Литмир - Электронная Библиотека

Тогда я откинул спинки передних сидений и лег спать. Заснул очень быстро, а когда проснулся, было темно, возле машины с топориком в руках дежурила Вика. Я сел по-турецки и задумался. А подумать было о чем.

Во-первых, о своем открытии. Я изобрел прибор, с помощью которого можно перемещаться в n-мерном пространстве. Прибор уникальный и очень сложный. С его помощью можно так воздействовать на гравитационное поле, что возникает своеобразный вихрь из микрочастиц, центром которого является прибор. Материя, находящаяся внутри этого вихря, приобретает свойства нейтрино и перестает взаимодействовать с нормальной материей. В результате, вещество как бы "проваливается" сквозь n-мерное пространство. Все это чертовски сложно изобрести и еще сложнее реализовать на практике. И когда мне удалось все это сделать, выяснилось, что совершить перемещение в n-мерном пространстве можно и просто так - получив пинок под зад. Правда, требуется, чтобы пнул тебя какой-нибудь n-мерный субъект. А если эдакий субъект попадет в наш мир?! Будет гулять по земле невидимым и раздавать пинки направо и налево. Вышел из автобуса, тут тебе раз - под зад коленом и падаешь ниц перед Иоанном Грозным. А какой-нибудь скиф свалится в конец ХХ века на улицу Горького и сразу же умрет, задохнувшись выхлопными газами. Интересно. Но это все во-первых.

А во-вторых, в результате всего происшедшего я узнал, что движение по времени в замкнутом цикле отнюдь не означает точное копирование. Меня действительно отбросило назад во времени, как и моего первого двойника, однако мои дальнейшие приключения отличались от того, что происходило с ним, причем не в лучшую сторону. Это все равно, что целый день кататься на метро по кольцевой линии. Какие-то основные события непременно будут происходить, а какие-то события нет. Так, если электричка метро трижды объедет с тобой по кольцу, то ты обязательно три раза проедешь через станцию "Октябрьская". Но первый раз ты можешь проспать сидя в углу вагона, второй раз проедешь, занимаясь любовью на полу со случайной пассажиркой, а в третий раз тебя застрелит ее муж. Но вот вопрос: какие события считать основными, а какие незначительными, незначительными в том плане, что их можно изменять без ущерба какому-то основному процессу? И как узнать, что является основным процессом и какие события его определяют? Скажем, для машиниста важно, что после станции "Киевская" он привел поезд к станции "Парк культуры", после которой последовала ни в коем случае не "Кропоткинская", а именно "Октябрьская". И это движение он воспринимает, как нечто самое важное в данный момент. А человеку, затосковавшему в углу вагона, видимо, будет все равно, на какую станцию его занесло в тот момент, когда он нашел утешение у случайной попутчицы. И уж совсем безразлично, быть ли убитым, проезжая в третий раз "Октябрьскую" или чудесным образом оказавшись на станции "Гостиный Двор" в Ленинграде. Так что же объективно является основным процессом в этом случае? Если движение поезда, то несчастному убиенному смотреть бы в окно и в унисон с машинистом благоговеть оттого, что за "Парком культуры" следует "Октябрьская", а он, чудак, считает более важным в этом момент вершить на полу радостный обряд любви с замужней женщиной. Если же основное - это коллизии в личной жизни, то машинисту бы тормоза рвануть и кричать: "Караул! В моем поезде человек тоскует!", а он вместо этого торжественно объявляет: "Следующая станция - "Добрынинская". Так в чем же заключается основной процесс, кто его определяет? Сложно ответить, но в чем-то мы трагически ошибаемся. Что-то важное происходит рядом с нами, а мы делаем субъективную ошибку, принимая ничего не значащие явления за вехи основного пути. А может, ошибка в том, что мы вообще не там ищем. Думаем, что основной процесс - это что-то объективное, может быть и так. Но может быть, это понятие субъективное, и у каждого свой путь, своя судьба, и нет ничего общего. И проехал человек трижды через "Октябрьскую" совершенно случайно, а не потому что для него, как и для машиниста, было важным попасть на эту станцию сразу же после "Парка культуры", не заезжая на "Кропоткинскую".

Ну что, заплел я вам мозги?! А теперь попробуйте порассуждать на эту тему, принимая за исходные данные не кольцо в метро, а кольцо во времени, как это пришлось сделать мне. Когда едешь на метро, все привычно, и ты знаешь, что если никто под поезд не бросится, то после "Парка культуры" через две минуты будет "Октябрьская". И если даже кто-то кинется на рельсы, все равно будет "Октябрьская", но чуточку позже. А что было делать мне, как ориентироваться, как поступать? Должен ли я копировать действия своего первого двойника или нет? И как узнать, повлияет или нет изменение того или иного события на дальнейший ход времени? Если повлияет, то как? Что произойдет, может, мир вообще рухнет?!

В конце концов, чтобы я ни решил, все равно тон задавала Вика и мой новый двойник. И потому для начала я счел нужным разобраться с тем, кто есть кто? Я -Женя, просто Женя и все. Тот мой двойник, который появился первым и разыграл нас с моими часами, Женя-1. Новый двойник - Женя-2. Вика, оставшаяся с Женей-1, будет Викой-1. А новая Вика, просто Вика, без номера. Я решил не нумеровать ее, потому что знал, что в конце концов останусь с нею я. К тому же ее характер, в отличии от характеров моих двойников, отличался завидным постоянством.

Разобравшись с двойниками, я стал думать о тех термитах, которые населяли этот мир. Да-да, это были самые настоящие термиты. Когда один из них пнул меня, и я полетел назад во времени, я увидел их также отчетливо, как вижу свои руки. Это были самые настоящие муравьи, только гигантских размеров, метра два длиною. Они копошились в чем-то, чего я различить не мог, и воздух был наполнен отвратительным треском, который они издавали. Я летел прямо на одного из них и, наверное, угодил бы прямо на него, но в самый последний момент он поднял голову и увидел меня. В его глазах промелькнуло удивление, смешанное с испугом, и он отбежал в сторону. Я пролетел мимо его здоровенной головы, украшенной огромными, тяжелыми челюстями, и упал на землю возле Жени-2. Мой перелет длился несколько мгновений, но ужаса от вида муравьиных челюстей хватит на всю жизнь. Впрочем, тогда я даже не подозревал, что впереди меня ждет близкое знакомство не только с этими, но и с еще более страшными челюстями.

Я долго ломал голову над этими муравьями, а потом моя мысль незаметно перенеслась к двойникам. Я вспомнил, что через пару дней Женя-2 улетит отсюда, и мы останемся с Викой одни. Удовлетворенно хмыкнув, я выглянул в окно и посмотрел на нее. Она задумчиво прохаживалась вокруг машины с топориком в руках. При этом держалась так, будто была дочерью вождя апачей, а не товароведом Мытищинского продторга. Но несмотря на воинственность, Вика выглядела очень привлекательно, и я прямо-таки слюни распустил, любуясь ее фигурой. Она почувствовала мой взгляд, потому что обернулась и внимательно посмотрела на меня. "Скоро, скоро мы останемся вдвоем", - думал я, пожирая ее глазами. Однако аппетит, излучаемый мною, Вика истолковала по-своему. Она молча погрозила мне топориком. А потом повернулась в сторону палатки и крикнула:

- Женя! Женя! Выйди сюда!

Через минуту появился Женя-2. Увидев его заспанную физиономию, я против воли презрительно ухмыльнулся.

Вика стала что-то объяснять ему, и я чуть-чуть опустил боковое стекло, чтобы слышать.

-... а я тебе говорю, эту тварь нужно пристукнуть. Он что-то замышляет. То, что мы его заперли, ему, как мертвому припарка! Ты знаешь, как он посмотрел на меня?! У меня от его взгляда такое чувство, будто не он у меня, а я у него в ловушке.

6
{"b":"154491","o":1}