— Тогда что?

Шарлотта вздохнула и снова опустилась на кушетку, не зная, как выразить чувства, упорно нараставшие в ней с момента знакомства с Дэром. Она прекрасно понимала, что леди вообще не думают о таких вещах, о которых в последнее время думает она, и очень сомневалась, что Каролина примет эти радикальные идеи.

— Дело в том, что я совершенно бесполезна. Во мне нет никакого смысла. Я никому не нужна. Леди нашего класса вообще бесполезны. Хуже, чем бесполезны, — они зависят от всего и от всех, начиная от приготовления пищи и кончая одеванием. Когда ты в последний раз одевалась сама, Каро? Сама причесывалась? Ну, видишь? И я не лучше, чем все остальные леди нашего класса. Меня учили только одному — хорошо выглядеть, развлекать окружающих и тратить деньги мужа. Но теперь мне все это ник чему— Дэр не заметит, если у меня внезапно вырастет еще одна нога или рука, никто из общества, кроме тебя, меня не признает, и я вынуждена сказать, что развлекать тебя — это не главная цель в моей жизни. Что до денег, то мне нечего тратить, потому что их нет.

Каролина в ужасе смотрела на нее, открыв рот.

— Не может быть, чтобы ты в самом деле так думала! Ты не можешь всерьез говорить, что мы ни на что не годимся!

— Назови что-нибудь, что могут делать светские леди. Что-нибудь толковое.

— Ну… — Каролина растерялась и взволнованно закусила губу. — Мы можем… у нас есть… о, благотворительность!

— Тратить деньги мужа, — подчеркнула Шарлотта. — А что-нибудь еще?

— Да… нет… о, ты меня торопишь. Я не могу думать, когда на меня так набрасываются!

Шарлотта вздохнула:

— Боюсь, больше ничего и нет. По крайней мере для меня точно ничего нет. Дэр уже на пути к физическому и психическому выздоровлению. Я не сомневаюсь, что он прекрасно проживет и без меня. У него есть слуги, чтобы помочь восстановить двигатель, есть связи Дэвида, чтобы помочь продать изобретение, даже если все остальные богачи потеряют к двигателю интерес, а самое главное — у Дэра есть ум, обаяние и теплота, и он легко найдет себе другую жену, такую, как он хочет, жену, которая полностью посетит себя ему. Посвятит, — исправилась она до того, как это успела сделать Каролина, и сморгнула слезы, изливавшиеся, казалось, прямо из сердца. — Правда в том, что я вообще никому не нужна, в том числе и Дэру.

— Он тебя любит, — всхлипнула Каролина, промокая глаза носовым платком. — А это значит, ты ему нужна. И ты его любишь.

— Он меня любит, но у него нет никаких важных причин удерживать меня в своей жизни. На самом деле без меня ему будет гораздо лучше.

— Но ты же не собираешься… ты же не хочешь сказать, что…

— Нет, разумеется, нет, что за мания величия? Я просто думаю, что самое лучшее… самое лучшее для Дэра — это добиться аннулирования нашего брака и дальше жить счастливо. И хотя наше расставание разобьет мне сердце, я буду черпать удовлетворение в мыслях о том, что он счастлив.

— О, как это романтично! — всхлипнула Каролина. — Как это мужественно с твоей стороны! Такое самопожертвование! Ты самая благородная женщина на свете, Шарли.

— Я очень благородна, — мрачно согласилась Шарлотта. Губы у нее дрожали — она только что полностью осознала всю величину собственной жертвы. — Просто не верится, что до этого дошло, Каро, но я и вправду хочу, чтобы он был счастлив, и не важно, какой несчастной стану при этом я. Пока он во мне нуждался, все было чудесно, но теперь…

Она вытерла покатившуюся по щеке слезу.

— Что ж, смысла плакать нет, путь мой ясен. А теперь, раз мы уже все решили, надеюсь, у тебя есть какие-то новые слухи про Притворщика? Может быть, они натолкнут меня на новые мысли в расследовании, и я смогу пошатнуть мнение света о нем? Прежде чем дать Дэру свободу, я хочу совершить свой последний акт доброты.

Всегда бледная Каролина побледнела еще сильнее, затеребила носовой платочек и исподлобья глянула на Шарлотту:

— О Боже…

— О Боже? Что такое? Что ты мне не рассказала?

— Я не хотела тебе говорить, но может быть, лучше, если ты узнаешь это от меня, и тогда лорд… мистер Макгрегор не услышит это в другом месте…

Шарлотта смахнула слезы, выступившие при мысли о ее благородном и бескорыстном поступке, и деловито произнесла:

— Рассказывай.

Каролина мялась и ерзала на кресле — так она вела себя крайне редко, и Шарлотта по-настоящему забеспокоилась.

— Ну… о, это совершенная неправда, и я хочу, чтобы ты знала, что я это понимаю! Совершенная неправда! Но вроде бы лорд Карлайл… ну, этот человек, который выдает себя за лорда Карлайла… он сказал лорду Кизу, а тот сказал сэру Альберту Моури, а он сказал дорогому Алджернону, что… что…

— О, ради Бога, Каро, не томи! — рассердилась Шарлотта, обеспокоившись еще сильнее.

— Он сказал, что твой муж шесть лет назад организовал его похищение, чтобы унаследовать титул и имения, потому что он был очень бедным и всегда домогался этого титула, и у лорда Карлайла есть доказательства его преступления, и он намерен выдвинуть против Аласдэра Макгрегора обвинение, чтобы его за это повесили, и что несчастный случай был просто хитрой уловкой, чтобы вызвать к нему сочувствие, и на самом деле он вовсе не пострадал, просто слишком труслив, чтобы встретиться с лордом Карлайлом публично, — сбивчивой скороговоркой, на одном дыхании выпалила Каролина.

— Что? — вскрикнула Шарлотта и вскочила с кушетки.

Каролина набрала в легкие воздуха.

— Он сказал, что твой муж организовал его похище…

— Нет-нет, незачем повторять эту гнусную ложь. Боже милостивый, он говорил все это? При людях?

Каролина кивнула и завертела головой, следя за Шарлоттой, по привычке начавшей расхаживать взад и вперед. Время от времени Каролина критическим взором поглядывала на ковер — похоже, после очередного круга Шарлоттиных размышлений ковер придется менять. Может, имеет смысл на время визитов Шарлотты расстилать здесь специальное покрытие?

— Думаю, сейчас слух дошел до всех, ты же знаешь, какой сэр Альберт сплетник.

— Не могу поверить, просто не могу поверить! Как он мог такое сказать? Что Дэр его похитил? Смехотворно, просто смехотворно! Нет, это не смехотворно, это… это… неводрузимо!

— Неводрузимо?

— Да, неводрузимо. Это значит «совершенно нелепо и неправдоподобно». Честное слово, Каро, тебе все-таки нужно выучить английский язык. Тебе катастрофически не хватает словарного запаса.

— Невообразимо.

− Что?

— Правильное слово «невообразимо», а не «неводрузимо».

Шарлотта нахмурилась.

— Невообразимо? От слова «образ»?

Каролина кивнула:

— Именно так.

— Очень-очень странно. Впрочем, это не важно. — Шарлотта на всякий случай запомнила сказанное и улыбнулась, снова охваченная радостным возбуждением. — Важно другое. У меня опять есть цель. Я смогу быть полезной. Нужно попасть домой до того, как Дэр об этом узнает.

— А как ты оградишь его от этого?

— Пока не знаю, но как-то придется, иначе он… он… о, не знаю, что он сделает, зато знаю, что это никак не будет связано с починкой двигателя, а он должен сосредоточиться на работе. Пожалуй, перестану принимать посетителей, не буду выпускать Дэра из дому и стану проверять его почту. Так я смогу выиграть время.

— Для чего?

— Разумеется, чтобы разобраться с Притворщиком раз и навсегда!

— Но… ты же сама говорила, что ничего не можешь с ним сделать и даже твое знание светского общества не поможет мистеру Макгрегору?

— Фазаньи перья! Это же было до того, как этот негодяй начал распространять свою грязную ложь! Ответь мне вот на какой вопрос, Каро: может ли в нашем городе кто-нибудь более искусно, чем я, организовать контратаку?

— Контратаку? — Каролину это потрясло. — Ты что, собралась его оклеветать?

Шарлотта презрительно фыркнула, потрепала по холке Веллингтона, выпрямилась и многообещающе улыбнулась подруге:

— Как будто это возможно! Я просто сделаю так, что все в обществе поймут, кто он такой на самом деле. И это, дорогая, станет моим новым маслом основания.