– А ведь нет еще и пяти утра! – проворчал отец Аниты, потирая покрытые щетиной щеки и откидываясь на спинку сиденья. – Представляешь, что здесь будет твориться через пару часов. – Он покачал головой. – Если это называется цивилизация, то значит, уже совсем близок конец света.

Анита промолчала. Она знала, что отец любит рассуждать вслух. Она тоже иногда так делала. Но не сегодня утром. Сейчас она наверняка наговорила бы только глупости.

Она устала. И боялась.

Устала, потому что не спала всю ночь, лежа в постели с открытыми глазами в лондонском доме и стараясь отогнать плохие мысли. Бывало, ей и прежде не удавалось уснуть, если предстояло куда-то ехать. Когда же она наконец закрыла глаза, оказалось, что уже пришло время вставать.

Она боялась этой поездки, в которую собиралась отправиться без ведома родителей: у нее дух захватывало, так было страшно. Ведь она и не думала вернуться в Венецию, как полагали ее родители, а собиралась сесть в самолет, чтобы отправиться в Тулузу, во Францию.

«Дворник», поскрипывая, ритмично двигался по лобовому стеклу, очищая его от воды.

– Почти приехали, – сказал отец Аниты. – Думаю, скорее добрались бы пешком.

Сзади послышался автомобильный сигнал.

– Пробки и дождь. Типичное лондонское утро. Знаешь, просто не дождусь, когда меня переведут отсюда.

– В Венеции тоже идут дожди, – наконец подала голос Анита.

– Но там по крайней мере нет пробок, – улыбнулся ее отец.

Потеряв терпение, он втиснулся между двумя машинами, отчего Аниту бросило на сиденье, а водитель машины, ехавшей сзади, возмущенно посигналил. Отец Аниты опустил стекло, высунув руку, жестом извинился и снова со скоростью пешехода двинулся дальше.

Стоявшие у аэропорта машины походили на животных, приведенных на заклание. Анита потянулась к отцу, чтобы поцеловать его, и переложила на колени небольшой багаж, с которым приехала в Лондон несколько дней назад. Посмотрела через стекло на мокрый, весь в лужах, асфальт и подумала, что вообще-то не так уж и огорчается, что уезжает отсюда.

Интересно, идет ли дождь в Килморской бухте и удалось ли ребятам живыми и здоровыми добраться до Лондона. Если не встретит их в аэропорту, то как ни в чем не бывало сядет в самолет и отправится в Венецию. И будет считать, что эти два дня, проведенные в Килморской бухте, в городе, которого нет на картах, просто приснились ей.

Как будто у нее не было с собой записной книжки Мориса Моро, иллюстратора, жившего сто лет назад в венецианском доме и любившего рисовать животных. Но записная книжка никуда не делась – лежала у нее во внутреннем кармане куртки. Небольшая, легкая книжечка страниц в двадцать, из которых последние четыре совершенно чистые. Нестор объяснил, что это путеводитель, который поможет добраться до Умирающего города. А еще со страниц этой книжки какая-то женщина без имени попросила Аниту спасти ее.

В каком смысле спасти, от чего, однако?

Анита вспомнила, как потеплели у нее пальцы, когда впервые прикоснулась к рамочке на странице шестнадцать и услышала прозвучавший в ее сознании голос той женщины без имени.

– Это хорошая поездка, – сказал господин Блум, прервав размышления дочери.

– Конечно, папа. А ты не опоздай на работу.

Он усмехнулся:

– У меня целых три часа, чтобы вернуться в центр. Конечно, успею. Передай привет маме. И позвони, как только приедешь. Ладно?

Анита открыла дверцу машины, чувствуя себя совсем маленькой.

– Послушай, папа…

– Что?

Тысячи «нет» замелькали в голове девочки, подобно мигающим огням. Она не могла рассказать отцу, что собирается сделать. Не могла поведать о тропинке за дубом с рыболовными крючками в Килморской бухте. Не могла коротко и быстро объяснить, что разговаривала с людьми в детской книжке, а один хромой садовник поручил ей отправиться в несуществующую страну, скрытую где-то в горах Пиренеев. Не могла признаться, что она Путешественница-фантазерка. Путешественница, которая действительно бывала в таких местах, которые другие люди могли только представить себе.

«Знаешь, папа, – могла бы она сказать ему, – нужны две вещи, чтобы попасть в воображаемое место: какой-нибудь предмет оттуда и путеводитель».

– Анита! – обратился к девочке отец.

Она посмотрела на него. Какой-нибудь предмет и путеводитель в Пиренеях. Сжала записную книжку в кармане куртки.

– Да, папа?

– Если вдруг…

– Если вдруг… что?

– Ничего. Ничего… Созвонимся.

Анита распахнула дверцу и побежала к зданию аэропорта, разбрызгивая лужи.

– Понимаешь теперь, почему символ этого города – зонт, а не финиковая пальма? – обратился белокурый к своему кудрявому брату, сидящему рядом с ним в машине, которую отделяли от господина Блума всего пять других машин.

Капли дождя стучали, подобно стрекоту пишущей машинки, по крыше роскошного «астон мартина» серии Ди-би-семь 1994 года выпуска, в котором ехали братья Ножницы.

Кудрявый покачал головой:

– К счастью. Нелегко было бы ходить, держа пальму над головой.

Брат с удивлением посмотрел на него. Яркий свет, лившийся из зала международных отправлений, освещал мокрый тротуар.

– Ты пошутил?

– Думаю, да, – ответил кудрявый, поворачиваясь к заднему сиденью за зонтом. – Твой захватить?

– Ты же знаешь, как я ненавижу зонты. А этот к тому же – устаревшая модель.

– Как хочешь. Тогда мокни. Девочка входит.

– Это еще не значит, что стану мокнуть. Здесь нельзя парковаться, поэтому кто-то должен остаться в машине.

– Но почему в таком случае должен мокнуть я?

– Потому что я за рулем, дорогой мой. А теперь поспеши за девочкой, а то еще убежит.

Подхваченная толпой, Анита крепко, словно спасательный круг, держала мобильник. Быстро просмотрев входящие сообщения, она отправила эсэмэску своему другу Томмазо в Венецию с новостями о том, что собирается делать.

Она охотно отправила бы эсэмэску и Джейсону или Рику – «Где вы?» – но у мальчиков не было мобильников.

Анита нашла на табло свой рейс на Тулузу.

Регистрация у стойки № 15.

Она подошла к ней с бьющимся от волнения сердцем. Ей казалось, все смотрят на нее и сейчас заговорят: «Вот она, эта девочка, которая убегает из дому!»

– Где вы? – проговорила Анита, сжимая мобильник.

Ей стало страшно.

И страх этот никак не унять. Страшно при мысли, что ее обнаружат и станут ругать родители (знала, что это неизбежно, и уже приготовилась ко всему). Но еще больше она испугалась, когда накануне вечером отец отвез ее на Фрогнал-лайн, 23, и когда она своими глазами увидела у входа табличку с названием Клуба Поджигателей.

Поджигатели.

Какая-то группа людей, о которых она не знала совершенно ничего, кроме того что они собирались в доме, который когда-то принадлежал семье Мур. Собирались в том же самом зале, где прежде располагался Клуб Путешественников-фантазеров. Анита знала, что в Венеции один из Поджигателей пытался украсть у них с Томми указания, как добраться в Килморскую бухту, а другой человек, балансировавший на пирамиде из стульев, разговаривал со страницы записной книжки Мориса Моро.

«Кто ты такой?» – спросил он Джейсона.

Но в этот момент Нестор поспешно закрыл книжку.

Садовник из Килморской бухты объяснил, что Поджигатели сжигали все, что им не нравилось. А сейчас, это ясно, им не нравится Килморская бухта.

А также записная книжка, что лежит у нее в кармане.

Однако когда Анита встала в очередь у стойки регистрации № 15, настроение сразу поднялось, потому что она увидела возле нее высокого лохматого мальчика, который о чем-то спорил со служащей аэропорта, а когда услышала, что он говорит ей, рассмеялась.

– У меня нет пятнадцати фунтов стерлингов! – с негодованием произнес Джейсон.