– Ох, поздно-то уже как! – посетовала, провожая их наверх в комнату, Шинед. Теперь она обнимала за талию Еву.

Ева всегда терялась и не знала, что ей делать, когда ее обнимали или хватали за талию, если только это не был противник в схватке или Рорк.

– А вы ведь с дороги, – продолжала Шинед. – Даже вещи не распаковали, не обустроились тут.

– Вечеринка была чудесная.

– Точно, чудесная, – согласилась Шинед. – А Шеймус-то мой уговорил Рорка с утра съездить с ним, поработать на земле, – добавила она и многозначительно подмигнула Еве. Та повернулась к Рорку.

– Что, правда? На земле – это значит в поле? – спросила она.

– Будет весело, – заверил ее Рорк. – На тракторе я еще ни разу не ездил.

– Ну, удачи. Посмотрим, что ты скажешь, когда разбудим тебя завтра в полшестого, – предупредила Шинед.

– Да он все равно по ночам почти не спит, – вставила Ева. – Настоящий робот.

Шинед рассмеялась и открыла дверь в комнату.

– Ну, надеюсь, вам тут будет уютно, – сказала она, оглядывая комнату под скатом крыши. Оформлена она была просто, в мягких тонах, с нехитрой мебелью и тюлевыми занавесками на окнах. На комоде в приземистом горшке стояло какое-то растение с многочисленными почти раскрывшимися бутонами.

– Если что-нибудь будет нужно, моя комната в конце коридора.

– Все отлично, – сказал Рорк и поцеловал ее в щеку. – Даже более того.

– Тогда увидимся за завтраком. Приятных снов, – улыбнулась Шинед, прикрывая за собой дверь.

– С чего это ты вдруг решил прокатиться на тракторе? – поинтересовалась Ева.

– Понятия не имею. Идея заманчивая. – Рорк не торопясь стащил с ног ботинки. – Могу отказаться, если не хочешь утром проснуться в постели одна.

– Да я-то не в претензии. За один этот вечер влила в себя годовую дозу пива, так что пока планирую отоспаться.

Рорк улыбнулся и, подойдя к ней, провел рукой по волосам.

– Многовато, наверное, было для тебя людей зараз.

– Да нет, они все, в общем, ничего. По крайней мере, когда поймешь, о чем они тут все говорят. А больше всего они говорят о тебе.

– Я теперь – часть семьи, – сказал он и поцеловал Еву в лоб. – Мы с тобой теперь – часть семьи, и должен признаться, мой нью-йоркский коп произвел на них сильное впечатление. – Он прижал ее к себе, и они так и остались стоять, обнявшись, посреди живописной деревенской спальни с колышущимися на ночном ветру занавесками и едва уловимо пахнувшими цветами в горшке на комоде. – Здесь у них совсем другая жизнь. Совсем не как у нас.

– Последнее убийство было лет двенадцать назад.

Рорк отпустил ее и, смеясь, покачал головой:

– Верю на слово.

– Они сами мне рассказали. Вон, слышишь?

– Что?

– Ничего. В том-то и дело, – добавила Ева. – Здесь очень тихо и очень темно. Как в могиле. Подходящее местечко для преступлений.

– Мечтаешь, как бы испортить себе отпуск работой?

– Ну почему сразу «мечтаешь»? Между прочим, нет. Тишина меня устраивает. Почти, – уточнила Ева и погладила его по боку, приложила руку к ране. – Не болит?

– Нет. И, кстати… – Рорк склонился к ней и страстно поцеловал, скользнув рукой ей под одежду.

– Спокойно, спокойно… Это все как-то дико.

– А по мне, так совершенно нормально.

– Да тут же тетя твоя, буквально в двух шагах – в конце коридора. Тут же никакой звукоизоляции, сам понимаешь.

– А ты просто постарайся не шуметь, – подмигнул Рорк и пощекотал ее так, что она от неожиданности взвизгнула. – Ну или не старайся.

– У нас утром что, разве не было секса? Причем дважды?

– Ах, Ева, дорогая, ты у меня такая романтичная! – пошутил Рорк, подталкивая ее к кровати.

Кровать, между прочим, Ева это сразу отметила, была раза эдак в два меньше той, что у них дома.

– Ну, ты хоть телик включи. Чтоб заглушал.

Рорк прижался губами к ее щеке, не убирая при этом рук с ее упругих ягодиц.

– У них тут нет телика.

– Как это – нет телика? – опешила Ева и, слегка оттолкнув Рорка, повернула голову, осматривая комнату. – Ты меня куда вообще завез?

– Туда, где спальни нужны только для секса и сна. Чем я, кстати, и планирую заняться, – добавил Рорк и в подтверждение своих слов опрокинул Еву на кровать.

Кровать жалобно скрипнула.

– Это еще что было? Ты это слышал? Тут что, какое-то животное под кроватью?

– Скотину они в домах не держат, в этом я уверен. Это кровать скрипит, – успокоил ее Рорк и через голову потянул с нее рубашку.

Ева решила проверить – приподнялась на кровати и повалилась навзничь.

– О, господи боже мой! Нет уж, на скрипучей кровати я сексом заниматься не буду! Все ж услышат!

Рорк довольно потерся носом о ее щеку.

– Полагаю, они и так уже догадываются, чем мы тут занимаемся.

– Может, и так, но лучше уж пусть догадываются, чем слышат это «и-го-го»!

«Ну, разве можно ею не восхищаться?» – подумал, глядя на Еву, Рорк.

– Тогда займемся просто тихим, возвышенным сексом, – сказал он, скользя пальцами по ее груди.

– Возвышенный секс не может быть правильным, – пробурчала Ева.

– В этом ты права, – улыбнулся он в ответ и, обхватив ладонями ее груди, поцеловал в губы. – Нет, ты только подумай – ты в моей власти еще на целых две чудных недели.

– И не уговаривай, я не поддамся! – в последний раз слабо возразила Ева и, поддаваясь, привлекла его к себе, запустила пальцы в его волосы.

«А ты – в моей», – подумала она.

– Хорошо здесь, мне нравится, – сказала она и, стащив с него рубашку, снова приложила руку к ране. – Я, конечно, все представляла иначе, но здесь… здесь хорошо.

– Да и само путешествие было захватывающим, ты не находишь?

– Предложишь повторить – я не буду возражать. Даже снова на машине.

Он прижался к ней, она покрепче обвила его руками и блаженно вздохнула.

Закрыв глаза, она скользила ладонями по его мускулистой спине, позволяя ему проникнуть в нее – туда, в глубину, где она всегда ждала его. Всегда звала его, всегда была ему открыта.

Не размыкая сомкнутых век, она нашла губами его губы и слилась с ним в долгом, теплом, нежном, как ночной ветер, поцелуе.

Старая кровать снова заскрипела, и Ева не смогла удержаться от смеха. Стоило ей подвинуться к Рорку поближе, снова раздался скрипучий голос кровати.

– Надо бы переместиться на пол, – прошептала Ева.

– В следующий раз – обязательно, – согласился Рорк, и Ева снова рассмеялась. И снова вздохнула, почувствовав, как разливается тепло там, в потаенной глубине.

И когда они, уже уставшие и сонные, лежали, обнявшись, она потерлась носом о его щеку и произнесла едва слышно:

– И-го-го!

Проснулась Ева еще до рассвета и тут же вскинулась:

– Что это? Ты слышал?

Обнаженная, она вскочила с кровати и схватила оставленный на тумбочке шокер.

– Вот-вот опять! Это на каком языке?

– Полагаю, он зовется петушиным, – сонно отозвался Рорк.

Ева, с оружием наготове и разинутым от удивления ртом, уставилась на него:

– Ты меня что, опять подкалываешь, что ли?

– Ничуть. Уже рассвет – ну, где-то около того. И это первые петухи кричат.

– Петухи?

– Думаю, да. Вряд ли Шинед с мужем будут рады, если ты подстрелишь их петушка, но должен сказать, смотришься ты великолепно.

Ева медленно выдохнула и опустила оружие.

– Господи боже, это прямо другая планета какая-то, – пробормотала она, снова забираясь под одеяло. – И если твой петушок тоже вздумает по утрам кричать, имей в виду – я вооружена.

– Мысль интересная, но мне, боюсь, уже пора вставать. Я бы, конечно, предпочел трактору жену, но меня ждут.

– Счастливо прокатиться, – отозвалась Ева, закутываясь в одеяло и накрывая голову подушкой.

«Первые петухи! Офигеть можно, – зажмурившись, подумала она. – Господи, а это еще что? Корова? Вот так прямо и мычит? Она у них что, прямо во дворе, что ли?»

Ева чуть приподняла подушку и, сощурившись, убедилась, что шокер рядом.