Настроение поднимается лишь при прослушивании более легкой второй стороны. Орган Джона Пола в “Your Time Is Gonna Come” переходит в новую акустическую гитарную прелюдию Джимми “Black Mountain Side” — псевдо-ситарную версию одного старого английского фолка, исполняемого в клубах певицей Анни Бриггз и записанного Бертом Джаншем. Был приглашен табулятор Вирам Джасани для озвучивания грубой ритм-секции. За композицией следует “Communication Breakdown”, заменившая “Train Kept A-Rollin’ “. Момент, когда стенания Роберта переходят в крик “Suck”, а Джимми начинает убийственное соло — вершина классики Лед Зеппелин. Другая блюзовая копия Вилли Диксона “I Can’t Quit You Baby” — и совсем другой подход, новые текстуры и клише Джимми, в основном, заимствованные у Би-Би-Кинга и Джимми Хендрикса — “Voodoo Child”. Завершает пластинку “How Many More Times”, исполняемую Band of Joy. Взяв слова и мелодию из “The Hunter” Альберта Кинга и сделав мешанину из других блюзовых клише, композиция стала одной из ведущих, действующей на чувства, бесстыдно звучащей, полной завываний от смычка Джимми (гитарное соло взято из песни “Shapes of Things”) и Роберта, объявившем, что он очень нервный из-за трудного детства (что в общем-то было правдой). Песня завершается спокойным (как в «Болеро») бренчанием гитары, которое можно истолковать как просто шутку — укол Джеффу Беку. Но песни и игра на гитаре у Лед Зеппелин — только часть мастерства. Каким-то образом Джимми ухитрился схватить другие важные иллюзорные элементы, необходимые для крутой рок-группы. У него были отличные идеи о звучании рок-группы, а это явилось отражением собственных эксцентричных методов. Большинство продюсеров просто устанавливали микрофон напротив усилителей. А Пейдж ставил еще один в 20 футах за усилителями. Затем, он записывал, делая балансировку. «Расстояние — это глубина», — шептал он в студии. Установка микрофонов была тайной наукой. При таком близком и дальнем расположении микрофонов, Джимми стал одним из первых продюсеров, записывающим звук группы со всех сторон. Пейдж думал, что именно здесь собака зарыта. Ранние пластинки рок-н-ролльных команд звучали так, будто были записаны на вечеринках. «Вся идея, смысл звукозаписи», — сказал Джимми позже, — «заключается в попытке заставить звук жить эмоциями данного момента и попыткой их выражения … Надо стараться извлечь из звучания в замкнутом пространстве как можно больше. Это самое основное».
Восторг от первых концертов Лед Зеппелин был потрясающим. Прослушивая фонограммы, музыкантов и ассистентов просто трясло, как в лихорадке. Глин Джонс вспоминал: «Работа над альбомом возбуждала. Они очень много репетировали, прежде, чем показаться в студии. Я никогда не слышал аранжировок такого рода раньше и никогда ранее не видел такой игры … Невероятно, но когда присутствуешь в студии, то не сдерживаешься и набираешься музыки до отвала». Наиболее эксцентричным был Роберт, который стал быстро использовать свой потенциал. Он вспоминал те времена спустя годы: «Первый альбом доказал, что мне наушники ни к чему. То, что приходило ко мне обратно во время пения было значительно лучше, чем самая классная женщина в мире. Звук имел столько веса, столько мощи … Это действовало опустошающе.»
Когда сейшены завершились (только “Babe I’m Gonna Leave You” требовала серьезного овердаббинга), Питер Грант попытался задействовать Лед Зеппелин в краткосрочное турне по английским клубам и университетам. Это предложение было встречено крайне индифферентно. Вряд ли кто-то хотел слушать группу New Yardbirds, и никто не хотел знать неизвестную команду Лед Зеппелин. Но Джимми указал Гранту браться за любые предложения с мизерной оплатой и тяжелыми условиями. Итак, дебют состоялся в университете Суррея с гонораром в 150 фунтов. Через трое суток они играли в лондонском “Marquee”, назвавшись “Jimmy Page & New Yardbirds”. Играя композиции на пределе человеческих эмоций и исполнив в качестве прелюдии 12 тактов из “Train Kept A-Rollin’ “, они приступили к “Communication Breakdown”. Бонзо и Роберт увлекались — музыка оказалась слишком быстрой для слов. Джимми давал знаки, контролируя каскады «вау-ва». Затем, немедленный переход к “I Can’t Quit You Babe”. Плант пытался обнажить всю мощь своих нервов, чтобы быть замеченным, в то время, как Джимми извлекал длительные струнные громады, добавляя к ним зажигательные эффекты Хендрикса, всевозможную технику, приспособления и безошибочное чутье блюзмена. Затем — опять одна из наиболее острых ранних вещей Цеппелина, сочетавшая “Killing Floor” с “Forth My Way Out of Darkness” Хоулина Вулфа, связанная с «похотливым лимоном». «Ты можешь нажимать на лимон, пока сок не потечет по моей ноге» из песни Роберта Джонсона “Travelling Riverside Blues”. Вдруг неожиданно, Джимми переходит к “That’s All Right” Элвиса. После этого, Роберт, певший все, что приходило ему в голову, старался действовать в унисон с Джимми и вдруг … “Bags Groove”. Все заканчивается 11-минутным исполнением “Dazed and Confused”. Это было великолепное зрелище, но публика интересовалась вяло. Руководство клуба жаловалось на излишнюю громкость. На следующий вечер, группа играла последний раз под названием New Yardbirds в ливерпульском университете. Отныне, они стали именоваться Лед Зеппелин.
Первоначальная реакция британской довольно резкой, часто грубой музыкальной прессы была довольно неплохой. Позже, они стали неприкрытыми врагами. Одна газета отзывалась о Лед Зеппелин, как о «группе с прекрасным звучанием, сравнимой лишь с ранним Хендриксом и Cream.” К первому концерту в “Marquee” отнеслись доброжелательно, особенно к композиции, которую почему-то назвали “Daze of Confusion”, но большинство критиков сетовали на слишком громкую манеру исполнения этой хеви мьюзик группы.
9 ноября Роберт женился на своей Морин, находившейся уже на восьмом месяце беременности. Этим же вечером Лед Зеппелин дебютировала в лондонском “Round House”. По пути на концерт древняя машина Роберта сломалась и он так никогда и не починил ее. Через месяц Морин родила Планту дочь, которую назвали Кармен Джейн. В то время как четверка музыкантов запускала свой дирижабль, Питер Гран готовился к визиту в Нью-Йорк для улаживания дел со звукозаписью. Джимми Пейдж и наполовину не приблизился к тому, о чем так мечтал. Он хотел полностью контролировать творчество, дизайн и аранжировки, выпуск пластинок, концерты, поездки, продюсирование. Он не хотел, чтобы впредь им руководили. И Питер Грант покидает Англию в ноябре 1968 года с набором аудиозаписей, имиджем и т. д. Его миссия заключалась в защите группы от бизнесменов, стоявших во главе американских компаний звукозаписи, которые всегда осуществляли полный контроль за всеми деяниями музыкантов.
Независимость была получена от Ахмета Эртегана и Джерри Векслера из фирмы “Atlantic”, которая уже в течение 20 лет лидировала в записи групп ритм-энд-блюза. В свое время “Atlantic” работала с Cream, Buffalo Springfield и Аретой Франклин. Но Векслер начал уже задумываться о будущем. Например, именно он предсказал успех Iron Butterfly и Vanilla Fudge. Пластинки этих двух, так называемых «тяжелых» групп, изрыгавших печальный, мрачный блюз-энд-рок, распродавались с сумасшедшей скоростью. Редко их не было видно в недельном “Top 20”.
“In-A-Gadda-Da-Vida” Iron Butterfly находилась в списках популярности долгие годы и стала первым альбомом, удостоенного «платинного» статуса. Президент “Atlantic” Ахмет Эртеган и Векслер видели, насколько изменились поклонники рок-музыки и изменились кардинально за прошедшие пару лет. На волне Эрика Клэптона и Cream, Лед Зеппелин должна понравиться этой новой аудитории — подросткам и молодым людям от 15 до 24, публике, которая любит громкий рок — рок англо-саксонский и неукротимый. Это не для скромных девушек, здесь не будет танцев. Векслер уже разговаривал по телефону с Питером Грантом, сказав, что компания хочет иметь дело с Лед Зеппелин. Векслер получил блестящую рекомендацию от певца Дасти Спрингфилда, работавшим как с Пейджем, так и с Джонсом в Лондоне. «Но Вы не знаете моей цены», — заявил Питер.
