Возникшие впоследствии неприятные споры о том, кому принадлежит приоритет в этом открытии — Брюсу или Кастеллани, — особый вопрос. К сожалению, споры о приоритете не так уж редки. Но в данном случае не вызывает сомнений, что основная часть исследований, выявивших, что возбудителем сонной болезни, является трипанозома, проделана Брюсом. Однако Кастеллани сыграл тоже немалую роль.
Сэр Джон Кирк, который, так же как и Кастеллани, был членом Комиссии по исследованию сонной болезни, придерживался мнения, что загадка этой болезни решена только благодаря Давиду Брюсу. Привлеченное к этому спору в качестве арбитра Королевское медицинское общество вынесло свое заключение, которое гласило: «В своем докладе Брюс излагает все факты и события в правильном освещении, отдавая должное заслугам доктора Кастеллани в исследовательской работе, проведенной комиссией».
Таким образом, в истории изучения сонной болезни Брюс занимает ведущее место. Однако и он не сумел пробиться до конца сквозь чащу загадок.
Брюс выдвинул предложение уничтожить всех антилоп — носителей трипанозом, являющихся, по его мнению, основным резервуаром сонной болезни. Однако это требование по различным причинам вызвало протест со стороны ряда других исследователей и специалистов по Африке. Ведь оставался невыясненным существенный вопрос: действительно ли болезнь животных, вызываемая укусом мухи цеце, и сонная болезнь людей имеют одного и того же возбудителя? Опасны ли для человека оба эти вида трипанозом (впоследствии был обнаружен еще и третий вид)? [3]
От ответа на этот важный вопрос зависело сохранение или уничтожение африканских антилоп. Классическим доказательством того, что трипанозома, вызывавшая падеж скота, не в состоянии заразить человека, или, говоря иными словами, что нагана и сонная болезнь не идентичны, явились результаты смелого опыта, совершенного доктором Тауте на себе.
Военный врач Макс Тауте был в 1912 году вместе со своим начальником доктором Фридрихом Карлом Клейне командирован в Африку для изучения тропических болезней и в первую очередь сонной болезни. Опыт, который Тауте произвел на себе самом, был очень прост, но, несомненно, требовал большой смелости и героизма. Вначале Тауте дал укусить себя мухам цеце, зараженным трипанозомами. Таким образом, Тауте стал носителем трипанозом, вызывающих у скота нагану. Если он теперь заболеет сонной болезнью, это будет доказательством, что оба вида трипанозом, то есть трипанозомы наганы и сонной болезни, идентичны.
В этом, собственно, и заключался весь смысл опыта. Совершенно ясно, что такой опыт был тяжелым психологическим испытанием для Тауте, ибо ему приходилось некоторое время ждать, пока станет известно, как поведут себя трипанозомы в его крови. Следует также иметь в виду, что тогда еще не было такого надежного лекарства от сонной болезни, как Байер-205, позднее названный германином. Германин — производное от трипанрота, который был открыт Паулем Эрлихом и назван так вследствие своего действия на трипанозом.
Итак, Тауте должен был ждать, заболеет он сонной болезнью или нет. Но он не заболел. Таким образом, если здесь не имела места какая-либо случайная ошибка, опыт доказал, что болезнь «цеце» у скота и сонная болезнь человека вызывались, хотя и похожими, но не одними и теми же возбудителями, то есть в данном случае речь шла о двух различных заболеваниях.
Свой эксперимент Тауте провел с большой научной точностью. В то время он находился в Португальской Восточной Африке. В первый раз он дал себя укусить ни больше, ни меньше, как 93 мухам, дабы исключить возможность, что укус будет совершен мухой, не являющейся носителем трипанозом. Затем он повторил свой опыт с 77 другими мухами, которые, так же как и в первом случае, были носителями инфекции. Чтобы убедиться в правильности своих предположений, он подверг нескольких животных — собак и обезьян контрольным укусам этих же мух. Животные немедленно заболели болезнью «цеце», в то время как он остался совершенно здоров.
Несмотря на это, Тауте опытом не удовлетворился, поскольку его было недостаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что здесь речь идет о двух различных болезнях. «Могут возразить, — говорил он, — что некоторые из этих мух несли в себе слишком малое количество трипанозом, недостаточное для заражения человека». И хотя такое возражение было малоубедительным, Тауте решил исключить и его. Поэтому он ввел себе кровь, взятую у собаки, заболевшей наганой.
Попутно он решил сначала установить, сколько трипанозом содержится в крови этой собаки. Исследования показали гигантские цифры. На один кубический миллиметр крови, по его подсчетам, приходилось около 40 тысяч трипанозом, следовательно, на один кубический сантиметр — около 40 миллионов. А так как он ввел себе два кубических сантиметра крови больной собаки, то бесчисленное множество трипанозом неминуемо должны были бы вызвать заболевание, если, разумеется, эта болезнь вообще опасна для человека. И на этот раз Тауте остался здоров, хотя все контрольные животные заболели. Он мог, кроме того, продемонстрировать, что трипанозомы болезни «цеце» в его крови вскоре погибли, в то время как в крови подопытных контрольных животных они начали размножаться, развертывая свои губительные силы. Когда спустя две недели после начала опыта он ввел немного своей крови животным, те остались здоровыми, ибо к этому времени трипанозомы в его крови уже погибли.
Но кто-нибудь мог возразить, что опыт, произведенный на одном лице, недостаточен и эксперимент считается доказательным, только если он в сходных условиях постоянно дает одинаковый результат. Ведь могло статься, что у некоторых лиц имел место благоприобретенный или врожденный иммунитет к определенным заболеваниям, в данном случае к сонной болезни. Тауте решил не ограничиваться одним опытом на себе и продолжать эксперименты, как только представится такая возможность.
Во время первой мировой войны он служил в Восточной Африке, сначала в качестве санитарного военного врача, а затем начальника санитарной службы. В это время он снова произвел такой же, как и раньше, опыт на самом себе. Но, кроме этого, он произвел тот же эксперимент с еще одним европейцем — военным ветеринарным врачом Фрицем Губером.
Впоследствии Тауте неоднократно повторял этот опыт на себе. В общей сложности он повторил его 14 раз на себе и около 150 раз на других лицах. Однако результат всегда был отрицательный, и никогда, за единственным исключением, опыт не приносил никакого вреда здоровью людей.
Исключением был сам Тауте, которому, по-видимому, повредили слишком частые инъекции крови животных, сделав его восприимчивым к болезням. Однажды даже появились угрожающие симптомы, но вскоре Тауте поправился и смог закончить свой доклад о результатах проведенных экспериментов. Он привел все доказательства, которые требовались ученым, и никто уже не мог выдвинуть никаких возражений.
Казалось бы, с тайнами сонной болезни покончено. Однако кое-что оставалось неясным, а именно — нужно было проверить данные Тауте в другом аспекте. Английский врач Д. Ф. Корсон, перед которым была поставлена задача следить за возможным появлением сонной болезни на территории Танганьики, являвшейся прежде немецкой колонией в Восточной Африке, подверг себя тем же испытаниям, что и Тауте.
Корсон, побывавший в Африке еще до этого вместе с Клейне, заразился тогда сонной болезнью и был спасен только благодаря своевременному лечению германином. Теперь же, решившись на опыт с возбудителями сонной болезни на самом себе, он проделал все то, что делал Тауте. Он дал укусить себя мухам цеце, которые, как было доказано, являлись носителями Trypanosoma brucei. Такой же опыт провел вместе с ним еще один европеец, и оба они, подобно Тауте, остались здоровыми.
Таким образом, выводы, сделанные Тауте, были окончательно подтверждены.
Вместе с тем Корсон хотел выяснить еще кое-что. Как уже упоминалось выше, науке были известны только два вида трипанозом: трипанозома, носящая имя Брюса, и трипанозома гамбийская. Было доказано, что одна вызывает болезнь «цеце» у животных, а другая (та, что открыта Дэттоном и названа им Trypanosoma gambiense) — сонную болезнь у людей. Однако к этому времени был обнаружен еще и третий вид трипанозом. В 1910 году крупный специалист по паразитологии Гарольд Б. Фантам вместе с Джоном Вильямом Стефенсом — очень способным сотрудником Ливерпульского института тропической медицины — нашел в крови негров, страдавших сонной болезнью, трипанозому, выглядевшую иначе, чем трипанозомы двух уже рассмотренных типов. Поскольку дело происходило в Родезии (Южная Африка), этот вид трипанозом получил название Trypanosoma rhodesiense. Но так как никто не знал, какую роль играет этот вид трипанозом в процессе заболевания сонной болезнью, открытие было просто принято к сведению и до поры до времени ему не уделяли особого внимания.
