид, что она все еще в оцепенении и продолжать вышивать, а попутно искать выход. Единственной возможностью удрать будет поход в лавку Майса, но подготовиться следовало как можно тщательней. Один раз наивная беглянка уже пришла в незнакомый город без денег и точного представления, что делать и к кому обратиться, и вот чем это закончилось. Такую ошибку можно было совершить только раз, и больше этого не произойдет. С момента побега Соланж узнала много нового не только о своей стране, но и о ее жителях. Жестокость, равнодушие, пренебрежение преследовали ее везде, где бы она не появилась. Вряд ли когда-нибудь ей снова доведется оказаться там, где вершатся судьбы остальных шейсов, ведь теперь ее место в самом низу, там, где правят сила, страх и унижения, а выживают самые осторожные. А ведь зная о бедах не понаслышке, можно было бы многое изменить.

Стараясь вспомнить, как же она двигалась, что делала и как себя вела все тринадцать недель, тсаревна спустилась вниз, все время опуская глаза, медленно съела холодный завтрак и тихо поднялась наверх, взявшись за вышивку. Как же ей опостылела проклятая игла, только сейчас девушка это поняла! Но выхода не было, нужно вести себя как обычно. День прошел в размышлениях, а ночью Сола снова осматривала в зеркале свое тело, убеждаясь в том, что след с каждым часом становился все бледнее.

На следующее утро на чердак поднялась Санна, минуту смотрела, как рабыня спокойно вышивает, как обычно витая где-то в собственных мыслях, после чего окликнула ее.

- Сола, собирайся, сегодня мы снова пойдем к Майсу.

Девушка вздрогнула и моргнула, словно пробуждаясь ото сна. Второй раз за неделю идти в лавку? Привычный порядок действий был нарушен, и это явно выбило рабыню из колеи.

- Что, госпожа?

- Говорю, собирайся, идем в лавку к Майсу. Ты столько успела сделать с прошлого раза, что пора отдать ему готовое. Да и праздники сейчас, спрос большой на твои работы.

Тсаревна не могла припомнить никакого праздника, приходившегося бы на конец Розовой луны, но не задала ни одного вопроса, поскольку это не соответствовало образу. Завернув вышитые платья и другие вещи в несколько кусков грубого холста, Сола спустилась вниз, где уже ждала ее принарядившаяся хозяйка.

По пути к лавке Майса тсаревна украдкой рассмаривала улицы и шейсов, вернее, пустые улицы и спешивших куда-то горожан. Все были одеты в лучшее и нарядное, женщины украшены цветами и лентами, сюртуки и камзолы даже самых простых кавалеров отличались либо вышивкой, либо бутонами в петлицах.

‘Что же происходит?’ - думала про себя девушка, неотступно следуя за Санной.

Магазин толстяка Майса пестрел нарядами, над его крышей развевался флаг с вышитым княжеским гербом, и Сола убедилась, что она очень много пропустила за последние пять лет, так как сегодня точно был какой-то праздник, раз горожане украсили свои дома символами власти.

- Добрейшего дня, госпожа Санна! - радушно приветствовал клиентку хозяин. - Рад вас видеть! Вы не представляете, насколько быстро разошлась прошлая партия вашего товара! Ко мне несколько раз в день заходят столичные модницы в надежде найти новую вещицу, украшенную этой невероятной вышивкой.

- Отчего же не представляю, господин Майс! - засмеялась женщина, кокетливо поправляя локоны под шляпкой. - Не зря же мне пришла в голову идея обратиться к вам с предложением!

О Соле на время забыли, и она тихонько отвернулась от склонившихся над прилавком шейсов, наблюдая за улицей. Мимо лавки проезжали экипажи, мужчины вели под руки осторожно ступавших по мощеной дороге спутниц, ругали высокие каблуки, мешавшие тем двигаться быстрее. Краем уха тсаревна прислушивалась к разговору Майса и Санны, чтобы не пропустить упоминание о том, какой же все-таки сегодня праздник, но те были слишком увлечены торговлей и оценкой каждой принесенной вещи. Прошло не менее получаса, прежде чем женщины покинули душную, нагретую ярким солнцем лавку.

Улицы совсем опустели, и откуда-то издалека слышался гул многотысячной толпы, хотя ни одной живой души не было видно. Санна то и дело поглядывала на часы и явно волновалась.

- Ну что ж, - пробормотала она, - ничего страшного не будет, если я задержусь на часик в городе. Жаль пропускать все.

Она оглянулась на Солу, нахмурилась и поджала губы. Девушка затаила дыхание в предвкушении нового поворота событий.

- Идем, - скомандовала женщина. - Скоро в центре начнется парад, я хочу посмотреть. Веди себя тихо и держись поближе ко мне, не то тебя растопчут.

Девушка ускорила шаг и пошла бок о бок с хозяйкой, раздумывая, в честь чего устроен парад. В любом случае столпотворение было бы идеальной возможностью бежать, но рабское серое платье, грубые деревянные башмаки и платок только привлекли бы к ней внимание стражей, разъезжавших повсюду с важным видом. Количество городской охраны насторожило тсаревну, мелькнула мысль, не решил ли сам отец посетить столицу одного из вассальных княжеств, и от такой догадки внутри все заледенело. Потом Сола вспомнила упоминание о празднике и чуть расслабилась. В этот момент обе шейсы свернули за угол, и девушка от изумления отступила на шаг назад.

Впереди волновалось живое море. Сотни шейсов собрались вдоль центральной улицы, чтобы поприветствовать княжеский парад. В воздух летели цветы, народ приветствовал элитную гвардию на украшенных лентами лошадях, рыцарей в сверкающих кирасах и начищенных до блеска шлемах. Отовсюду несся смех и радостные возгласы.