Показательно для подтверждения родства истерических реакций и инстинктов то обстоятельство, что прекрасные массовые «народные истерии» с богато – выраженной симптоматикой, с рефлекторными механизмами, двигательными бурями, ступорами, параличами и сумеречными состояниями проявляются преимущественно в ситуациях, где особенно сильно затронуты влечения: именно, при эротических конфликтах и смертельной опасности. По наблюдениям, сделанным во время войны, массивные истерии эти развивались не только при острых драматических сценах, связанных с испугом, но еще чаще под влиянием медленно действующего страха за жизнь, а также при уклонении от возможного повторения смертельных опасностей, также в гарнизонах и лазаретах. Обратные отношения наблюдаются при тех неврозах, в которых заключена известная тенденция, цель болезни (Krankheitszweck) и которые не коренятся во влечениях: напр., при рентовых неврозах мирного времени. Они отличаются как раз неясной симптоматикой, неопределенными жалобами, частым отсутствием рефлекторных гипобулических и гипоноических механизмов. Только там, где сильно затрагиваются влечения, вспыхивают в большом количестве старые инстинктивные реакции, двигательные бури, рефлексы мнимой смерти.
Перейдем теперь к отношению между истерией и половым влечением. Эти взаимоотношения переоценивались очень односторонним образом в старой медицине и еще более в Freud'овском психоанализе; ими пользовались даже как единственным господствующим принципом в учении об истерии; В качестве реакции же, наоборот, они временами сильно недооценивались. Истина заключается в том, что вообще надо признать зависимость между истерией и влечениями значительной, если не сказать исключительной; но половое влечение обнимает лишь большую часть этих зависимостей, другая же одинаково важная часть образуется истерическими реакциями испуга и страха.
Между тем и другим, между половым влечением и группой испуга и страха, наблюдаются в построении отдельных истерий многочисленные соединения и анастомозы. Заторможенное половое влечение часто выражается в неврозе в виде страха. Наоборот, настоящий страх может часто, особенно у детей, существовать рядом и вместе с половым возбуждением. Так, например, мы часто наблюдаем, как связанное с испугом переживание выявляет исторические реакции, которые уже давно существовали в латентном виде, коренясь в каком–либо эротическом душевном конфликте. Стареющая девушка впадает в состояние внутреннего возбуждения и ревности из-за помолвки младшей своей сестры. В один прекрасный день она пугается на улице пары понесших лошадей: у нее внезапно появляется истерическая абазия; между тем как раньше она никогда истерическим образом на испуг не реагировала. Таким образом, одно импульсивное раздражение может спаяться с другим, причем вместе они могут привести к возникновению истерической реакции.
Сексуальная истерия в значительно большей степени приходится на долю женщин и девушек, чем мужчин.
Это завело бы нас слишком далеко, еслибы мы стали перечислять все эротические житейские конфликты, которые могут повести к истерии. Как наиболее часто встречающиеся, мы назовем: напрасная влюбленность, замужество сестер, ревность, ссора с возлюбленным, постылое замужество, боязнь беременности, неправильности в половых сношениях, несчастный брак. При этом на первом плане стоит то больше телесная, то психическая сторона полового влечения.
Для нас здесь конституциональные основы важнее отдельных переживаний. Если мы оставим в стороне военные и рентовые истерии, то в нашем материале, в полном соответствии с наблюдениями Крепелина, большая часть истериков относится к возрасту полового созревания и близкому к нему; при этом в значительной степени преобладает женский пол.
Как известно, возраст полового созревания является вообще лучшим пробным камнем для всех конституциональных уклонений. В самом деле у наших истериков встречается с поражающей частотой одна группа конституциональных аномалий, именно инфантилизм, который проявляется повсюду, а особенно резко в сексуальной области. В наших историях болезни за последние годы превалируют следующие данные: физическая слабость, неправильности в развитии половых органов, дисменоррея, общая детскость в области психической, слабость полового влечения, отвращение по отношению к мужчинам, чрезмерная психическая привязанность к матери и вообще нарушенное половое созревание, с запозданием и несоразмерным появлением отдельных признаков. В противоположность к навязчивому неврозу у истериков наших признаки полового инфантилизма встречаются, правда, с большой частотой; но за то относительно редки более или менее сильные проявления полового извращения. Еще довольно часто бывают гомосексуальные примеси в форме преувеличенного и эротически окрашенного обожания подруг; но и это надлежит понимать, как усиленную и затянувшуюся фазу явления, по существу нормального для раннего полового созревания, т. е. и тут лишь частичное проявление инфантилистического расстройства полового созревания. В частном случае эти истерические нарушения полового созревания выявляются, напр., следующим образом. У девушки, находящейся в настоящее время в возрасте 22-х лет, страдающей угнетением, истерическими подергиваниями и стремлением к самообвинению, менструации появились лишь после 17-ти лет. Она еще до сих пор испытывает физическое отвращение к мужчинам; но страдает при этом сильным половым возбуждением, которое она изживает в фантазиях и путем мастурбации, как это свойственно раннему половому созреванию. Стиль ее писем еще и по сейчас представляет ту характерную смесь детской наивности и пафоса, забавного и трагического, которая накладывает своеобразный отпечаток на период отрочества (Backfischzeit), этот переход от детского к взрослому «Если я не поправлюсь – отец тотчас же должен заказать гроб; тогда будет сразу так, как – будто я проклята. Но однажды кто – нибудь все – таки может ко мне придти; ведь я забыта Богом и людьми. Если кто – нибудь придет, пусть он принесет мне яблок от учительницы»… Она ударилась в своеобразную набожность и изводит умного и пожилого священника этой местности своим настойчивым стремлением подробно и притом многократно исповедываться в своих мысленных грехах и мастурбационных прегрешениях. В исповедях этих, как он прекрасно это понял, она не только борется со своей импульсивностью, но и изживает ее.
Так как местный священник, по ее мненю, недоста точно внимательно слушает ее исповеди, она променяла его на патера, занимающегося изгнанием чертей. Отношения ее к последнему быстро вылились в обычную для таких случаев смесь поклонения и эротики; а благодаря его суггестивному воздействию, в короткий срок расцвели очень пышно истерические проявления, судороги и подергивания.
Мы без труда распознаем, что все это истерическое развитие личности вплоть до конечного появления судорог происхождением своим обязано остановке полового развития, которое в течение многих лет застряло как бы на определенной фазе ранней половой зрелости и дальше не идет. Половое влечение вполне сохранило ту раннюю структуру – живое и настойчивое, но недоразвившееся до определенной сексуальной цели; противоположный пол отвергается застенчиво; влечение изживается, с одной стороны, в фантастических мыслях, с другой – в мастурбации. И набожность есть в данном случае ничто иное, как окольный путь, который избирается влечением, чтобы придти к конкретному выражению.
Постоянное исповедывание заключает в себе постоянную, навязчивую игру в мыслях с сексуальными предметами, а укоры совести по этому поводу – опять – таки очень показательную для пробуждающейся полудетскости – смесь аффектов.
Также показательна полуэротика, скрывающаяся за религиозным пылом; это она влечет ее в детском обожании к проповеднику с его даром внушения. После того, как незрелое влечение заблудилось в этом тупике, оно достигает в своем напряжении все более и более высоких степеней религиозного и полуэротического подъема и, достигнув вершины, разряжается при соответственной высоте аффекта в истерической игре судорог.
