Не только «Ситроникс» работал над созданием новых процессоров, опередить его могли в любую минуту, несмотря на всевозможные меры предосторожности.

Всю неделю Джону не удавалось встретиться с Кэролайн, они только перезванивались, подолгу разговаривая почти ни о чем, чтобы только услышать голоса друг друга. И все же длинная неделя двигалась к концу, Джон вновь заказал номер в прибрежном отеле, и в пятницу, сразу после утреннего совещания, он заехал за Кэролайн.

Она, как всегда, ждала у подъезда. Джон вышел из машины, козырнул, как заправский таксист:

— Вызывали, мадам? Погрузим вещи?

Тут он заметил, что у ног Кэролайн стоит лишь небольшая дорожная сумка.

— Это все? — удивился Джон, подхватывая нехитрый багаж. Он усмехнулся, вспомнив косметички некоторых своих подруг, больше похожие на чемоданы. — Уважаю женщин, которые умеют так компактно собираться в дорогу!

— Только уважаешь? — улыбнулась Кэролайн. — Просто я подумала, что вряд ли нам понадобится что-то кроме купальников.

— А возможно не понадобятся и они, детка, — произнес Джон голосом рокового красавца из телесериалов.

— Ах, что вы такое говорите! — замахала руками Кэролайн, включаясь в игру. — Уж не намекает ли сэр на что-нибудь неприличное? Если что, я девушка скромная, у меня папа юрист, а мама домохозяйка. Бедная мамочка говорила мне, что никогда нельзя верить мужчинам.

— Так уж и никогда? — Джон сурово нахмурил брови, открывая перед Кэролайн дверцу машины.

— Особенно галантным. И уж точно никогда симпатичным. — Кэролайн рассмеялась.

Джон устроился на сиденье рядом, наклонился к Кэролайн и слегка коснулся губами ее шеи, у самого воротника легкой блузки.

— Вперед! — Он завел мотор.

Быстро миновав короткую улицу, машина пересекла городок с запада на восток, и Джон аккуратно вырулил на широкое шоссе.

— Когда я только приехала сюда, — вдруг неожиданно серьезно сказала Кэролайн, — мне казалось, что тут одно сплошное шоссе, бесконечное, ведущее в никуда. И только по обочинам встречаются какие-то нелепые строения вроде супермаркетов, больше похожие на декорации в театре.

— Скорее уж на муравейники, — усмехнулся Джон. — Только вот муравьи все тащат в свой домик, а тут обратный процесс. С утра машинки-насекомые подкатывают к этому «муравейнику наоборот» пустыми, а потом глядишь, тянут что-то в свои норки.

— Это точно, — кивнула Кэролайн. — Как Рут? Совсем не возражала против нашей поездки?

— Что ты! Вчера весь вечер по телефону давала мне ценные указания, что брать с собой из одежды, а в чем тебе на глаза лучше не показываться.

— Интересно в чем же?

— Не скажу, — заупрямился Джон.

— И все-таки. — Кэролайн состроила такую умильную рожицу, что Джон рассмеялся.

— Эта девчонка считает, что у ее папочки не слишком-то плоский живот, велела ходить в свободных футболках.

— А это правда?

— Что?

— Про живот?

— Если да, то ты попросишь высадить себя на первой же заправке?

— Отчего же, сначала проверю, так ли это. — Кэролайн с притворно равнодушным видом отвернулась к окну.

Джона взволновали ее слова, почти рефлекторно он втянул живот и почувствовал, как предательский холодок желания пробегает по всему телу. Но тут Кэролайн снова сменила тему.

— Рут на все выходные останется в школе?

— Как же! Это была бы не моя дочь, если бы она не упросила деда взять ее к себе на уик-энд.

— Отважные у тебя родители, — улыбнулась Кэролайн.

— Они же выжили, воспитывая меня и сестрицу, — гордясь своим детским непослушанием, ответил Джон.

— Что-то мне не верится, что ты был поизобретательнее Рут.

— Был! А то никогда не стал бы таким талантливым инженером, — почти обиженно сказал Джон.

— Уж прямо таким! — воскликнула Кэролайн. — И чем же вы такой выдающийся, мистер инженер? Хотя нет, лучше молчи! В выходные ни слова о работе.

Джон вздохнул. Словно мальчишке, ему хотелось сейчас произвести впечатление на Кэролайн. Если бы она знала, какой потрясающий успех ждет его и его проект! Но ей, кажется, действительно почти безразличен доктор Войтович, ее интересует просто Джон. Кэролайн что-то спрашивала.

— Что? — переспросил он.

— Рут не скучно у твоих родителей?

— А разве бывает скучно там, где любое твое желание закон? Она там принцесса. Хотя в этот раз, я думаю, особых капризов не будет. У нее есть занятие поинтереснее.

— И какое же?

— Разумеется, сплетни! Могу поспорить, что они с бабушкой все время проведут на кухне, болтая о тебе.

— Что? — Кэролайн резко развернулась на сиденье.

— Точно. Рут все распишет в красках и лицах, с примерами из книжек и сериалов. — Джон заговорил тоненьким голоском, пытаясь подражать интонациям дочери: — Она такая красивая, как Камилла из «Бухты страсти».

Кэролайн рассмеялась.

— Рут смотрит эти глупые сериалы?

— Только когда бывает у деда с бабкой. Зато их в изобилии смотрит моя матушка, а Рут просто гений коммуникабельности, всегда все доходчиво объясняет.

— Да уж, по налаживанию отношений она у тебя специалист, — отозвалась Кэролайн, вспомнив чулан. — Как бы не стала дипломатом.

— Тогда конец нашей внешней политике!

— Кстати, а что это за Камилла такая? Она действительно ничего? — поинтересовалась Кэролайн.

— Старая мексиканка, еще и хромая, кажется.

— Какое счастье! Значит, я могу быть совершенно спокойна.

Джон с удивлением покосился на свою спутницу.

— Иначе твоя мама забеспокоилась бы, что какая-нибудь красотка хочет охмурить ее бедного сыночка, — пояснила Кэролайн.

— Да она только и мечтает об этом!

— Тогда подойдет и Камилла, — засмеялась Кэролайн. — Кстати, ты толкаешь меня на ужасную вещь, я ведь посмотрю эту самую «Бухту страсти» и умру от скуки!

— Только не это! — Джон снял одну руку с руля и приобнял Кэролайн, слегка притягивая ее к себе.

— Эй! Следи за дорогой!

Несмотря на то что выехали они довольно рано, надеясь избежать пробок и обогнать основной поток отправлявшихся на уик-энд, машин на шоссе было много. Джону постоянно приходилось перестраиваться из ряда в ряд, пропуская тех, кто мечтал начать отдыхать как можно раньше. Утешало только то, что вскоре они должны были свернуть на более спокойную дорогу. Джон поминутно ловил себя на том, что, о чем бы они с Кэролайн ни говорили, его губы невольно расплывались в улыбке. Он чувствовал себя как в детстве, когда несся по берегу океана, сжимая в руке конец бечевки от воздушного змея. Его бумажное сокровище парило высоко в белесом от яркого солнца небе, и маленькому Джону приходилось щуриться, чтобы разглядеть, как качает крыльями удивительное создание. Змей был так прекрасен в своем свободном парении где-то в невероятной вышине, ловя воздушные потоки, что у Джона замирало сердце от восторга, а еще от того, что он знал: стоит ему потянуть за бечевку, и чудо вернется к нему в руки. Так и сейчас к уже взрослому Джону пришел все тот же детский восторг. Рядом с ним была свободная и прекрасная женщина, а стоило ему протянуть руку, он мог коснуться ее, еще не отваживаясь назвать своею, но уже понимая, что вскоре все произойдет именно так, как ему мечтается.

Кэролайн задумчиво смотрела на дорогу. Прядь волос упала ей на щеку, но она не торопилась их поправлять.

— О чем думаешь? — спросил Джон.

— О твоих родителях. У тебя очень дружная семья, да?

Джон слегка смутился, ведь он только что вспоминал детство. Того воздушного змея они целую неделю клеили вместе с сестрой, потом разрисовывали яркими красками, и если уж говорить честно, то более уродливое сооружение представить себе было трудно: на одном крыле нарисованы какие-то индейские узоры, та другом розовые и желтые принцессы, планки сбиты косо. И все же с земли он казался прекрасным. Вот так, наверное, выглядит и наша семейная жизнь, подумал Джон. Мы любим друг друга, но на расстоянии.

— Пожалуй, — ответил он на вопрос Кэролайн после секундного молчания. — Хотя мы не так уж часто видимся. Сестра с мужем живут в Лондоне, приезжают редко. И уж поверь мне, когда они гостят у стариков, это просто кошмар!