Ньюбелз обернулся, провожая беглянку разочарованным взглядом, а потом посмотрел на меня, прицокнув языком.
– Не важно, кто-нибудь ее найдет. У нас с тобой и так слишком много дел.
Он схватил меня за лодыжку и протащил к центру пещеры, и я не нашла в себе сил сопротивляться. Мой взгляд скользнул по пещере – Виллис и другой вампир все еще боролись, теперь поднявшись на ноги и перемещаясь по кругу, делая выпад за выпадом, стараясь вывести противника из борьбы. В замкнутом пространстве слышалось только рычание и глухие удары, резонирующие от толстых стен.
Он пришел за Мариной, наплевал на все правила и законы, лишь бы спасти ее, вступил в схватку, пожертвовал всем. Эдраина здесь не было. Только я и Ньюбелз. Он наклонился надо мной, словно не зная с чего начать.
Мое тело парализовал холод… холод и боль. Сегодня они действовали на пару. Я прислушалась к своим ощущениям – скорее всего, сломано ребро, возможно ключица, определенно сотрясение – и это всего лишь от одного удара. Мы были слишком хрупкими для них. Никакого веселья.
– Жаль, что твой отец так и не явился. Каково это осознавать, что он оценил свою жизнь дороже твоей?
– Каково это осознавать, что он тебя обхитрил? – зло проговорила я, собираясь с мыслями. – Обидно довольствоваться тем, что придется?
Кристиан ничего не ответил, но я вскрикнула от боли, когда его нога в черных кожаных ботинках наступила на мою ладонь. Он надавил каблуком, вырывая очередной вскрик.
– Так-то…
– Отойди от нее. – Этот голос звучал так знакомо, но сознание не хотелось верить. Оно верило теперь только боли, словно пламя охватившей все тело. – Просто отойди, отец.
– Эдриан, ты все же решил присоединиться к охоте? – оживился старший вампир, отступая от меня на несколько шагов. – Хочешь сам покончить с этим?
– Да. – Я облегченно вздохнула, даже улыбнувшись услышанному, мои мучения должны были скоро закончиться. – Я решил покончить со всем, и ты не убьешь Тео. Никто к ней не прикоснется.
– Не поздно ли для сантиментов?
– Ты слишком далеко зашел. – Я слышала шаги Эдриана, он держался немного поодаль, словно чего-то опасаясь. – Хватит, просто остановись. Охота ни к чему не приведет.
– Я защищаю нас – тебя, Эвелин, весь наш народ. Иногда требуются крайние меры.
– Крайние? Что она тебе сделала, – вампир махнул рукой в мою сторону. – В чем она виновата? Она или остальные смертные?
– А ты уже забыл? – вскипел Ньюбелз, меняясь в лице. – Не помнишь, как тебя чуть не убили охотники? Или как на тебя напал ее парень? Они никогда не успокоятся, мир невозможен. Они будут вечно пытаться убить нас. А мы всегда будем питаться от них. Так может хватит этих бесполезных бумажек? Это просто пищевая цепочка.
– Мы так долго шли к тому, пытаясь научиться существовать в мире, чтобы разрушить эти столетия одним махом? Отец, люди ни в чем не виноваты.
– Откуда это сострадание, сын? Раньше тебя это особо не волновало. Все из-за нее? Неужели ты забыл, что она предала тебя, что выбрала сторону охотников? Она никогда не станет одной из нас, никогда не примет нашу сущность.
– Она – моя супруга…
– Была! Мир изменился, она – враг. Ее смерть станет для остальных уроком. Никто не смеет предавать нас.
– Мне плевать, что ты думаешь, ты к ней не прикоснется. Сейчас мы с ней вместе уйдем. И никто не посмеет нас тронуть, – уверенно произнес Эдриан, но я уже не верила, что такое возможно. – Ты остановишься.
– Ты мне не указ, – взревел его отец, приближаясь ко мне, но замирая, услышав тихое рычание. – Защищаешь ее? Ты знаешь закон, если ты здесь и участвуешь в Охоте, значит, обязан пролить кровь.
– Закон говорит, что я обязан участвовать в Охоте, но не сообщает, с какой именно стороны.
– Что?
– Мы на их стороне – я и Виллис.
Повисла тишина. Я старалась не шевелиться, чтобы не пробудить новую волну боли. Ребра так сильно давили на легкие, что, казалось, на них лежал тяжелый пресс. Мои вздохи превратились в тяжелые хрипы, словно в горле собралась кровь. Мне становилось все сложнее прислушиваться к их разговору. Я закрыла глаза, плавая в странной жидкой темноте. Голова кружилась, тело затягивало в глубокую пропасть.
– Не имеет значения, сын. Охота практически завершена, и два вампира вряд ли что исправят. Правда, мне жаль, что ты так поступаешь, вновь придаешь свою семью.
– Это ты придаешь свою семью, думаешь, мама этого хочет?
– Она хочет безопасности, но не знает ее цены! Никто. Слышишь, никто из смертных не выйдет отсюда живым! Хочешь присоединиться к ним? Я так не думаю.
Послышался шорох шагов, и я с трудом разлепила веки, увидев только темную фигуру Эдриана рядом с собой, он пытался меня защитить, пока его отец медленно, как хищная кошка, ходил по кругу, держась ближе к стенам пещеры. Их игра могла продолжаться вечно, но у меня не было столько времени. Что если я никогда не узнаю финала? Внутренний голос посмеялся надо мной – черт бы проклял эту глупую надежду.
– Ты болен, сын, – голос Ньюбелза казался хрипловатым, мужчина поднял взгляд, разглядывая что-то под сводами потолка, а потом, смотря на меня – но, поверь, это лечится, я смогу тебя вылечить. Бессмертие – дар, требующий большого мужества. Ты поймешь мой поступок, но не сейчас. Потом, это, возможно, займет много времени, но у тебя впереди века. Мы – бессмертны, и все, что может нас убить – слабость. Я избавлю тебя от нее.
Эдриан зарычал, но его отец наоборот отступил, даже не пытаясь нападать. Он оставался у каменной стены, но мне все сложнее было держать голову, чтобы не выпускать его из виду. Я сдалась. Я закрыла глаза, не в силах противостоять слабости, расползающейся по телу.
– Я делаю все только для тебя.
– Ты – убийца!
– Мы все убийцы, Эдриан! Разве то, что я убил насколько престарелых бездельников, что-то изменило? Только стало легче дышать. Они сами мечтали о смерти! А ты не убивал? А твоя драгоценная Тео? Я строю новый мир, для нас, для Эвелин. Тебе понравится. Только нужно избавиться от слабого звена.
Я услышала резкий удар, затем треск, на лицо посыпался мелкий песок, а затем, грудь пронзила невыносимая острая боль. Крик родился сам собой, ничуть не облегчая агонии. Из моей груди торчал каменный штырь – сталактит, упавший с потолка пещеры из-за сильного удара. Он глубоко вошел в тело, так, что на поверхности осталось всего сантиметров пять. Я инстинктивно коснулась края раны пальцами, не веря, но замечая, как они окрашиваются в алый, такой яркий, что слепил глаза.
В ушах звенел рев Эдриана, но мне не удавалось найти его взглядом. Пещера стала темнее, теряя прежние очертания. Рев сменился звуками борьбы, яростными ударами и короткими вскриками. Я не знала что происходит, теряя к этому интерес. Вздохи стали короче, словно легкие сжались, отказываясь от кислорода. Тело стало легким, как пушинка, а боль медленно утекала в темноту, оставляя лишь слабость и холод.
