– Дэвид, – произнесла она твердо, – скажи-ка мне вот что. Не знаешь ли ты чего-нибудь случайно о группе, называющей себя ПСЗ? «Первый свет зари». Я полагаю, что некая экстремистская группа защитников природы. Предположительно, они вовлекли в свою организацию некоторых студентов из Баттерфилд-колледжа. Ты никого из них в студенческом городке не видел?

– ПСЗ? – Дэвид задумался. Он очень здорово умел изображать задумчивость. – Да, мне кажется, я что-то о них слышал несколько месяцев назад. Во главе какой-то климатолог, если я правильно помню. Я не обратил внимания. Они провели пару групповых лекций и поговорили с людьми, но вскоре исчезли. У нас в студенческом городке постоянно кто-то болтается.

– Я ищу студентку из Баттерфилда, которая, судя по всему, вступила в эту группу. Зовут Сюзан Эттвуд. Не знаешь ее?

– Нет. С какого курса?

– С первого, кажется.

Дэвид снова потряс головой:

– Не встречался с ней. Джесси вздохнула:

– Понимаю, было бы слишком большой удачей, если бы ты ее знал.

– В Баттерфилде несколько тысяч студентов, – объяснил Дэвид. – А зачем тебе эта Сюзан Эттвуд?

– У Джесси новая сфера деятельности, – сообщил Хэтчард. – Экстрасенс-секторазрушитель.

– Что? – Дэвид поднял бровь. – Это что, шутка?

– Ты сразу понял, – сказал Хэтчард. – Конечно, шутка. Вот только Джесси, к сожалению, воспринимает все серьезно. Никакого чувства юмора у бедняжки.

Джесси с раздражением взглянула на Хэтчарда.

– Не обращай на него внимания, Дэвид. Здесь дело непростое. Я хочу поразузнать о ПСЗ для клиентки миссис Валентайн. Дочь клиентки сбежала в эту секту.

– И что ты должна сделать? Вернуть ее?

– Если возможно. Клиентка считает, что этот Эдвин Брайт каким-то образом загипнотизировал ее дочь и других. Она предполагает, что он претендует на обладание особыми психическими способностями и предсказывает катастрофы. Она хочет, чтобы мы доказали, что он – шарлатан.

– Вроде как не по твоей это части, Джесси, – заметил Дэвид, беря со стола кусок хлеба с отрубями.

– Очень точно замечено, – одобрил Хэтчард, явно удивившись такому проявлению сообразительности. – Совсем не по ее части.

– Немедленно прекратите оба! – приказала Джесси. – Дэвид, не можешь оказать мне услугу и разузнать, по возможности, чем занималась эта ПСЗ среди студентов? Мне бы достать ее адрес. В местном телефонном справочнике его нет, как и в газетных индексах. Твоя мать дала мне несколько книг про секты вообще, но мне ведь нужна конкретная информация.

– Ну, я могу порасспрашивать. Но, Джесси, я не уверен, что это хорошая идея.

– Абсолютно верно, – согласился Хэтчард.

– Здесь больше подошел бы частный детектив, – продолжал Дэвид.

– Вот именно, – подтвердил Хэтч.

– Не обращай на него внимания, Дэвид, – приказала Джесси. – Они с папой ужасно скверно относятся к моим попыткам сделать карьеру. Как и следовало ожидать. Корпоративный менталитет, как ты понимаешь.

– Угу, я знаю. Очень узко мыслят.

– Вот тут ты прав. – Джесси подавила улыбку и не обратила внимания на протестующий взгляд Хэтчарда. – Так поможешь мне, Дэвид?

Дэвид улыбнулся:

– Конечно. Я постараюсь. Но не слишком обнадеживай себя, ладно? Большинство тех, кого я знаю, не связываются с сектами и тому подобной ерундой.

– Даже самая малость будет полезна.

– Хорошо. – Дэвид взглянул на часы. – Мне пора. Я лишь хотел сообщить тебе хорошие новости. Но, поскольку ты их уже знаешь, я лучше оставлю вас одних. – Он поднялся и бросил беглый взгляд на Хэтчарда, приканчивающего пельмени. – Джесси?

– Что?

– Ты не могла бы проводить меня вниз? Если не возражаешь, мне хотелось бы поговорить с тобой минутку наедине.

– Ну конечно. – Джесси поднялась. Хэтчард сурово взглянул на Дэвида.

– Почему бы тебе самому не обратиться к Винсенту, а не использовать Джесси в качестве посредницы?

Дэвид покраснел.

– Я не понимаю. – Он перевел взгляд на Джесси.

– Не обращай на него внимания. Другого выхода нет. Я провожу тебя вниз. – Она поспешила к двери, непринужденно болтая что-то про колледж, чтобы снять неловкость.

Дэвид молчал, пока они спускались по лестнице.

– Знаешь, а ведь он прав, – наконец сказал он, протяжно вздохнув.

– Кто?

– Хэтчард. Я действительно хотел попросить тебя прощупать старика насчет еще одного займа. Как ты думаешь, он согласится? Он чертовски ясно дал мне понять, что думает насчет академической карьеры. Он мне задал жару, когда узнал, что я сменил тему своей диссертации с управления бизнесом на философию.

Джесси сочувственно кивнула.

– Я знаю. Я поговорю с ним, Дэвид. Но обещать ничего не могу.

– Это ясно. Но он больше прислушивается к тебе, чем к кому-нибудь другому в семье. Лишь ты одна можешь заходить в клетку ко льву хоть с каким-то положительным результатом.

– Вероятно, потому, что я борюсь с ним, пока он не сдается. Довольно утомительно, можешь мне поверить. Для меня. Я уже начинаю от этого уставать.

– Зачем тогда ты соглашаешься? – резонно спросил Дэвид.

– Сначала, когда я была совсем девчонкой, я начала заниматься этим, чтобы привлечь его внимание к себе. Потом, подростком, наивно полагала, что смогу изменить его, заставить его хотеть уделять внимание семье.

– Мама утверждает, что надеяться на это бессмысленно.

– Может, она и права. Я только знаю, что после рождения Элизабет я стала на него ужасно злиться. Меня бесило, что он не обращает на нее внимания так же, как когда-то в упор не видел меня. Поэтому я еще сильнее стала пытаться заставить его быть отцом.

– Тут ты кое-чего добилась. Знаешь, дядя Винсент куда лучше знаком с тем, что происходит в жизни Элизабет, чем когда-либо знал о нас с тобой.

– Все потому, что я научилась некоторым трюкам. Я вступила в заговор с Грейс, его секретаршей. Она помогает мне с его расписанием. Я ему надоедаю. Я его умоляю. Я на него ору. И в лучшем варианте я добиваюсь результата в половине случаев. В другой половине случаев он все равно звонит в последнюю минуту, чтобы сказать, что он, например, не может приехать в школу, потому что у него срочные дела в офисе.

– Могу себе представить. – Дэвид сунул руки в карманы брюк. – Но он всегда был где-то рядом. Не то что мой старик. Исчез – и нет его.

– Ох, Дэвид, я знаю. Прости, что я разнюнилась.

Каждый раз, когда речь заходила об отце Дэвида, Джесси испытывала сочувствие и вину. Ее двоюродный брат прав. По крайней мере Винсент Бенедикт всегда был под рукой и позволял старшей дочери к себе приставать и надоедать. А Ллойд Рингстед исчез, и никто о нем ничего не слышал. Дэвиду тогда было всего четыре года.

– Да ладно. Нет ничего скучнее старых семейных историй.

– Наверное, – согласилась Джесси. – Но в одном нужно отдать отцу должное. Он признает свои отцовские обязанности по крайней мере в одном. Я говорю о деньгах.

– И этим способом держит нас всех в узде, – с горечью заметил Дэвид. – Ему нравится натягивать вожжи.

– Верно, это другая сторона дела. Но посмотри на ситуацию оптимистичнее. Я надеюсь, он даст тебе еще аванс. – Джесси улыбнулась, встала на цыпочки и быстро обняла Дэвида. – Не волнуйся, я с ним поговорю.

– Хэтчард прав. Наверное, не надо было тебя просить. Ты уже сделала достаточно, убедив Винсента, что из меня не получится наследника «Бенедикт фастенерз», – печально улыбнулся Дэвид. – Знаешь, если бы не ты, я до сих пор просиживал бы штаны, стараясь угодить старику. И мама заставляла меня стараться изо всех сил.

– Ты испортил бы себе жизнь, если бы остался в компании. Это все понимали.

– Не все. Ты первая сообразила. Спасибо Господу за Сэма Хэтчарда. Не будь его, дядя попытался бы превратить меня или Элизабет в акул бизнеса.

– Не уверена, что именно Бога надо благодарить за Сэма Хэтчарда.

Дэвид усмехнулся, открывая дверь вестибюля.

– Может, ты и права. На ангела, прямо скажем, он мало похож. Но ты с ним справишься, Джесси. Я поставил бы на тебя. Точно.