— Девчонки, считай, уже трупы, а вот если Женька сообразит, что к чему, его нужно будет поддержать, — охладил мой рыцарский пыл Седой.

— Шкет, ты с нами? — спросил Сашка второго мужика.

— А хуле неясно? — ответил тот и выдал «простонародную» пословицу: — Мы засунем член им в… спины, и подохнут те скотины.

Седой расцвел от подобной рифмованной пошлости и крепко пожал руку Шкету.

— А ты, подводник, лучше чеши за остальными, — Седой подхватил за ручку шестнадцатикилограммовую гирьку, валявшуюся у стены, и глянул на меня хитрым взглядом. — А если все же решил, что ты настоящий мужик, то просто будь рядом на подхвате, под ногами не путайся и четко выполняй команды. И не дрейфь, прорвемся.

Вот засранец! И кем я буду себя считать после этих его слов, если уйду?

Глава четвертая

ПРОИЗВОДНАЯ ЧЕРНОЙ ПОЛОСЫ

Я затаился в углу возле окон, за стеной у выхода из помещений спортзала. Руки сжимали заточенное копье из арматуры. Дверная створка была прикрыта, но через щели и пулевые отверстия в ней я хорошо обозревал все пространство холла, включая обе лестницы — ведущие в столовую и на второй этаж. От меня требовалось тихо сидеть здесь и ждать, когда один из военных, заметив исчезновение нашей группы, решит проверить раздевалки. Как только он сюда войдет, я должен буду проткнуть его своей пикой. Затея дебильная, но коль уж назвался груздем, полезай в кузов…

Шкет сидел где-то в гардеробной, через которую мы пробирались. У него была примерно та же задача, что и у меня, но она сильно усложнялась в силу большего расстояния от него до предполагаемой цели. Мой-то коридорчик узкий, как бы ни впрыгнул в него солдат, я по любому до него дотянусь своей арматурой. А вот Шкету придется выполнить хитрый акробатический трюк или выждать, пока военный пройдет мимо, и ударить ему в спину. В любом случае, шансов выжить при этом у него мало. Однако отважный мужик, хоть и маленький.

Седой занял позицию снаружи, на парадном выходе, одну сторону которого полностью закрывали щупальца серого мутировавшего растения. Точно такое же мы недавно обходили в гардеробной. Это обстоятельство несколько облегчало Сашке жизнь. Но на его месте я бы не стоял с гирями в руках сразу за проемами дверей, а залез бы на козырек, который над ступенями, и атаковал бы выходящих сверху. Впрочем, то его дело.

Я сидел и ждал, напряжение росло. За спиной зияли дыры окон с остатками стекол, лай собак и рычание неведомых зверей за ними пугали уже меньше. Здесь были твари пострашнее всех этих мутантов — люди.

В столовой громыхнул одиночный пистолетный выстрел, потом еще и еще. Началось! Донесся крик Люси, но это явно не был вопль испуга, больше он смахивал на боевой рев берсеркера из фильмов про викингов. А вот потом взвыл военный, от боли взвыл. Что с ним сделала эта бешеная девка, я даже боялся себе представить. Секунду спустя басисто ухнул Женька, и я услышал звук мощного глухого удара. Почти сразу зазвенел брошенный на пол гриф штанги, и воцарилась тишина. Ни крика, ни выстрела.

Я сидел и ждал, как и было приказано. Все остальные тоже замерли на своих позициях, никто и не думал ломиться в столовую. Время тянулось резиной. Со стороны ступеней, ведущих на второй этаж, донеслось шуршание ног. По ним бежал сержант без бронежилета в распахнутом кителе, с винтовкой в одной руке и пистолетом в другой. Расстегнутая ширинка говорила о том, что стрельба его застала врасплох, посреди желанного процесса.

— Лейтенант, что там у тебя?! — крикнул военный и добавил пару матов, заметив, что в холле отсутствуют люди. — Вот твари, сбежали все-таки!

Подскочив к дверному проему столовой, он присел, выглянул из-за стены и быстро убрал голову назад. Из помещения ему в подарочек пришла короткая автоматная очередь, сколов штукатурку со стены и раздробив прогнивший косяк двери. Стрелял «калаш», его характерный звук я хорошо знал.

— Сука!! — заорал сержант и, выставив на миг пистолет, выше своей головы огрызнулся двумя выстрелами.

— Что случилось? — на лестничном пролете появилась полуобнаженная испуганная барышня-профессионалка и стала спускаться вниз.

— Сдохни, мразь! — сержант в одно мгновение вернул пистолет в набедренную кобуру, резко развернулся и выстрелил из винтовки.

Я видел, как на стены брызнула кровь, девушка опрокинулась и с размозженной головой упала на ступени. Половины черепа у нее уже не было, клоки слипшихся в крови волос свисали с завернувшегося подорванного скальпа. Я отшатнулся от двери и вжался в стену. Стало так страшно, что не пересказать. Смерть, вот она. Прямо на глазах. Мое тело самопроизвольно начало трястись. Так вот, запросто, этот скот убил безоружного человека. И не просто человека, а беззащитную слабую девушку!

Меня колотило все сильнее и сильнее. За окном началась гроза и это лишь усилило амплитуду колебания натянутых струнами нервов. Одиночные раскаты грома сотрясали пространство все чаще и чаще, пока не слились в один грозный и страшный гул. Небо за окном стало странно светиться розовыми тонами. Стрельба, гром, каждый удар сердца — как удар молота по барабанным перепонкам. Добавились еще звон в ушах, «звездочки» перед глазами и этот долбаный вой мутантов за окном. Казалось, что все эти твари сговорились и взвыли одновременно. Меня накрывала паника.

А тем временем бой не прекращался и, судя по выстрелам и матам сержанта, он уже ворвался в столовую и там поливал огнем все пространство. Ответных очередей Женьки я не слышал, но очень надеялся, что он жив и вот-вот пристрелит этого гада.

Между громыханиями выстрелов и раскатами грома я вдруг расслышал легкий хруст и шуршание шагов в холле за дверью. Дрожащие руки еще сильнее сжали арматуру. Я встал на ноги, приняв устойчивое положение, и приготовился убивать.

— Костик, отбой, это мы, — за дверью тихо прошипел Седой за секунду до того, как я чуть не проткнул его арматурой.

— Мля, чтоб вас всех… — произнес я единственные слова, что пришли на ум.

Тут же в охраняемый мной проход влетел Сашка с рюкзаком лейтенанта на плече.

— Отходим, быстро. Идешь за Люсей, — отдал мне приказ наш командир.

Следом за Седым забежала ненормально счастливая Людмила Александровна. Глаза ее сверкали, а пальцы мертвой хваткой вцепились в трофейный пистолет. Поверх ее пижамы были уже натянуты спортивные брюки покойного банкира и китель лейтенанта. На ногах белели расшнурованные кроссовки, которые снял Женька со «спортсмена». И когда она успела одеться? Я пристроился за Люсей и побежал.

Последним шел Жека, на нем уже красовался наспех натянутый армейский бронежилет, усыпанный карманами, а в руках он держал автомат Тарасюка. Эмвэдэшник задержался у входа в спортзал, опустился на одно колено и вскинул «калаш». Он держал на прицеле проход, пока мы отступали вглубь спортзала к запасному выходу. Вдруг в столовой прогремел взрыв, а после него донеслись вопли и стоны сержанта. Видимо, военный был ранен, но он все равно продолжал стрелять и материться. Причем таких выражений и оборотов я не слышал даже в гаражах от водителей маршруток.

— Йес! — вскрикнул довольный Женька, изобразив характерный жест рукой.

Он оставил свою позицию и быстро догнал нас.

— Что это было, Жека? Неужели то, что я подумал? — Седой остановился у запасного выхода.

— Ага, лейтенант отработал на все сто, — Женька похлопал ладонью по одной из гранат, висящих на бронежилете, — «эф-один» под него успел положить. Как знал, что этот сержант-полудурок не обучен в должной степени.

— А ты, киса, молодчага, — Женька по-мужски хлопнул училку по плечу. — Не растерялась ни разу! Думал, придется одному отдуваться за вас всех. Эх, как ты сзади тому лейтехе вцепилась когтями в глаза, он даже ствол выронил. Нет, ты не киска, ты — кот! Ничего, если я тебя так буду называть?

— Кот? — Люся повела бровью. — Нормально, пойдет. Называли и похуже.