— Думаю, с твоей стороны будет несложно оказать мне ответную любезность, — сказала она, развязывая пояс на халате.

— С ума сойти, — произнес Дэр, лаская жену взглядом. Он остолбенел и не сделал ни малейшей попытки снять халат, поэтому она сама развязала пояс, и халат с шелковым шуршанием упал на пол.

— О да, и в самом деле с ума сойти! — выдохнула Шарлотта, вдруг поняв, почему ее тело словно загипнотизировало Дэра. Он был такой красивый, и от вида его золотистой кожи на глаза наворачивались слезы. Сплошные жесткие линии, лепные мускулы, тугая плоть — все это взывало к ней, молило прикоснуться, молило провести руками по каждой впадинке и выпуклости. — Ты такой красивый, Дэр, такой… о Боже, только взгляни на это, а твоя грудь! А живот! Должна сказать, твой живот просто образец красоты. Ты похож на бронзовую статую, которую лорд Элджин привез из Греции, только ты гораздо, гораздо красивее. А спина у тебя такая же, как я помню? О да! Просто прелестная! А можно, я ее потрогаю? Можно, я… ух! Как ты это сделал? До чего замечательно ты управляешься со своими мышцами. А что будет, если я потрогаю тебя прямо здесь…

Шарлотта, радостно изучавшая новую, неизведанную область — обнаженного Дэра, внезапно обнаружила, что лежит на спине на прохладных простынях, а муж нависает над ней.

— Шарли! — прорычал он, приблизив губы к ее губам. Она выгнула спину и потерлась сосками о мягкие волосы у него на груди. — Ты собираешься подробно описывать все, что произойдет сегодня ночью?

— Вивьен ля Блу говорит, что разговоры во время супружеских упражнений усиливают ощущения мужа и жены, а я хочу доставить тебе удовольствие во всех отношениях, не только телом, но и разумом тоже, потому что моя кузина Джиллиан говорит, что, ее муж — лорд Уэссекс, ты его помнишь? Ты его пытался убить пару раз. Джиллиан говорит, что Ноублу нравится ее разум почти так же сильно, как более земные наслаждения, хотя она не вдавалась в подробности, какие именно земные наслаждения имеет в виду, но я предполагаю, что речь шла об этих, супружеских, так что ради твоего наслаждения я готова разго… О Боже милостивый!

Дэр прекратил болтовню жены самым простым способом — втянув в рот ее сосок. Она была шелковым огнем, она была атласным жаром, у нее была самая нежная кожа на свете, и кровь разгоралась в его жилах. Он хотел завопить от счастья, зная, что она принадлежит ему, что она здесь и она его любит. Его тело сотрясалось от желания вонзиться в ее жар, но он был джентльменом, а она его женой, его возлюбленной, женщиной, которая готова разделить с ним жизнь. И Дэр, понимая ее чувствительность, был обязан ласково подготовить ее к предстоящему вторжению; он должен убедиться, что она готова его принять. Он должен постепенно подвести ее к пику восторга, чтобы и она смогла испытать и прочувствовать величайший акт, который происходит между мужчиной и женщиной.

Она двигала ногами. Дэр резко поднял голову, и все мысли из головы улетучились.

— Сейчас?

Шарлотта на мгновение открыла глаза.

— Господи Боже, если в тебе есть хоть капля милосердия — сейчас!

Дэр раздвинул ей ноги, приподнял бедра и вонзился одним мощным толчком. По спине Дэра ручьем стекал пот, Шарлотта впилась в него ногтями, но все это только усиливало неистовство и счастье слияния с ней.

— Почему я не женился на тебе пять лет назад? — воскликнул он вслух, точнее, прохрипел.

— Ты был глупцом, — выдохнула она в ответ, впиваясь ногтями в его ягодицы и подаваясь бедрами навстречу.

— Точно, — согласился Дэр. Он дышал прерывисто, чувствуя, как внутри нарастает напряжение, очень знакомое, но такое мощное, такое великолепное, что ему казалось, будто его душа омыта любовью Шарлотты. — Большим глупцом. Невероятным глупцом. Настолько глупым, что даже… о Боже, милая, не делай больше так, или я не выдержу!

— Как? — выдохнула она и укусила его в плечо. — Так?

Глаза Дэра закатились, тело напряглось. Он снова и снова вонзался в ее лоно.

— Нет.

Шарлотта обвила его ногами, подаваясь бедрами вверх и принимая его еще глубже.

— Или, может быть… вот так?

Ее ногти царапали его спину. Дэр прижал ее бедра к себе, чувствуя, как тело сотрясается в чистом восторге.

— Нет. — Он вышел из нее и вонзился снова. Шарлотта вскрикнула от наслаждения. — Вот так.

Ее голова металась по подушке, а Дэр все укорачивал толчки, твердо решив взлететь в небеса вместе, но теперь понемногу приходя в отчаяние, потому что напряжение в нем готово было взорваться.

— Дэр! — со всхлипом выкрикнула вдруг Шарлотта. Она плотно сжала ноги, обвивавшие его бедра, глаза ее смотрели безумно, она так крепко прижала к себе Дэра, что ему показалось, будто они уже никогда не смогут разъединиться. Ее взлет послужил толчком, и внутри его словно взорвалась звезда ликования и сотрясла не только тело, но и душу. Он слышал собственный голос, выкрикивающий ее имя, чувствовал, как содрогаются их тела, чувствовал, как жизнь перетекает из него в ее сладкое хранилище. Тишину комнаты нарушало только ее прерывистое дыхание, смешанное с хрипловатым его. Он лежал на Шарлотте, понимал, что нужно сдвинуться, понимал, что слишком тяжел для нее, но не хотел разъединяться, поэтому просто перекатился на бок, потянув ее за собой. Они долго лежали, слившись воедино, и сердца их неистово колотились.

— Именно это, любовь моя, я и имел в виду, — умудрился произнести он. Сердце потихоньку успокаивалось, и Дэр снова был в состоянии мыслить.

— Это? О, вот это? — Ее тело затрепетало. Дэр негромко крякнул.

Шарлотта улыбнулась, и в ее улыбке проявилось такое женское всезнание, что Дэру впору было забеспокоиться, но он испытывал слишком большое наслаждение, чтобы волноваться о таких незначительных мелочах, как эта.

— Мм. Очень интересно. Но прежде чем я начну исследовать свое умение, можешь ответить мне на один вопрос?

Шарлотта отодвинулась от него, но Дэр обнял ее за талию и перекатился на спину, подтянув Шарлотту на себя. Она села на него верхом и широко распахнула глаза, глядя вниз, туда, где они были по-прежнему соединены.

— Твое мужское орудие все еще во мне!

Она пошевелилась, и Дэра снова охватило наслаждение.

— Да, — хрипло ответил он. — И оно. И я. Мы оба.

Шарлотта слегка нахмурилась, глядя на него.

— Конечно, у меня нет большого опыта в этом, Дэр, но даже я знаю, что возбужденные части тела мужчины становятся после всего мягкими и вялыми. А твой вовсе не мягкий и не вялый. — Она легонько крутанула бедрами, и Дэру показалось, что он умер и попал в рай. — Кажется, он такой же возбужденный, как и раньше. Я сделала что-то неправильно?

— Господи, нет! — выдохнул он и обеими руками сжал ее бедра, чтобы она перестала совершать эти соблазнительные движения, сводящие его с ума. — Ты делаешь все правильно, вот почему он до сих пор возбужденный. А теперь сиди смирно и не шевели ни единым мускулом, особенно… А-а-а! Особенно этими!

Шарлотта лукаво улыбнулась, легла ему на грудь и подперла подбородок руками.

— Так лучше?

Он все еще оставался внутри, и желание снова заняться любовью нарастало с каждой секундой.

— Относительно. Так о чем ты хотела спросить?

Ее яркие голубые глаза какое-то время серьезно смотрели на него:

— А ты ответишь честно?

Дэр ласково погладил костяшками пальцев ее щеку. Шарлотта повернула голову к его руке и прижалась губами к ладони.

Господи, как он ее любит!

— Я всегда буду с тобой честен, Шарлотта.

Она глубоко вздохнула. Дэр попытался отвлечься от блаженного ощущения ее тела, но это оказалось очень трудно.

— Мне кажется, со мной что-то не так. Там, внизу. — Она опустила взгляд. Просто не могла смотреть мужу в глаза, делая свое постыдное признание.

— С тобой что-то не так? Что значит — не так? Тебе больно? Я тебя поранил?

Шарлотта не хотела рассказывать ему про свои ужасные недостатки, но ведь он ее муж, а она по-настоящему тревожилась. И только надеялась, что это можно исправить и что он знает, как это сделать. Вряд ли она сможет объяснить это кому-нибудь другому.