В прошлую субботу у нас была игра «лиса и охотники», на протяжении пяти миль по топкой проселочной дороге. Лиса (состоящая из трех девочек и мешка или около этого конфетти) отправилась на полчаса раньше двадцати семи охотников. Я была одной из этих двадцати семи; восемь выбыли из строя по пути, нас осталось девятнадцать.

След вел к холму по кукурузному полю и по болоту, и нам пришлось осторожно скакать с кочки на кочку. Разумеется, добрая половина из нас увязла по щиколотку. Мы постоянно теряли след и потратили на это болото двадцать пять минут. Затем — снова на холм, через лесок и к амбарному окну! Двери амбара оказались запертыми, а окно помещалось высоко и было очень маленьким. По-моему, это нечестно, правда?

Но мы и не пытались пролезть через него, а обошли амбар и напали на след, ведший по низкой крыше навеса к забору. Лисица думала, что обманула нас, но это мы ее обманули. Затем по лугам на протяжении двух миль. Преследовать стало страшно трудно, потому что конфетти были рассыпаны очень редко. По правилам они должны быть на расстоянии не меньше шести футов друг от друга, но таких длинных шести футов, как эти, я никогда не видела. В конце концов после двух часов непрерывного бега рысью мы поймали госпожу лису на кухне Хрустального Источника (это ферма, куда девочки ездят на санках и на возах с сеном лакомиться цыплятами и вафлями). Все три лисицы спокойно уплетали молоко, мед и бисквиты. Они не думали, что мы заберемся так далеко, и были уверены, что застрянем в амбарном окне.

Обе стороны утверждают, что они выиграли. Я думаю, что выиграли мы, а как вы думаете? Ведь мы поймали их прежде, чем они вернулись в колледж. Как бы то ни было, все девятнадцать, точно саранча, налетели на стулья и скамейки и завопили о меде. Его не хватило на всех, но миссис Хрустальный Источник (это ласкательное имя, данное ей нами, а по-настоящему она Джонсон) принесла банку земляничного варенья и банку кленового сиропа, сделанного только на прошлой неделе, и три каравая хлеба.

Мы вернулись в колледж только в половине седьмого — опоздали к обеду на полчаса — и вошли прямо в столовую, не переодевшись, и с ничуть не испорченным аппетитом! Потом мы все пропустили вечернюю молитву в часовне — состояние наших ботинок служило достаточным оправданием.

Совсем не писала вам об экзаменах. Я сдала их с величайшей легкостью — я теперь знаю секрет и никогда больше не провалюсь. Все-таки мне не удастся закончить колледж с отличием, и все из-за этой отвратительной латинской прозы и геометрии на первом курсе. Но я об этом не горюю. Кому какое дело, была бы только я довольна (это цитата. Я сейчас читаю английских классиков).

Поговорим о классиках — вы когда-нибудь читали «Гамлета»? Если нет, то прочитайте немедленно. Это совершенно потрясающе. Я слышала о Шекспире всю жизнь, но никогда не думала, что он действительно так хорошо пишет; я всегда думала, что его репутация сильно преувеличена.

У меня есть чудная игра, которую я изобрела еще давно, когда только научилась читать. Каждую ночь, ложась спать, я воображаю себя персонажем (и самым важным персонажем) из книги, которую в данный момент читаю. Сейчас я Офелия — и такая благоразумная Офелия. Я беспрерывно забавляю Гамлета и ласкаю его, и браню, и заставляю его кутать горло, когда он простужен. Король и королева умерли — несчастный случай на море, не нужно похорон — и вот мы с Гамлетом правим Данией, и без всяких хлопот. Дела в нашем королевстве идут превосходно. Он заботится о правлении, а в моем ведении благотворительные дела. Только что основала несколько первоклассных сиротских приютов. Если бы вы или кто-нибудь из опекунов пожелали навестить их, я бы с удовольствием показала их вам. Думаю, вы нашли бы много полезных примеров.

Остаюсь, сэр,

к вам весьма благосклонная Офелия,

Королева Дании.

24, а может быть, 25 марта

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

Я не думаю, что попаду в рай — я получаю так много хорошего здесь, что было бы несправедливо, если бы я получила блага и на том свете. Послушайте, что случилось, Джеруша Аббот победила на конкурсе на короткий рассказ (приз — 25 долларов), который «Ежемесячник» устраивает каждый год. А она ведь только второкурсница! Участницы конкурса в большинстве с последнего курса. Когда я увидела свое имя в списке, я не могла поверить своим глазам. Может быть, в конце концов я все же стану писательницей? Жаль только, что миссис Липпет дала мне такое глупое имя — оно звучит как-то по-монастырски [39], не так ли?

Кроме того, меня выбрали для участия в пьесе «Как вам это понравится?», которую будем ставить на открытом воздухе. Я буду Селия, кузина Розалинды [40].

И, наконец: Джулия, Салли и я поедем в следующую пятницу в Нью-Йорк — надо сделать кое-какие весенние покупки, там мы переночуем и на следующий день пойдем в театр с Мастером Джерви. Он пригласил нас, Джулия заедет к себе домой, а мы с Салли остановимся в отеле «Марта Вашингтон». Ну разве это не замечательно? Ведь я никогда в жизни не была ни в театре, ни в отеле, за исключением одного раза, когда католическая церковь устраивала празднество и пригласила сирот, но это был не настоящий спектакль и не считается. И как вы думаете, что мы будем смотреть? «Гамлета». Подумать только! Мы изучаем его в течение четырех недель на уроках, посвященных разбору произведений Шекспира, и я знаю пьесу наизусть.

Я так волнуюсь в ожидании всех этих событий, что едва могу спать.

До свидания, Папочка.

Очень весело жить на свете.

Всегда ваша Джуди.

P.S. Только что взглянула на календарь. Сегодня 28-е.

Другой постскриптум.

Сегодня видела в трамвае кондуктора с одним карим и одним голубым глазом. Вот был бы хороший злодей для детективного романа!

7 апреля

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

Боже! Как огромен Нью-Йорк! Уорчестер — ничто по сравнению с ним. И вы хотите сказать, что действительно живете во всем этом столпотворении? Мне кажется, что я в течение нескольких месяцев не опомнюсь от ошеломляющего впечатления двух дней, проведенных в нем. Я не могу рассказать вам о всех поразительных вещах, которые я увидела; впрочем, я думаю, вы и сами знаете, раз живете в Нью-Йорке.

Как интересны улицы! А люди! А магазины! Я никогда не видела таких красивых вещей, как те, которые выставлены там в витринах. Это вызывает желание посвятить всю жизнь ношению платья.

В субботу утром Салли, Джулия и я пошли за покупками. Джулия вошла в самый шикарный дом, какой мне когда-либо приходилось видеть, — белые с золотом стены, синие ковры, синие шелковые портьеры и золоченые стулья. Изумительно красивая дама со светлыми волосами и в длинном черном шелковом платье со шлейфом вышла нам навстречу, приветливо улыбаясь. Я думала, что мы зашли с визитом и протянула было руку, чтобы поздороваться, но оказалось, что мы только покупали шляпы — по крайней мере, Джулия покупала. Она уселась перед зеркалом, примерила дюжину шляп, одна лучше другой, и купила две самые очаровательные. Не могу себе представить большей радости в жизни, чем сидеть перед зеркалом и покупать любую шляпу, которая тебе нравится, не справляясь заранее о цене! Нет сомнения, Папочка, Нью-Йорк в мгновение ока разрушил бы тот превосходный стоический характер, который так терпеливо был воспитан Приютом Джона Грайера.

А когда мы покончили с покупками, мы встретились с Мастером Джерви у «Шерри» [41]. Надеюсь, вы бывали у «Шерри»? Тогда представьте себе этот ресторан, а затем — столовую в Приюте Джона Грайера с ее столами, покрытыми клеенкой, и белую фаянсовую посуду, которую никак нельзя разбить,и вилки, и ножи с деревянными ручками — и вообразите, что я чувствовала! Я ела рыбу не той вилкой, но официант очень деликатно дал мне другую, так что никто ничего не заметил. А после ленча мы пошли в театр — это было потрясающе, изумительно, невероятно — с тех пор я каждую ночь вижу это во сне.