Джасмин ухватилась за спинку стула. Это она во всем виновата. Нельзя быть такой жестокой. Она в ответе за этот поступок маньяка. Да, но что теперь делать? Она не может позволить им забрать его. Нет. Она должна ему помочь. Спасти семью. Но как? На полу перед ней лежит тело взрослой женщины. Худое. Мяса почти нет. На этой мысли Джасмин остановилась. Ага, вот оно!
Джасмин вскочила на ноги. Надо немедленно приниматься за работу. Она нагнулась и осторожно вытащила печенье изо рта Тины. Неприятно, что и говорить. Джасмин потянулась за ножами. В конце концов, хороший повар может приготовить абсолютно все.
Стоя в ванной, Карим смывала с лица кровь. Журча, кровь исчезала в стоке раковины. Как, черт побери, она будет объяснять это родителям? Мама придет в ужас и сразу же обвинит во всем себя. Приложит руки к своему огромному бюсту, упадет тряпичной куклой на стул и завопит: «Что я сделала не так?»
Насчет отца она была не уверена. Может, он подумает, что это круто. А может, и нет. Скорее всего, нет. Но причитать не станет. Будет сидеть тихий и бледный, а от этого еще страшнее. Какое может быть наказание за то, что она сделала? Ну не сдадут же они ее? Могли бы, конечно, но как-то это не по-человечески. Господи, как же больно. Ну и боль! Да еще вся эта кровь. Она не ожидала, что будет столько крови. Но дело сделано. Назад пути нет. Она оглядела свою шелковую майку от Донны Каран и заскрежетала зубами. Все кончено. Но она не зря это сделала. Она взрослая и будет сама решать свои проблемы.
Дэниел лежал в гостиной на диване, где он спал этой ночью, и тяжело вздыхал. Но вздыхал с облегчением. Кризис миновал. Кризис сорокалетия. По его мнению, мужчин за полгода до сорокалетия надо сажать под замок. Не только в интересах их собственной безопасности, но чтобы пощадить чувства окружающих. Какой же он негодяй! Какой подлец! Господи, он не думал, что это зайдет так далеко. Конечно, Джасмин все осточертело. В этом она не виновата и будет совершенно права, если бросит его. Сможет ли она его простить? Он приподнялся на локтях и, часто моргая, оглядел комнату. Сомнения рассеялись, все встало на свои места. Это его дом. И здесь живет его семья. Он их очень любит. Ох, тетушка Эм, усмехнулся он, лучше, чем дома, нигде не бывает. Он свесил ноги с дивана и пошел в ванную.
Направив тугую струю в стенку унитаза, Дэниел пустился в философские рассуждения. Вот он и достиг критической отметки. Но чем она хуже других? День как день. И если об этом не говорить, то никто и не заметит. Никто не остановится перед ним на улице и не завопит: «Господи, тебе сорок стукнуло! Боже мой, вот горе-то… Как же так?» Более того, его парень еще хоть куда. У его приятелей из Лос-Анджелеса с этим проблемы. Ха. А вот у него, единственного, все в порядке. Он живет с женщиной, которую любит и которая любит его. Во всяком случае, надеется, что еще не разлюбила. Главное, что у него есть, – это брак. Произведение искусства в развитии. Может, пока несовершенное. И тем не менее он им гордится. И абсолютно уверен, что его ожидания не обманутся.
Он надеялся, что не все еще потеряно. Что она отыщет в своем сердце прощение. А он, чтобы завоевать ее, пойдет на все. На все.
Работая электрическим ножом, Джасмин думала о том, что слишком уж волноваться по поводу жаркого ко дню рождения Дэниела не стоило. Мясо можно взять любое, какое понравится, лишь бы оно было красным: говядину, оленину, баранину…
Она быстро придумала, что нужно сделать, и все распланировала. Миска с мясом, которое она вчера замариновала, уже стоит в холодильнике. А это мясо, точнее говоря, Тину она замаринует в другой миске и поставит в холодильник в подвале, отдельно от всего остального. Если нагрянут полицейские, пусть думают, что вторая миска была приготовлена про запас. Взглянув на часы над плитой, она охнула. Надо спешить. Джасмин положила мясо в большую глиняную плошку, добавила туда говяжьего бульона, вина, чесноку, красного перца, хорошенько все перемешала и потащила плошку вниз.
Вернувшись на кухню, она аж подскочила от ужаса. Тинина голова все еще лежала на кухонном столе. Джасмин смотрела на голову с содроганием. А с ней-то что делать? Нервы были напряжены до предела. Она кинулась к книжному шкафу. Наверняка что-нибудь придет в голову. Она сняла с полки поваренную книгу миссис Битон. Сырная голова? А может, голова en croûte? Tête en sarcopfage? [34]Это, пожалуй, больше подходит. Она быстро пролистала замусоленный том «Французской деревенской кухни». М-м-м. Довольно просто. Надо сделать тесто для французского пирога – добавить яиц для вязкости, тогда тесто получится мягким и будет лучше держать форму, а потом убрать в холодильник, пока не подвернется способ избавиться.
Она достала муку и яйца, добавила соли, масла, воды и быстро замесила тесто. Ловкими движениями обмазала им голову и отступила на шаг полюбоваться работой. Пригладила тут, прищипнула там – чудная получилась игрушка, выстоится – и в духовку. Схватив голову, она быстро отнесла ее в нижний холодильник.
Поднявшись наверх, Джасмин посмотрелась в зеркало. Бледная как полотно. Неужели она справилась? Глубоко дыша, она пыталась прийти в себя. Да, справилась. Она не даст им отнять у нее мужа. Она не даст посадить его за решетку, не позволит отлучить его от ее бифштексов, котлет и крем-брюле. Его это убьет. А жизнь без Дэниела… нет, такое и представить невозможно.
Джасмин вымыла руки, взвалила на плечо три мусорных мешка и поспешно направилась к машине. Уложив мешки в багажник, она плотно закрыла его дверцу.
Входя в кухню, Дэниел услышал, как хлопнула дверь машины. Он выглянул в окно и увидел Джа-смин, садившуюся за руль их «тойоты». Машина отъехала. Дэниел снисходительно улыбнулся, удивившись, что его дражайшая упорхнула в такую рань. Он оглядел кухню. Идеальная чистота. Совсем не в духе Джасмин. Наверно, решила с сегодняшнего дня начать новую жизнь. Может, выпить чего-нибудь с утра пораньше? Пожалуй, самое время, подумал он.
Спустившись в подвал, он открыл холодильник. С полки на него смотрела засохшая скульптура. Дэниел наклонился к ней поближе. Может, подарок от Карим? Решила вылепить папу в честь его дня рождения. Но на него совершенно не похожа. Бедная девочка, таланта Бог явно не дал. Хорошо хоть красотой не обделил. Он достал бутылку «Стеллы Артуа» и захлопнул дверцу. В холодильнике что-то громыхнуло. Он снова открыл дверцу, и скульптура, упав на пол, треснула и раскололась.
Дэниел, не шевелясь, смотрел на голову Тины. Она лежала на полу в осколках стеклянно-белого теста. Длинные рыжие волосы прилипли к вискам, Дэниел расхохотался. Ну и шуточки у нее! Какой жуткий подарок! И как Джасмин сумела добиться такого сходства? Ну и шуточки, ей-богу. Или она… Дэниел дотронулся до головы и заорал не своим голосом.
Судорожно тряся рукой, он принялся вытирать пальцы. Избавиться от ощущения леденящего холода никак не удавалось. Борясь с отвращением, он инстинктивно прикрыл рот рукой. Попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Дэниел в ужасе закрыл лицо руками. Потом открыл глаза и уставился на окостеневшее лицо, которое он… любил, нет… обожал… тоже нет… Как же это сказать? М-м-м… А, нашел! Которого так жаждал. Губы, которых так желал. Не говоря уже об ушах. Черт. Джасмин так и не смогла с собой справиться.
Дэниела била дрожь. В конце концов, Джасмин его жена. Женщина, с которой он каждую ночь делил постель. Женщина, которую он так сильно любил. И она… она… Господи, что же она наделала? Он перерыл полки в поисках остального. Нашел свиные отбивные, говяжьи ребра, фарш и большую индейку. Все в замороженном виде. Напоследок заглянул в плошку с маринованным мясом и ожесточенно затряс головой. Нет. Конечно, нет.
Пребывая в полуобморочном состоянии, он вдруг услышал стук в дверь. Рама сотрясалась от настойчивых ударов. Сердце Дэниела остановилось. Господи, ее поймали. Это пришли за ней. Глаза его сузились. Нет, он ее не отпустит. Вот как икнулся их брак! Даже не икнулся, а отрыгнул, как Гаргантюа. Но это их личное дело. Они сами найдут выход из положения. Они справятся. Переживут. И спасут свою семью.
