– Нет, Уолли! – расхохоталась она. – Нет, я сказала: «Замри!»

Старик с наушниками остановился в растерянности.

– Садись, ты выбыл из игры. Выбыл из игры! – еще громче прокричала она. Бросив двух других стариков – они так и застыли, заложив руки за голову, – она высунулась за порог и окликнула: – Молли! – При этом она внимательно, словно соперницу, оглядывала с ног до головы Китти. – Куда Берди подевалась?

– Прилегла, – скучающим голосом ответила молодая сестра с синими волосами и синими ногтями в тон, не отрывая глаз от чьей-то медицинской карты.

– Загляну к ней? – предложила тетка с дредами. – Я принесла карты ангелов, про которые ей рассказывала.

Молли оглянулась на Китти, изогнула бровь, словно намекая: «Потому-то она и поспешила прилечь».

Тетка с дредами расстроилась, точно маленькая девочка, с которой не играют.

– Пойду, – вздохнула Молли, – гляну, как она. Может, выйдет в гостиную.

Чтобы не простаивать, тетка с дредами тут же обернулась и заговорила с тем из стариков, кто оказался ближе других:

– Сет, прочесть тебе стихотворение, которое я написала на этой неделе?

Сет вроде бы не слишком обрадовался, но тетка, не дожидаясь ответа, уселась и начала декламировать, точно на утреннике в детском саду.

Китти смотрела вслед Молли: та прошла по коридору, остановилась у двери туалета, прислонилась к стене, изучая свои ногти. Китти невольно усмехнулась. Досчитав до десяти, она вернулась и сообщила той, с дредами:

– Она заснула.

– Сету пора менять батарейки в слуховом аппарате, – сказала ей сестра, все еще не пропускавшая Китти.

Молли покосилась на тетку с дредами, упоенно читавшую свой стих, и предложила:

– Погодим немного менять батарейки.

Эта девушка все больше нравилась Китти.

– Простите, как, вы сказали, ваше имя? – Пухлая, но суровая с виду медсестра оторвалась наконец от журнала посетителей.

– Кэ… – Она запнулась, не в силах выговорить осточертевшее имя, под которым выступала до сих пор. – Китти Логан.

– И вы договорились о встрече с Бриджет?

– Нет, не договаривалась. Заглянула наудачу, – как можно убедительнее выговорила она, хотя кто потащится в такую глушь на авось? Пожалуй, и крылатую ракету не запрограммируешь, чтобы она долетела до Сент-Маргарет.

– У нас разрешены визиты только по предварительной договоренности! – отрезала сестра, захлопнув журнал, и Китти поняла: с ней будет нелегко совладать.

– Но вот она я, приехала издалека. Не могли бы вы сказать Бриджет, что я здесь, и спросить, не согласится ли она встретиться со мной? Передайте ей: Агнес сказала, что со мной можно иметь дело, – вовсю улыбалась Китти.

– Это против правил. Боюсь, если Бренда согласится, вам все равно придется приехать в другой раз.

– Бриджет. Я приехала к Бриджет Мерфи. – Китти едва сдерживалась. За весь день не встретилась ни с кем из списка, время стремительно утекает, а с ним и терпение, и она не уйдет отсюда, не повидавшись с Бриджет. Без драки ее отсюда не вытащат, и ей плевать, с кем драться, но охотнее всего она бы вмазала этой бой-бабе, которая не желает ее впустить.

– Ну! – Бой-баба уперлась руками в широкие бедра и уставилась на Китти так, словно и она была не прочь подраться.

– Бернадетта, – вмешалась синеволосая, – я с этим разберусь, а ты займись Сетом, он тебя больше любит.

Бернадетта глянула на коллегу, недовольная, что помешали расправе, но все же уступила, ощерилась напоследок в сторону Китти и пошла выручать Сета.

– Идите за мной, – пригласила Молли, развернулась и пошла в дальнюю часть пристройки.

Замечательно! Ее выставят с черного хода, не удостоив даже парадного. Но, выйдя в пышно разросшийся сад, Молли дружелюбно заговорила:

– Не обращайте внимания, Бернадетта раньше служила в армии, а нынешней своей службой не удовлетворена. А что до Берди, она всегда прячется в часы посещений. Та хиппушка всех достает, но Берди особенно. Имела б я право – перекрыла бы ей кислород. Делать ей нечего, то с деревьями обнимается, то стариков достает, а если бы доставала деревья, а стариков обнимала, то на нее и внимания бы никто не обращал. Сюда, – позвала она, проводя Китти сквозь арку к садовой скамье. – Поймите меня правильно: прекрасно, что кто-то навещает наших стариков, – оговорилась Молли, не желая обидеть гостью. – Им тут бывает одиноко, но все же мы бы предпочли волонтеров в здравом уме.

Послышались звуки пианино, любительница стариков и деревьев распевала детскую молитву.

– Бриджет часто навещают?

– Ее родные приезжают только по выходным. До нас не так-то легко добраться, вы сами в этом убедились. Но не переживайте, Берди нисколько этим не огорчена. По-моему, ей даже нравится, что ее нечасто беспокоят. Устраивайтесь поудобнее, сейчас я ее приведу.

Она отошла к одной из небольших пристроек. Китти огляделась по сторонам, села и стала ждать. Блокнот она держала наготове, включила диктофон: что за рассказ она сейчас услышит?

Вот и Бриджет. Она шла, опираясь на трость, но двигалась так изящно, что казалась учительницей танцев, а никак не старухой. Аккуратно уложенная седая прическа, волосок к волоску, тронутые светлой помадой губы сложились в приветливую улыбку, в глазах – живой интерес: она издали присматривалась к Китти, пытаясь угадать, кто к ней пришел. Хорошо одета, со вкусом: похоже, потратила немало времени, приводя себя в порядок, хотя и не ждала сегодня посетителей.

Китти поднялась ей навстречу.

– Принесу вам чай. Да, Китти?

Китти поблагодарила Молли кивком и обратилась к Бриджет:

– Бриджет, я так рада, что наконец-то отыскала вас! – И сама удивилась своей искренней, почти детской радости. Но ведь и правда: нашла человека из списка, словно соприкоснулась с Констанс, сможет теперь продолжить тот путь, который ее подруга наметила, да не успела осуществить.

Бриджет улыбнулась с некоторым облегчением.

– Зовите меня Берди. Так мы раньше не встречались? – Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.

– Нет.

– Я все еще горжусь своей памятью, но она порой меня подводит, – улыбнулась старая женщина, и в ее речи проскользнул легкий акцент графства Корк.

– На этот раз она вас не подвела. Мы с вами не встречались, но у нас есть общая знакомая, с которой вы встречались или по крайней мере говорили по телефону. Это Констанс Дюбуа. – Китти сдвинулась на край скамейки, нетерпение распирало ее. Она ждала, что глаза Берди вспыхнут узнаванием, но этого не произошло, и надежды Китти вновь угасли, как огонь под мокрым одеялом. Она вытащила из сумки «Etcetera» – может быть, при виде журнала старуха вспомнит? – Я работаю в этом журнале. Констанс Дюбуа была нашим главным редактором. Она хотела написать статью и для этой статьи собиралась побеседовать с вами.

– Очень жаль. – Берди сдвинула очки на лоб, подняла глаза от журнала. – Боюсь, вы меня с кем-то спутали. Да еще и заехали в такую даль! Но я никогда не слышала о вашей подруге…

– Констанс.

– Да, Констанс. Нет, она со мной не связывалась. – Она снова глянула на журнал, словно тоже надеялась, что это поможет ей вспомнить. – И журнал я ваш никогда прежде не видела. Вы уж меня извините.

– Констанс никогда к вам не обращалась?

– Боюсь, что нет, дорогая моя.

– Не получали от нее письма, или электронной почты, или еще какого-нибудь сообщения? – Китти не могла скрыть свое отчаяние, свое разочарование, того гляди, поинтересуется, в каком возрасте в семействе Мерфи начинается склероз.

– Нет, дорогая, вы уж извините. Я бы такое не забыла. Я тут уже полгода и точно знаю, что никто не пытался связаться со мной. Разве что тот цербер на входе не впустил ее, требуя предварительной договоренности? – Берди еще раз присмотрелась к журнальной обложке. – Уж я бы запомнила, если б в кои-то веки у меня попросили интервью для журнала.

Молли принесла чай и поставила чашки, подмигнув при этом Берди. Что-то не чаем от них пахло.

– Мой единственный друг здесь. Остальные сплошь пуритане. – Берди с улыбкой отхлебнула свой бренди.