Например, не проведи Таркин акцию устрашения, не было бы ответной мести, в результате которой полтора миллиона человек были бы живы, а ты бы не решал проблему – верен ли тебе ученик.

Только предоставив свободу, можно увидеть цельную картину.

«Будь тем, кем ты должен быть, мой мальчик. А я буду собой».

ГЛАВА 11. ОБСЛЕДОВАНИЕ

- Вейдер, вы не выполнили распоряжений.

- Чьих?

- Разумеется, моих. Где результаты вашего обследования?

Да, смешно было рассчитывать, что Линнард забудет эту подробность. Отложит разговор – это да, а вот «проигнорирует»: крайне сомнительно.

- Я был занят.

- Допустим, что так. Теперь у нас масса свободного времени. Когда мне покажут кабинет, я рассчитываю узреть там вашу персону. И фокус «проблемы со слухом» не пройдет.

- Восхитительное нахальство! Спасибо, без подчиненных.

- Это – моя работа, милорд. Вы же знаете: я не отстану.

Разумеется. Это происходило столько раз, что разговоры стали ритуалом. Просто Дарту Вейдеру ненавистно слово «здравоохранение». Для подобного отношения нужно вдоволь поболеть, и желательно – тяжело, а данный этап уже пройден. Хотя Зейн Линнард считает по-иному – и, разумеется, прав. Со своей личной колокольни. Карикатурное повторение разговоров с сенатором Мотмой: только здесь грозный Лорд выступает в противоположной роли. ТАМ ты знаешь, что прав, а она упорствует из упрямства. ЗДЕСЬ ты – упрямец, отрицающий очевидное. Вот уже двадцать лет:

- Так что сэкономим нервы друг друга.

- Один-ноль, Линнард. Ждите. Я приду.

Очередной задумчиво-внимательный взгляд, заставляющий думать о скрытом форсъюзерстве. В отношении Силы ответ однозначен – не чувствителен, однако природа одарила врача по-иному. Восприимчив не столько к Силе, сколько к людям, заменяя личным опытом отсутствие сверхспособностей. Наглядный пример того, как обычный человек переигрывает ленивого ситха, полагающегося на мидихлориан. Уязвляет, но тонизирует. Возможно, джедаям следовало бы больше посмотреть вокруг. На мир, на людей, на пресловутую «живую Силу» в терминах Квай-Гона. Да: им следовало бы смотреть вокруг: и на себя. Возможно, тогда они бы не закончили столь плохо.

Хотя история не знает сослагательного наклонения. А вот милорд: милорд излишне замечтался.

- Ну, – врач задумчиво нажал пару клавиш и зашелестел распечатками, – ситуация лучше, чем я ожидал, – Линнард выжидательно уставился на пациента. Но тот сохранил привычную холодность:

- Рад это слышать, – таким тоном впору произносить соболезнования на похоронах. По крайней мере, слово «рад» – явно из другого контекста.

Зейн Линнард ответил сардонической улыбкой. Зубы показаны, веселья – как в тоне собеседника. Приглашение к конфронтации. Перчатка брошена и принята.

- Вы еще скажите: «хорошая новость»!

- Что вас так удивляет?

- Если кратко, то – вы. Ваше пренебрежение к себе, – врач постепенно распалялся. – И ваше желание похоронить себя в этих доспехах.

Ответом на тираду – удивленно поднятая бровь. При ста процентах ледяного достоинства. Эту цитадель так просто не поколебать, но Линнард обожал трудности. Идя торной тропинкой, новому не научишься. Данный субъект игнорирует мягкость? Нужно стать директивнее! Даже если это – не твой метод, и временами становится страшно. Призвание не выбирают. Призванием доктора Линнарда была помощь людям. Что делать, если для этого порой надо казаться хитрой сволочью?

- Линнард, вы решили меня достать?

- Я желаю внятных ответов. А вы?

- Я прошел медосмотр. Это – все.

- Зачем получать информацию, чтобы положить на нее камень? Милорд ведет себя, как мальчишка.

- Хорошая попытка, доктор. Я слишком стар для таких провокаций.

- Стар? Вы – молодой, талантливый, интересный мужчина. Больно видеть, как такой человек вымарывает половину себя.

- Кто дал вам право судить мою жизнь? – голубые глаза сердито блеснули. Ходишь по краю, Зейн: не слишком ли дорого для любопытства?

- Чур меня, чур! Судить – обязанность Императора, не моя. Мне все равно, кто вы и как дошли до жизни такой. Да, факты мне интересны: но это лирика, а здесь – задача по моей профессии. Причем, с формулировкой: «А что с этим делать?».

- Вам – ничего. Это – мои сложности.

Зейн Линнард несколько раз нервно пересек комнату. Единственный раз в его практике, когда внимание врача отвергали столь долго и решительно. Причем за годы знакомства ситуация кардинально не менялась. Он добивался уступок, – главным образом, потому, что их диктовала логика. С этим у Темного Лорда все было без проблем. Нет, поправка: проблемы никогда не сохранялись долго. Молодой Зейн считал, что «другой стороне» нужно время: что ж, двадцать лет картины не изменили. Вейдер был краток, холоден и предельно корректен. Всегда. Однако, сейчас что-то сдвинулось, – это говорило звериное чутье, обостренное опасностью. Возможно, дело в том, что они вместе вляпались в историю? Да – какая, к ситхам, разница! Главное, что пора меняться. Вместе с Лордом: и вместе с миром.

- Ладно, Вейдер. Один-один, – пожалуй, самое время для смены темы. – Так зачем нам на Татуин?

- Мне так захотелось.

Ого! Сопротивление стало сильнее, чем раньше. О Сила, что за дела творятся в этой Галактике?

- Я слышал про «Тантив» и Мон Мотму. Тайна от посторонних, но на одном корабле:

- Понимаю. Но Мотма здесь не причем.

Как интересно: а если мы сменим тактику? Для начала, попробовать голую правду:

- Милорд, игра в «угадайки» становиться утомительной. Энное время назад мы приняли решение, оказавшееся совместным. В итоге нам придется как-то сосуществовать на ограниченной площади: не исключено, что долго. Заключим соглашение? Я – прекращаю давить, а вы – рассказываете, что сочтете нужным. Ликвидируем лишние сюрпризы.

Вейдер тяжело вздохнул. Примечательно, что этот жест здорово получался даже без привычного респиратора. Линнард хитрит, – но от этого не перестает быть правым. Некоторых фактов не утаишь, – да и корыстные мотивы здесь полностью отсутствуют. Какая разница, днем раньше, днем позже? Для дела – нулевая, для отношений – гигантская. Для нервов, впрочем, тоже. Зейн Линнард – тот же политик, пусть и в особой области отношений. Смешно ждать, что доктор успокоится на отказе. Начальник оскорбится, равный – обидится, а у врачей – иные правила. Даже когда они – равные и начальники одновременно.

«Нужны ли тебе проблемы с этой стороны? Однозначно – нет. Беда в том, что добрый доктор... ах, простите, «главный специалист Империи», едва ли сможет «просто хранить» информацию. Слишком уж деятельная натура: а ты еще затрудняешься с приоритетами. Что ж, вот пусть Линнард и поможет, раз хочет. Такой расклад приемлемее альтернативы».

И выход тут в одном – выйти за рамки «целитель – пациент». «Партнерство» – звучит приятнее.

- Вы правы, Линнард. Итак, история началось пропажей планов «Звезды Смерти»:

После краткого и безэмоционального рассказа о событиях последних недель – точнее, той их части, в которой Зейн Линнард не участвовал, – мужчины некоторое время молчали. Один старательно раскладывал по полочкам услышанное, выискивая фактам нужные места в картине мира, а второй: второй, казалось, погрузился в пассивное созерцание. Обманчивое впечатление. По личному опыту Линнард знал, что в подобном настроении Вейдер непредсказуем и обладает обостренным восприятием.

Впрочем, серьезных проб для самообладания Лорда на сегодня не планировалось.

М-да: раньше не планировалось: но некоторые вопросы требуют решения. Зейна сильно тревожила игра, в которую он ввязался. Пусть и по собственной инициативе, но все-таки. А еще его тревожил Темный Лорд, явно пребывавший в каком-то странном для себя-обычного состоянии. Врач намеренно завел серьезный разговор в конце осмотра, помешав собеседнику надеть маску и доспехи. Тревожило то, что это удалось. А также то, что Лорд Вейдер, очень тщательно следивший за своим соответствием черно-бронированному имиджу не воспользовался паузой для обретения привычного облика. Серьезность разговора, г-м-м? Раньше это не являлось помехой.