— Прошу прощения, но мой выговор не закончен, осталось еще минут семь-восемь…

— Она выслушает это потом, — отозвался Гарри, и в его глазах засверкали озорные искорки. Против них Плам никогда не могла устоять. Гарри добавил к ним свою бесовскую улыбку, и она поняла, что обречена.

— Мое раздражение только усилится, если я не облегчу себя полноценным выговором, — попыталась возразить Плам, но довольно слабо, потому что прекрасно понимала — никакое раздражение не устоит против улыбки и искорок в его глазах.

— Лично гарантирую тебе, что твое раздражение не пострадает, — пообещал Гарри, низко кланяясь — началась первая фигура танца.

Плам присела в ответном реверансе и кинула на племянницу предостерегающий взгляд. Том помахала ей и уселась рядом с крупной матроной в необъятном красно-коричневом платье. Молясь, чтобы там она и оставалась, подальше от неприятностей, Плам успокоилась.

— Удивляюсь, что я еще помню движения, — сказала она Гарри, когда танец свел их вместе. — Прошло столько времени!

— Ты никогда не выглядела прелестнее, — успел ответить он до того, как они разошлись к следующим партнерам.

Плам просияла, услышав этот комплимент. Она понимала, что Гарри просто пытается поднять ей настроение, ведь вечер оказался для нее довольно мучительным, но ей все равно было приятно, что он выбрал минутку и сказал, как хорошо она выглядит. Честно говоря, Плам действительно начала получать от этого бала удовольствие — вероятно, в первую очередь благодаря тому, что здесь было совсем мало людей, которых она помнила по своим двум сезонам.

Следующим ее партнером оказался невысокий рыжеволосый джентльмен со срезанным подбородком. Приближаясь к нему, Плам с изумлением сообразила, что знает его — он был одним из ее первых кавалеров. Как же его звали-то? Сэр Алан? Алек? Сэр-что-то, начинающееся на «а», кажется, вообще ее не узнал. Пока Плам танцевала вокруг него, он улыбался, а потом начал свой круг.

— Чудесный бал, правда? — спросила она, когда они сошлись вместе.

— Да. Просто чудесный.

— Вы здесь с семьей?

— Да, моя старшая дочь уже выезжает в свет. Вон она, рядом с герцогиней. Ее зовут Мария.

— Очень хорошенькая, — ответила Плам, отметив сходство между невысокой рыжеволосой девушкой и своим партнером. — И жена ваша тоже здесь?

— Да, конечно. Леди Дарвелл стоит прямо за спиной у Марии.

Дарвелл! Это же сэр Бен Дарвелл, первый джентльмен, приславший ей после дебюта букет. И вот он перед пей, лысеющий мужчина средних лет, а дочери его почти столько же, сколько было Плам, когда они впервые встретились.

И он ее не узнал.

— Я леди Росс, — сказала она, когда они взялись за руки и изобразили мостик, чтобы остальные пары под ним прошли.

— Да, я знаю, мне вас показали.

— В самом деле? — Плам напряглась, не понимая, зачем кому-то потребовалось показывать на нее, если не ради распускания сплетен.

— Моя жена сказала, что вы недавно вышли замуж за маркиза Росса.

— О да, верно.

Он был любезен и уважителен — таким и должен быть джентльмен. И в нем не было даже намека на снисходительность или самодовольство. Плам опять успокоилась и протанцевала остаток фигуры в большой задумчивости. Какое счастье, что они с Гарри встретились!

— Ты счастлива? — спросил он ее во время танца.

— Я в восторге, — ответила Плам несколько минут спустя, когда они снова оказались вместе.

Так оно и было. Все, что обещал Гарри, сбылось — она познакомилась почти с каждым присутствующим, от герцогини, кузины хозяйки дома, до сестер Фихан, двух очень старых, морщинистых леди, о которых говорили, что они были любовницами покойного короля Георга П. Насколько помнила Плам, сестры Фихан имели острый нюх на скандалы и острые языки, однако, когда им представили новую маркизу Росс, они лишь покудахтали, сделали несколько сомнительных замечаний, сравнив Гарри с жеребцом, а ее с кобылой, но при этом никак не отреагировали на саму Плам. Прошедшие двадцать лет стали казаться неприятным сном, все еще живущим где-то в глубине ее сознания, но уже ничего не значащим.

Скрипки пропели последнюю долгую ноту танца, Плам присела в глубоком реверансе перед Гарри и улыбнулась ему. Он взял ее за руку и повел к выходу.

— Спасибо.

— За танец?

— За то, что сделал мою жизнь чудесной. Никто бы с этим не справился, кроме тебя. Никто не смог бы подарить мне столько сча _:..

Слово замерло на устах. Люди впереди расступились, и Плам увидела мужчину, в приветствии склонившегося над рукой хозяйки. Мужчина выпрямился, их взгляды встретились. В его глазах мелькнуло узнавание, а Плам превратилась в один гигантский комок невыразимого ужаса.

— Идиот, — ахнула она, чувствуя, как кровь застывает в жилах.

— Что? — озабоченно спросил Гарри.

Плам в панике хотела бежать. Но поскольку это было невозможно, да и ни к чему хорошему бы не привело, нужно немедленно отделаться от Гарри.

— Воды. Мне нужно… воды. Или пунша. Пожалуйста, принеси мне бокал пунша, Гарри.

— Да, конечно. — Гарри подвел ее к пустому креслу. — Я сейчас же вернусь.

Плам быстро окинула взглядом комнату, но вроде бы никто не заметил ничего необычного. Том болтала о чем-то с привлекательной молодой леди и так и не увидела, что Плам встает с кресла, чтобы поздороваться с мужчиной среднего роста, у которого были ничем не примечательные каштановые волосы.

— Плам? — сказал мужчина, раздув ноздри и скользнув масленым взглядом по ее лифу. Дерзость этого взгляда заставила ее почувствовать себя испачканной, ей захотелось немедленно принять ванну, чтобы смыть с себя даже намек на его внимание. — Это ты? Моя дражайшая Плам, как я рад снова видеть тебя!

Плам на секунду закрыла глаза и покачнулась. Пол словно уплывал у нее из-под ног.

— Да, это я, Чарлз. Какой ужасно неприятный сюрприз. Мне говорили, что ты умер.

— Ошибались. Я несколько месяцев провел без сознания — получил сильный удар по голове, но, как видишь, теперь вполне здоров. — Он взял ее за руку и устроил целое представление, целуя пальцы.

Плам вырвала руку.

— Уходи.

— Моя дорогая, да меня дикими лошадьми от тебя не оттащишь. Неужели ты до сих пор хранишь враждебность после того заслуживающего сожаления инцидента?

— Заслуживающего сожаления инцидента? Ты погубил меня, сознательно и преднамеренно! — У Плам чесались руки — так хотелось залепить пощечину, чтобы самодовольная ухмылка исчезла с его лица.

Он пожал плечами, продолжая гнусно ухмыляться.

— Безрассудство молодости. Мои родные говорили, что ты удалилась от света и живешь в полной изоляции, однако не успел я вернуться к родным берегам, как нашел тебя, все такую же восхитительную, как и раньше, причем в самой гуще общества. Ты прекрасно позаботилась о себе, Плам, просто прекрасно. Позволь спросить, кто твой покровитель?

— Покровитель? — Глаза Плам распахнулись, когда она поняла, на что он намекает. — Гарри не покровитель, а муж.

— В самом деле? — лениво протянул Чарлз, поднеся к глазу монокль. — Тебе удалось выйти замуж? До чего забавно. Я-то думал, что ни один мужчина не возьмет себе чужие объедки, но меня столько лет здесь не было. Очевидно, все теперь не так, как раньше.

— Не у всех мужчин такой гнусный и омерзительно низкий характер, как у тебя, Чарлз, — сказала Плам, заметив, что Гарри с бокалом пунша уже вернулся и теперь огибает танцующих, направляясь к ней. Нужно избавиться от Чарлза, и быстро, но при этом еще заставить его замолчать и даже не пытаться обсуждать ее прошлое. Если она сможет пережить этот вечер, то потом сумеет как следует обдумать свои дальнейшие действия. — Некоторые мужчины обладают честью. Мой муж прекрасно осведомлен о печальном испытании, через которое мне пришлось пройти, и считает, что все это гроша ломаного не стоит. Как ты и сам видишь, меня принимают, поэтому, что бы ты ни сказал о моем прошлом, это ни на что не повлияет.

— Правда? — спросил Чарлз и помахал рукой знакомому. — Право же, ты прекрасно о себе позаботилась, Плам. Мои поздравления… такой успех — и в браке, и в литературной деятельности.