Теперь же взбешенный скакун метался в какой-то паре шагов от помятого и ошеломленного Светлого и люто грыз землю в тщетной попытке добраться до ненавистного эльфа. Элиар был просто не способен сейчас сопротивляться - так и сидел на траве, не в силах прийти в себя. Его покореженный меч сиротливо валялся в дальних кустах, никак не помогая хозяину. А здоровенный жеребец стоял напротив него на коленях, припав на передние ноги, напрягался всем телом и упорно пытался подняться. Но не мог: повисший на его шее Белик до скрежета стискивал зубы и, намертво обхватив руками страшно изменившуюся морду гаррканца, упорно пригибал ее обратно к земле.

Мальчишка тяжело дышал, на побагровевшем от натуги лице блестели мелкие капельки пота, дыхание вырывалось с трудом, с хрипами. Он был напряжен, как струна, и по-настоящему встревожен, но все равно не сдавался. И только сейчас, со стороны, глядя на эту молчаливую борьбу, стало отчетливо видно, насколько силен хрупкий с виду подросток, какая необычайная мощь кроется в его тонких с виду запястьях, сумевших вовремя перехватить взвившегося на дыбы зверя, которого язык не поворачивался назвать простым конем. Они, несомненно, боролись, ничуть не уступая друг другу - злобная, обезумевшая от ярости скотина, и беззащитный ребенок, у которого откуда-то хватало сил удерживать это чудовище на месте. Более того: в какой-то момент Белик стремительно извернулся и, изогнувшись всем телом, обвил толстую шею Карраша еще и коленями, а затем снова стиснул, заставив бешено бьющегося скакуна страшно засипеть и сдавленно закашляться. Сам пацан побледнел, напрягся еще больше, но держал свою зверюгу до тех пор, пока взбешенный гаррканец, наконец, не сдался и не упал обессилено на бок.

Белик шумно упал вместе с ним, больно ударившись плечом и левым бедром, однако хватку не ослабил - неимоверным образом вывернув конскую голову, надавил еще сильнее, вынуждая верного друга отказаться от настойчивого желания убивать. Чего ему это стоило, знал, наверное, только побледневший до синевы Дядько, застывший на крыльце рядом с Таррэном, однако даже безнадежному дураку было сложно недооценить сумасшедшую силу гаррканца. Это отчетливо виделось невооруженным глазом: по жутко вздувшимся под кожей мышцам, по вылезшим наружу венам, по хищному блеску в глазах, нещадно вспаханной земле и по тем разрушениям, что царили сейчас во дворе. Будто это не конь тут метался в попытке убить ненавистного эльфа, а настоящая хмера. Каким чудом Белику все еще удавалось удерживать его на земле, уму непостижимо. Как он успел вмешаться? Каким образом затормозил своего жуткого зверя? Непонятно. Но как-то сумел и, едва не разрывая жилы, остановил этот неимоверно быстрый бросок, в последний момент вырвав жизнь Перворожденного из-под тяжелых копыт.

Однако Карраш не желал сдаваться просто так: мощные передние ноги все еще безостановочно скребли взрытую землю, царапая ее выскочившим из окостеневшей пятки когтем - толстым, почти с ладонь, немного загнутым, как петушиная шпора, и невероятно острым (Таррэн только мельком глянул и сразу понял, откуда на том отпечатке была глубокая борозда). Странно удлинившаяся морда неистово щелкала острыми клыками, которые в этот момент тоже потеряли всякое сходство с зубами травоядного. Тугие бока ходили ходуном. Ноздри свирепо раздували мелкую пыль. Пушистый хвост стал жестче, тоньше и нахлестывал воздух так яростно, что, казалось, рассекал его как хлыстом, а во взгляде потемневших от гнева глаз стояло такое дикое бешенство, пополам с обещанием лютой смерти, от которого даже Темному эльфу стало не по себе.

- Перестань... Карраш, хватит! - задыхаясь, выдавил Белик, с неимоверным трудом удерживая гаррканца на земле. - Ну, не надо... я же не могу держать тебя вечно... остановись, слышишь?! Плевать на ушастого, пусть живет!

Карраш страшно захрипел и рванулся снова.

- Он же пошутил, честное слово! - обреченно простонал пацан, хорошо понимая, что его сил надолго не хватит, а остальные тут ничем не помогут - скакун не подпустит к себе никого больше. Дядько, кстати, прекрасно это знал, а потому мудро не приближался сам и остальным не позволял. - Карраш! Перестань! Он не хотел ничего дурного! Просто развлекался, дурачился, веселился... да хватит же! Не надо, слышишь?! Остановись, он же...!! С`с-о-о-ш!

- ГР-Р-Р-Р!!!

- А НУ, ЗАМРИ, СКОТИНА ПРОКЛЯТАЯ, ИЛИ ЗАШИБУ!!! НЕБОМ КЛЯНУСЬ, ПОКАЛЕЧУ!! ЛЕЖАТЬ!! КОМУ СКАЗАЛ!!!!

От этого свирепого рыка дрогнули даже бывалые воины - столько в нем было силы, а когда у пацана вдруг странно полыхнули глаза, по коже у многих пробежали холодные мурашки: радужки у мальчишки внезапно утратили прозрачную морскую глубину и налились ядовитой желтизной, которая на фоне голубого фона показалась им совсем жуткой. И вороной это тоже прочувствовал: внезапно застыл, как парализованный, прекратил метаться и очень осторожно, но вполне осмысленно покосился на взбешенного хозяина. Белик со злости едва не влепил по оскаленной морде кулаком, но заметив, что окрик подействовал, очень медленно опустил занесенную руку и с непередаваемым облегчением выдохнул.

- Умница, хороший мой... ну все, все, хватит... - донесся до людей его увещевающий голос. - Не надо ни на кого бросаться... он не враг. Он совсем не хотел меня поранить, только напугать чуть-чуть, совсем капельку... Элиар! Эй, ушастый!! Да очнись, наконец, и скажи, что так и было!

- А-а-а... - невнятно промычал не пришедший в себя эльф.

- Вот видишь? Все вполне безобидно, мирно, а ты его чуть не прибил. Ну, разве можно кидаться на незнакомых эльфов, очертя голову? А если бы он тебя поранил?

Карраш все еще шумно дышал, сверля опасливо отдвинувшегося Светлого свирепым взглядом, но на последнее заявление хозяина отчетливо поморщился и соизволил презрительно фыркнуть: поранить? Какой-то жалкий эльф? Меня?!! Но мягкий голос хозяина сделал свое дело - его ноги прекратили, наконец, загребать распаханную землю, странные шипы с тихим щелчком вернулись в ненормально раздвоенные копыта, а в глазах начал угасать бешеный огонь. Наконец, гаррканец в последний раз шумно выдохнул и разом обмяк.

Пронесло...

Белик в изнеможении рухнул прямо на него, продолжая ласково наглаживая взмыленную, стоявшую дыбом шерсть и что-то тихо шептать в остроконечное ухо. Он тоже тяжело дышал, лицо оставалось бледным, усталым, по-настоящему измученным, будто недавняя борьба заставила его выложиться полностью.

Однако лишь Дядько неуверенно шагнул в его сторону.

- Стой, - мгновенно отреагировал юноша, снова напрягшись, и Страж послушно остановился. - Не надо: он еще зол. Лучше уведи отсюда ушастого, пока я его держу, да меч подальше припрячь. Не стоит рисковать во второй раз.

- Думаешь, сорвется?

- Может. Он еще слишком молод.

Седой понятливо кивнул и, придержав Таррэна и Танариса за локти, отправился за Светлым сам. А проходя мимо недовольно ворчащего гаррканца, в тот же момент убедился: Белик абсолютно прав - Карраш хорошо знал его запах, помнил, кто свой, а кто чужой, но резко обострившиеся инстинкты все равно сработали. Вороной жадно дернулся навстречу, среагировав на приближение Урантара подобно ждущему в засаде хищнику. Он едва не цапнул Стража за сапог, но хозяин был начеку - моментально щелкнул по мохнатым ушам и до боли надавил на нежные ноздри.

Карраш мгновенно опомнился и виновато уткнул морду в его плечо, после чего шумно засопел, раскаяно потерся, заскулил. Мол, прости, не остыл еще, больше не буду. А Дядько незаметно перевел дух и поспешил к растерянному эльфу.

Караванщики остановившимися взглядами проводили медленно вернувшегося Стража, который своим телом закрывал от необычного зверя пришибленного (в буквальном смысле слова!) Элиара, а затем с рук на руки сдал собратьям.

- Уведите его. Надеюсь, к утру Карраш отойдет и позволит нам продолжить путь без проблем. А пока всем лучше вернуться в дом. Ну, чего встали?!

Перворожденные странно переглянулись, но хищно оскалившийся гаррканец, вынужденно взирающий на них снизу вверх своими необычными глазами, выглядел красноречивее всяких слов. Уж если этот зверь сумел Элиара так извести, что едва не зашиб сгоряча, значит, он действительно - нечто большее, чем тупая скотина. А если признать этот гневный взгляд осмысленным (к'саш! значит, не показалось тогда!), да припомнить жуткие когти, больше подошедшие пещерному медведю, да снова посмотреть на самые настоящие волчьи клыки и хищный блеск его желтых глаз... пожалуй, стоит спросить у Стража, на кого им довелось наткнуться в своем недолгом путешествии. То, что зверь непростой, уже ясно. Но вот насколько он опасен?