Угощение было изысканным, услуги Мег безукоризненны и незаметны. Хорошее вино и учтивое дружелюбие Джуда успокоили бы кого угодно, но только не Клео. Старания Мег пропали даром: Клео даже не почувствовала вкуса пищи. Едва дождавшись ухода Мег, она позводила малой толике испепеляющего нетерпения выйти наружу.

— Я не хочу кофе, — резко прозвучал ее голос, когда Джуд взялся за костяную ручку серебряного кофейника в стиле королевы Анны. — Благодарю, — пробормотала она, спохватившись.

Этот мужчина бесчеловечен. Неужели он не понимал, что напряженное молчание убивало ее?!

Поколебавшись, он налил кофе в свою чашку, а Клео проклинала бесконечно тянувшееся время и краску, снова разливавшуюся по ее лицу.

— Итак, — произнесли оба одновременно, и Джуд кивнул, приглашая ее продолжать. Клео сожалела, что не вовремя раскрыла рот. Инициатива снова была в ее руках, и он оказывался в выгодном положении.

«Хватит, с меня довольно», — грубо подумала она и, собрав остатки мужества и выдержки, заставила свой голос звучать ровно:

— Вы сказали, что пришли к решению. — Поднятая бровь прибавила вопросу выразительности. — Могу я знать, в чем оно состоит?

— Разумеется, можете.

Как он спокоен, как вежлив, как убийственно холоден! Ей захотелось его ударить. И этот человек ей нравился! Ведь раньше она и мысли не допускала, что кажущийся столь уместным брак с этим мужчиной мог оказаться невыносимым.

Оттягивая время, он закурил тонкую сигару, и в пламени зажигалки его черты высветились совсем иначе: жестко, сурово. А взгляд потемневших глаз привел Клео в полное смятение: он и раньше, бывало, смотрел на нее, но никогда как на свою собственность.

— Я решил, — небрежно проговорил он, разглядывая, как тлеет его сигара, — принять ваше предложение брака по расчету. Удачные браки порой основывались и на меньшем.

Он наконец отвел глаза от огонька сигары и встретился с ее дымчато-серым взглядом. Улыбка быстро скользнула по его крупным мужественным губам.

— Однако замечу, что я согласен лишь в принципе, поскольку имеется одно условие.

Клео смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить то, что сейчас услышала. Давно сдерживаемый вздох вырвался из скованных легких. Ведь если Джуд Мескал принял ее предложение, значит, ее план не столь безумен, как она думала. Больше не будет бессонных ночей и мучительных размышлений о том, что произойдет, если ей не удастся достать требуемые Фентоном деньги. Выйдя замуж, она получит наследство и уладит это мерзкое дело. Все будет в порядке!

Непрошеная улыбка, озарив ее лицо, выдала наступившее облегчение, и Джуд вскинул бровь.

— Не радуйтесь так. Вы еще не знаете моего условия.

— Да. Да, конечно, я еще не знаю.

На душе у Клео стало светло. Ей больше не придется страдать от мысли, что ей грозило стать орудием клеветы и омрачить последние дни дяди стыдом и унижением, а может, и того хуже — стать причиной нового, возможно рокового, сердечного приступа. А условие Джуда, каково бы оно ни было, вряд ли будет слишком страшным.

Она изящно склонила голову и вопрошающе взглянула в его глаза, скользившие по плавной линии ее узкого лица, мягкому изгибу полных губ.

— Это должен быть полноценный брак. Я хочу детей.

Его длинные красивые пальцы обхватили ручку кофейника, и, гладя на них, Клео почувствовала, как у нее внутри все застывает. До чего же она была глупа, что не подумала о том, что дело могло принять такой оборот! Она смотрела на этот брак сугубо теоретически. Двое взрослых, вполне совместимых людей соединяют свои жизни, состояния, извлекая из этого союза взаимную выгоду. Брак по расчету, сделка, совместная жизнь, основанная на взаимном уважении.

Полноценный брак означал физическую близость. Это все усложняло. Близость без любви казалась ей чем-то гадким, постыдным. Но он, видимо, считал иначе. Ах, почему же она раньше не допускала мысли, что он потребует полноценного брака? Да потому, беспощадно отвечала она себе, что ее голова была слишком занята необходимостью получить наследство, чтобы подумать о том, чего мог захотеть Джуд Мескал!

Она устремила взгляд на скатерть, словно эта дорогая ткань обладала таинственной притягательной силой. Взглянуть в глаза Джуду у нее не хватало духу: она чувствовала, что густо краснеет. Она знала, что синие глаза смотрели на нее, наблюдали за ее реакцией, и отчаянно старалась сохранить спокойствие.

В его согласии она видела лишь решение собственных проблем — рассчитаться с Фентоном, отвести удар от дяди Джона. О дальнейшем она просто не задумывалась, полагая, что и Джуд будет смотреть на этот брак как на сделку, что акции «Фондов Слейдов» в придачу к ее наследству удовлетворят его.

С другой стороны, он — здоровый мужчина, желание иметь детей для него вполне естественно; будучи существом другого пола, он наделен иной физиологией и, вероятно, мог получать удовольствие от физической близости без любви: его чувства могли оставаться незадействованными. И если он хотел детей, то ее долг, как его жены, их рожать. Но выдержит ли она подобный брак — с нелюбимым мужчиной?

Ответ мог быть только один: ей придется его выдержать. Она уже не наивная и мечтательная девочка. Если она собиралась воспользоваться выгодами от его согласия, она должна была принять и все его условия. Ибо иначе Фентон выполнит свои угрозы, а об этом и подумать было страшно.

Проанализировав ситуацию со своей всегдашней логикой, Клео подняла глаза на Джуда и, расправив плечи, произнесла:

— Я принимаю ваше условие. Понятно, что такой мужчина, как вы, нуждается в наследнике.

Она надеялась, что отвечала с подобающим достоинством, не допустив ни малейшего плотского намека, какой, несомненно, мог вкрасться, раз уж речь зашла о детях. Но непослушный язык выдал ее панический страх, высказал сокровенные мысли, которые она надеялась утаить от Джуда.

— Но я бы хотела поставить собственное условие, чтобы мы, чтобы мы… не были близки в течение, допустим, двух недель со дня свадьбы.

Клео встретила его холодный вопрошающий взгляд, его черная густая бровь недоуменно поднялась. Клео смущенно продолжала:

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к вам, чтобы лучше вас узнать — как мужа, — прежде чем мы…

Она не могла подобрать слова, и Джуд сказал за нее:

— Ляжем в постель.

Его взгляд с ленивой откровенностью скользил по ее губам, шее, покатой линии плеч, по груди.

— Вы торгуетесь, Клео. Ну, хорошо. Две недели.

Клео опустила лицо и с силой сжала сплетенные на коленях пальцы. Нет, не похож он на человека, обсуждающего сделку: в его голосе слышалась угроза!

Три недели спустя они поженились. Свадьба была очень скромной, на церемонии присутствовали только тетя Грейс, Люк и сестра Джуда Фиона.

Тем лучше, думала Клео, выходя под руку с Джудом из здания гражданской регистратуры; по крайней мере не толпятся люди в ожидании шумного празднества по случаю свадьбы, вынужденной для нее и вызванной желанием иметь наследника имени и огромного состояния — для него.

Клео смотрела, как тетя Грейс и Фиона садились в «BMW» Люка, чтобы отправиться в Дом Слейдов, и вспоминала, с каким удовольствием тетя встретила новость о свадьбе.

— Прекрасный брак! — Радость этой дамы не знала границ в пределах допустимого этикетом. — Замечательно, что имена Мескалов и Слейдов снова объединились.

Чуть позже Клео разговаривала с дядей Джоном.

— Я рад. Рад. Ты не могла бы сделать лучшего выбора. Я верю в молодого Мескала; жаль только, что мы с твоим отцом не питали такого же доверия к его дяде. — Он взял ее за руку, поддавшись небывалому порыву любви. — Но тогда мы с твоим отцом были молоды и считали, что знаем все на свете, вот и вышли из «МескалСлейд» и основали «Фонды Слейдов». Мы, конечно, рисковали, но риск себя оправдал. Правда, Грейс всегда считала банковское посредничество второстепенным делом, с точки зрения общественного мнения, зато мы взяли свое по уровню жизни — благодаря Грейс.