– Папа не суровый, он просто почему-то думает, что фотографироваться надо именно с таким лицом. А где твои родители – в России?

– В Москве, я москвич в энном поколении…

– А чего вместе не приехали?

– Я здесь по студенческой визе! Я первопроходец! Так что всем вместе не получится…

– Собираешься остаться?

– Собираюсь! Только вот кто бы оставил!!! Не хочу обратно в грязь к бандитам!

– Да ладно, было б желание!

– Желание не всегда совпадает с реальностью, даже при имеющихся возможностях!.. На фотографии с чем у вас пироги?

– С капустой…

– Полцарства за пирог!

– Так уж и полцарства?

– Просмотрел все фотки! Хорошая у вас семья – дружная!

– А какой язык ты изучал?

– Малазийский.

– Это на котором в Сингапуре разговаривают?

– В Сингапуре разговаривают в основном на китайском… Это вообще город своеобразный! А через пролив от Сингапура – Малайзия. Там на нем и разговаривают. А еще на нем разговаривают в Индонезии, правда, малазийский и индонезийский – это как русский и украинский… Ты еще кучу вещей хотела спросить – прости, не успел ответить. Но я отвечу!

На этом месте Эльзу сменил Герберт.

– А я уж и забыла… Память-то девичья… Восток… Так значит, в Сингапуре по-китайски разговаривают? Китай – это здорово. Папа тут года два назад принялся учить китайский. Весьма поднаторел. Даже стихи пробовал писать, ну, с помощью учителя, конечно. Меня тоже пытался научить некоторым иероглифам и словам. И теперь он плохо, но настойчиво разговаривает. Увидит на улице китайца и бежит за ним… И не дай бог, если окажется, что тот не на мандарине разговаривает, а на каком-нибудь кантонизском…

– Или шанхайском! А еще есть диалекты: мин, ксан, ган и хакка.

– Точно… После двух лет учебы папин учитель сознался, что он из Шанхая… Но слава богу, он учил его правильному мандарину… А потом он ему сказал, как те же фразы звучали бы на шанхайском наречии – просто совершенно другой язык. В Китае много диалектов, но хорошо, что их всех связывает одна система написания. Эти иероглифы, в общем-то, и объединяют их как нацию, а то – мало общего.

Писать о себе и о любимом китайском языке Герберту было легко и приятно. Однако, опомнившись, что нужно вести себя как девушка, а не как половозрелый мужик, он добавил:

– А какая у тебя мечта?

– Получить нормальное гражданство, привезти сюда родителей (обеспечить им старость), жениться (по любви), уехать на Восток (с женой), поработать там пару лет.

– Куда уехать? В Малайзию, что ли?

– Можно и в Малайзию, но меня всегда привлекали Япония и Китай. А занимаюсь я гостиничным делом для души и еще мне за это платят! Красота! Вот где феминизмом и не пахнет. А кстати, что ты, девушка, думаешь о феминизме?

Герберт почесал затылок и заглянул в свои женские начала – ведь у всякого мужчины они имеются, эти самые женские, материнские или даже девические начала…

– Ну, если коротко о феминизме – неестественное это явление. Все в природе или Богом задумано так, что не может быть абсолютного равенства, и когда его пытаются достичь, получается ерунда.

– Если женщина хочет делать карьеру, она должна забыть о семье! Пусть занимается чем-нибудь в свое удовольствие, но основное «мясо» в берлогу должен приносить все-таки мужчина.

– У нас совсем другая психология в семье… – ответил Герберт.

– Интересно, какая?

– Что деньги зарабатывать – это неприятное занятие. Трудно совместить работу для души с заработком, потому что то, за что платят, рано или поздно опротивеет. Поэтому мы всей семьей работаем в одном бизнесе, и денег на всех хватает, плюс капиталистическая эксплуатация (понемножку) – а в личное время каждый делает, что хочет. Папа – библиофил, уже огромную библиотеку собрал, мама с животными возится, я фотографией увлекаюсь.

– А мне кажется, это невозможно… Не получится совмещать! Либо одно, либо другое! Даже с помощью мужа не получится! Кто-то должен пожертвовать собой. Пока нет детей, это не проблема, но как только появляются дети…

– Ну, о детях говорить еще рано, – почему-то раздражился Герберт и принялся за свое: – Так какая все-таки у тебя мечта?

– Я хотел бы быть… управляющим в гостинице! В роскошной гостинице!

– Не густо, прямо скажем… – хмыкнул Герберт в ответ. – А свою гостиницу открыть не хочешь?

– Получится убожество… Разве можно сравниться с Мариоттом или Хилтоном?

– Ну а все-таки, возвышенная мечта есть? Ну там найти святой Грааль или, как Шлиман, откопать Трою?

– Боюсь тебя в этом смысле разочаровать… Прожить жизнь так, чтобы не было обидно за бесцельно прожитые годы!

– Ну, отчего же разочаровать… Наоборот. Мало ли у кого какие жуки в голове, – ответил Герберт, но честно говоря, разочаровался. Человек, который утверждает, что у него нет возвышенной мечты, либо слишком забит, либо неполноценен, либо просто неискренен. Во всех трех случаях он, Герберт, оставался без жениха своей мечты: тонкого, интересного, в меру увлеченного чем-нибудь возвышенным. Герберт сам не был ничем увлечен, страдал от этого и мечтал ввести в семью человека, который мог бы смягчить это неравенство между силой притяжения низменных потребностей и мощной волной вдохновения, несущей человеческую душу вверх на самом что ни на есть пенистом гребне… Герберт решил привести эту связь к какому-то логическому продолжению. Он собрался с духом и написал:

– Мы ищем людей. Постоянно. Просто умных, порядочных людей, а работы у нас полно… Отец может сделать тебе рабочую визу, если ты ему понравишься. Я это тебе без романтической подоплеки пишу. Просто ты мне симпатичен и хочется помочь, а кроме того, у меня есть чувство, что ты можешь многое сделать для нашей компании. Не пугайся, работа в основном не так сложна. Может пригодиться и твое знание языков.

После получения этого послания Альберт надолго пропал. Только на следующий день Герберт прочитал ответ, который его удивил… Альберт писал:

– А я-то уши распустил. За последние два года нормальная барышня на меня обратила свой лучистый взор… А тут оказалось без романтической подоплеки…

Герберту совсем не хотелось кокетничать. Он хотел пригласить к себе этого парня, показать Энжеле и решить все на месте.

– Уши ты распустил совершенно верно. Я обратила на тебя внимание… – это признание далось Герберту как-то особенно трудно. Но тут прилетела такая оплеуха:

– Энжела, я очень благодарен тебе за предложенную помощь. Но, как ты заметила, я действительно порядочный и честный человек. Да, у меня проблема с визой. Продлевать я ее буду через учебу. Если бы я был другим, я принял бы твое предложение. Но… давай развивать наши отношения постепенно. И не будем включать в них бизнес…

Герберт пришел в ярость… «Ах ты щенок!» Он буквально рвал и метал. «Отказаться от такого предложения… честный человек… Обычно честным и порядочным людям части мало, им все подавай, целиком!» Немного успокоившись, Герберт написал:

– Хорошо. Как знаешь.

– В конце концов – это же сайт знакомств… – добавил яду Альберт. – Если ты, конечно, не против со мной общаться без деловой подоплеки… Я увидел твою фотографию на сайте. На ней ты грустная. Я просто решил тебя рассмешить…

– То есть ты утверждаешь, что я делаю тебе предложения, которые могут поставить под вопрос порядочность? Это не смешно… Меня увезли из России, когда мне было три года… Так что я немного западная девушка. Тебя это не смущает? – с трудом скрывая раздражение, написал Герберт.

– А тебя не смущает, что я почти на десять лет тебя старше? Это я так, к слову…

Разговор принимал пренеприятный оборот. Герберт подумал и ответил:

– Смущает…

– Ну вот, спугнул барышню… – написал Альберт.

– Возраст – не главное. Главное, чтобы человек хороший был. А мне кажется – ты человек хороший и милый, – примирительно и намеренно наивно добавил Герберт, который сам был лет на пятнадцать старше собеседника. – Ну, я не чувствую себя очень молодой… – подумав, искренне добавил он.