– Водила. Правда, полжизни живу за Полярным кругом.

– Понятно… Ты Мелеха завалил? – вдруг спросил Силыч, не оборачиваясь.

– Васильев. Я был за рулем, – тихо ответил Бармин.

– Все равно молодчик! – сказал Силыч.

Стемнело, метель усилилась, а команда подполковника словно и не замечала усталости.

– Надо искать ночлег! – крикнул Бармин Борису Алексеевичу, боясь, что тот не услышит его.

– Я что-то не вижу поблизости трехзвездочной гостиницы! – ответил подполковник.

– Стойте. Собьемся с курса – тогда всем крышка!

– Не собьемся, молодой человек. Компас – не человек, он ошибок не делает. Нам нельзя останавливаться, иначе замерзнем! – жестко сказал подполковник.

В русле реки, по которому они шли, дул такой силы ветер, словно они находились в аэродинамической трубе. Разгоняясь меж сопок, он набирал убийственную силу, каждым своим порывом пытаясь опрокинуть людей навзничь.

Закрыв лицо от ветра, подполковник остановился. Сквозь мглу, разрываемую на части зарядами пурги, с трудом различались фигурки бредущих людей. Серж подтащил к подполковнику раненого, представлявшего собой белый кокон.

– Что прикажете теперь? Разбивать палатки? – Борис Алексеевич повернулся к Бармину.

– Видите этот ледник? – Бармин указал рукой на склон сопки.

– Ну и что?

– Между его языком и землей есть зазор. Это ведь только сегодня метет, а неделю назад здесь все таяло. Наверняка язык подтаял снизу. Давайте туда! У кого есть ножи – ройте!

Все посмотрели на подполковника. Борис Алексеевич вытащил нож и направился к склону.

Минут через сорок команда подполковника была укрыта от непогоды ледяным козырьком. Правда, здесь можно было только лежать или сидеть согнувшись. Но все равно люди отдыхали от изматывающего ветра.

Бармин вытащил таблетки сухого топлива и, разведя маленький костер, поднес к нему кружку со снегом.

– Спирт – хорошо, а чифирь – лучше! – сказал он, растягивая в улыбке беззубый рот.

– А еще лучше чифирь со спиртом! – сказал подполковник, ставя перед собой канистру.

После чая со спиртом Борис Алексеевич растопил руками немного снега, смочил им лицо, вытащил из кармана безопасную бритву и начал бриться…

Бармину долго не удавалось заснуть: то застывали ноги, то мерзли плечи. Люди подполковника спали, уткнувшись носами в ранцы. Только раненый протяжно стонал и бредил.

Бармину казалось, что он не спит…

Они все же решили разбиться на две группы. Бармин, подполковник и Силыч отправились вперед. Остальных возглавил Серж.

Первым шел Борис Алексеевич, за ним Силыч, за широкую спину которого прятался Бармин…

Они миновали скалистый уступ, и Бармин остановился. Ему показалось, что он видит что-то вроде покатой ступеньки.

– Я щас! – крикнул он.

Через несколько минут Бармин позвал товарищей, возбужденно размахивая руками.

Это была землянка. Сложенная из сухого, обкатанного на мелководье плавника, она имела с чайное блюдце окошко и косую дверь, приваленную пышным сугробом.

– Ничего не видно! – Бармин прилип к окошку лицом. – Надо открыть дверь!

– Мы опаздываем! – сказал Борис Алексеевич. – В другой раз!

– Нет уж! – заупрямился Бармин. – Мало ли что ждет нас впереди! Это вам не Материк! Тут любая крыша на вес золота!

– Алексеич, пусть он откроет! – сказал Силыч, кладя ладонь на плечо подполковника.

Они раскопали дверь. Она оказалась заколоченной. Минут десять вынимали гвозди и ломали доски. Потом Силыч с трудом распахнул ее, держась за железную петлю для замка, и все трое замерли на пороге. На полу землянки лежали мертвецы, уложенные аккуратным штабелем. Мертвецы были в пальто и шубах. У заиндевелой печи в горе тряпья валялись раскрытые чемоданы и выпотрошенные рюкзаки.

Бармин выскочил из землянки первым. Следом вышли подполковник с Силычем.

– Эти люди куда-то ехали, – сказал задумчиво Борис Алексеевич.

– Они с Объекта! – заволновался Бармин. – Судя по вещам, собрались на Материк!

– Кто же их? – Силыч вопросительно посмотрел на Бармина.

– Не знаю. Кто-то из своих… Чужих на тыщу верст не наблюдается.

– Но зачем? Что у них искали? Деньги? – Теперь подполковник вопросительно смотрел на Бармина. – Такое впечатление, что их сначала отпустили, а потом передумали отпускать…

Они шли без остановки уже двенадцать часов.

Вновь сгустилась мгла, и если бы не снег, отражавший тот незначительный свет, который цедило серое небо, им бы пришлось идти на ощупь. Сопки высились справа и слева. По их снежным вершинам гулял ветер, срывая с обледенелых шапок снег, закручивая и швыряя его вниз по склону. Несколько раз подполковник раскрывал перед Барминым планшет и показывал на карте то место, где они, по его мнению, находились. Уклон был где-то рядом… Однако нужно было искать место для ночлега.

– В темноте не найдем, – сказал Бармин Борису Алексеевичу. – Нет смысла идти дальше.

Подполковник спрятал карту и упрямо пошел вперед. Силыч догнал его и остановил, показывая куда-то влево. Все трое увидели огонек в распадке, метрах в трехстах от них.

– Сбегаешь? – Подполковник вопросительно посмотрел на Бармина. Тот утвердительно кивнул. – Только не нарывайся, если что.

Бармин тут же решительно захрустел снегом. Через минуту его схватили за плечо.

– Стой, парень! Я пойду, а ты иди назад! – сказал запыхавшийся Силыч.

– Почему?

– Иди-иди, некогда объясняться. Прешь, понимаешь, как танк! А если там… В общем, марш назад!

… Снег накрыл их сантиметровым слоем, а Силыч все не возвращался. Подполковник нервничал, играя желваками, а Бармин усиленно дышал на пальцы рук. Разгоряченные тела их остыли, и мороз пробирался под рукава и воротники.

– Теперь наша очередь, Бармин, – наконец сказал подполковник.

– Подождем немного. Думаю, вот-вот придет!

– Он должен был вернуться полчаса назад. Что-то случилось. А это значит, что мы у цели! – Подполковник глядел на Бармина холодными глазами.

Они решили взобраться на ближайшую сопку и оглядеться. Однако на вершине было сплошное молоко от кружащегося и бьющего в глаза снега. Подполковник показал Бармину рукой куда-то вниз и лег на спину.

Бармин последовал его примеру. Они стали сползать в распадок. Снег плотно облепил их, так что они были незаметны на склоне. Между порывами ветра им удавалось посмотреть вниз, и тогда они видели светящуюся точку и рядом что-то вроде человеческого силуэта.

Борис Алексеевич чуть притормозил и подождал Бармина.

– Приготовь оружие. Может случиться драчка. Надеюсь, жилет на тебе?

– Под курткой, – прошептал Бармин. – А почему драчка?

– Там лежит Силыч. Сам он упасть не мог. Значит, ему помогли. Только не лезь вперед. И еще: смотри по сторонам. Они где-то здесь притаились. Фонарь на снегу – приманка. О-па! Вот один!

Подполковник указал рукой на подножие сопки, где тлел маленький красный огонек. Кто-то курил, лежа на земле. Подполковник стал забирать вправо, чтобы оказаться над курящим. Их с Барминым все еще не заметили.

Когда до засевшего в снегу оставалось не больше десяти метров, Борис Алексеевич встал и, держа перед собой оружие, нацеленное на огонек сигареты, побежал. Куривший заметил подполковника, когда тот уже летел на него сверху, вытянув вперед руки с десантным автоматом.

Удар приклада пришелся сидевшему в засаде в ухо. Он охнул и уткнулся в снег. Бармин съехал к подножию и тут понял, что находится рядом с выходом Уклона на поверхность. Он хотел сообщить об этом подполковнику, но тут все поплыло у него перед глазами, и земля, встав перед ним отвесно, ударила его обледенелым сланцем в лоб.

– Никуда я с тобой не поеду, – сказала Вероника Николаевна, зябко передернув плечами.

Она сидела в кресле, кутаясь в пуховый платок. Илья Борисович прогуливался перед ней, заложив руки за спину.

– Значит, ты не хочешь увидеть настоящее море? Ты представить себе не можешь, какое это блаженство – сидеть в горячем песке, а потом бросаться в волну! Ну, хочешь, я куплю тебе остров, где ты будешь королевой. Ты будешь срывать с пальмы бананы, а черные мальчишки, как обезьянки, будут доставать для тебя кокосы. Ты не веришь мне?!