Он позвал экономку, чтобы вернуть ей то, что она потеряла. Мисс О'Коннор, общавшаяся с Табором Гаагом, обернулась и с презрительным видом вырвала листочек из рук мальчика, прошипев:

— Надеюсь, ты успеешь с ними познакомиться.

— Почему? — глупо спросил Джено.

— Иди в свою комнату, и сам все узнаешь. — Усмехнувшись, ирландская мудрая удалилась вместе с Табором Гаагом, оставив перепуганного и растерянного Астора Венти.

Тысячи мыслей вертелись у Джено в голове, когда он углубился в коридор, едва освещенный маленькими синими лампочками. Тут он увидел Юди Оду, у которого тоже был изрядно потрепанный вид: он хромал, а на лице у него было две раны.

— Привет! Вижу, тебе тоже досталось от мечей? — спросил юный Астор Венти, надеясь на дружеский ответ.

— Я с тобой не разговариваю. Ты выскочка и друг предательницы, этой сумасшедшей Крикен. Жаль, что мечи не отделали тебя посильнее. По вине твоего краснокожего друга Контра Унико Боба Липмана был отложен, и ты за это дорого заплатишь! — ответил мерзкий японский антей, сплевывая на землю.

Джено, потрогав раненую руку, сдержал гнев и не отреагировал, а вошел в комнату, хлопнув дверью.

— Все начинается плохо! — нервно пробормотал он.

Аромат можжевельника ударил ему в ноздри. На тумбочке он увидел Вводный кодекс, а на кровати — разложенную новую форму: белую тонку, сапоги и перчатки. Парасфера была на своем месте, как и непроницаемый скафандр, кожаный воротник, седло и уздечка. На одном из четырех плетеных стульев, придвинутых к столу, висела аккуратно выглаженная скерья, а на этажерке в стиле барокко лежала ошо.

Джено потрогал оранжевую тунику и мягкую подушку: он прекрасно помнил, как пользовался ими на медитации у мудреца Набира Камбиля. Он положил башмокаты на пол и сел, глубоко задумавшись. В углу, у двухместного диванчика изумрудного цвета стояли два ящика с выжженным клеймом, закрытые на замок. В них хранились Кодексы второго и третьего уровня.

На втором ящике лежал маленький ключик. Джено вставил его в замок и открыл ящик. Он вынул из него Средний кодекс, пыльную книгу с толстой, пышно украшенной обложкой, и рассеянно пролистал, хотя понимал, что его нужно выучить как можно быстрее.

В это время слабый солнечный лучик пробился сквозь серые тучи и вошел в окно, словно по волшебству осветив письменный стол. Графин с Дионисовой водой засверкал, как лампочка. Мальчик протер глаза, бросил толстую книгу на кровать и приблизился к графину. Он увидел письмо и древнюю квадратную деревянную шкатулку с двумя завязанными тесемками по бокам. Джено схватил письмо, решив, что оно от сокола или от Рене. Но он ошибался.

Джено скомкал листок. Он в ярости посмотрел на потолок, словно хотел обратиться к коварному фон Цантару, который жил наверху, на четвертом этаже Аркса:

«Злодей! Ты завладел соколом и пергаментами, и я уже не смогу найти своих родителей! И у тебя хватает наглости обвинять меня в том, что я украл Руа!»

Юный антей чувствовал, что все потеряно. Никто не сможет помочь ему. Бороться против суммуса стало слишком сложно. Он с презрением взял Средний кодекс и нашел правило СК-АМ.

«Но это правило совсем не объясняет то, что мне написал фон Цантар!» — нервно подумал он.

Джено почувствовал, что у него пересохло в горле, налил в стакан Дионисовой воды и залпом выпил. Эта безобидная на вид жидкость действовала очень быстро: Дионисова вода была сильнейшим алхимическим препаратом, вызывающим галлюцинации.

Хотя Джено не знал этого, он заподозрил, что вода опасна.

— Даже если она отравлена, я все равно не умру. Я слишком зол, чтобы позволить Ятто победить. — Он вложил в эти слова всю ненависть, которая была в его сердце. Сунув руку в карман, мальчик вытащил третий пергамент и фотографию отца с Рене и поклялся отомстить: — Я одержу верх, подлый фон Цантар.

Джено чувствовал себя сильным, потому что мог противостоять любому магопсихическому вызову.

Мальчик бросил на пол листок с инструкциями и открыл старую шкатулку, разорвав два узла. Внутри он нашел плотно свернутую в рулон необычную майку, сделанную из маленьких металлических колечек. На ней была этикетка, пришитая к воротнику железными нитями, с большой черной пуговицей посередине. Она была страшно грязная, но надпись читалась довольно ясно: «Иглы спускаются с пружин, когда спиноза надета».

— Иглы? — повторил Джено, разворачивая одеяние.

Майка напоминала кольчугу средневекового рыцаря.

— Колдовство! Почему я должен надевать ее?! Не понимаю, откуда выходят иглы! А для чего эта пуговица? — Джено нервно вертел в руках спинозу, и из нее вдруг что-то упало. Это был пожелтевший от времени документ, содержащий краткий список имен.

— Ужасно! Они ведь просто украли вещи. И умерли, потому что надели эту проклятую штуковину! — воскликнул Джено, держа в руках опасную металлическую майку. — А что такое Окулюс Дьяболи? Никогда не слышал! В правиле СК-АМ.6г ничего не говорится о Спинозе, — твердил он, все больше пугаясь.

Перечитав бумагу, Джено обратил внимание на то, что все эти антей умерли в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году.

— Тот же год стоит на пергаментах, которые я нашел в аптеке, и все они были подписаны суммусом сапиенсом П. А. В.! — в ужасе произнес он.

Джено почувствовал, как страх овладевает его сердцем. Если спиноза была изобретена в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, значит, в наказании и смерти этих ребят виноват тот же суммус.