Дан, как человек, проживающий не очень далеко от пограничья, привык смотреть на людей в первую очередь как на бойцов, оценивая их внешность, строение их тела, рук, плечи именно с этой точки зрения. Да внешность иногда бывает, обманчива, но сейчас она подсказывала ему, что человек лежащий перед ним не так уж и силен. А вот весь боевой опыт крестьянина, наработанный в схватках, вопил о том, что он не так прост, как кажется этот незнакомец. Из-за его спины виднелась рукоять меча, а в его руках был крепко зажат посох. На поясе кроме тощего мешочка для денег, были уложены четыре метательных ножа, а к ним присоседились еще и два кинжала, которые умеючи при желании так же можно было метать.

   Столкнувшись с такой странной ситуацией Дан призадумался:

   - Человек не ограблен, тогда что он тут делает? На него точно не нападали твари Хаоса, иначе бы это тело точно не лежало перед ним в целости и сохранности? Разбойники тоже не смогли бы просто так оставить лежать оружие хорошего качества, да и тощий кошель с монетами не преминули бы срезать? Деньги они и в Хаосе - деньги!!!

   Все это на некоторое время ввело, Дана в ступор и помешало ему сразу же принять нужное решение. Но вот немного подумав, он потыкал деревянной рукоятью топора в тело незнакомца и, убедившись, что он действительно жив, подобрал его с дороги и уложил в телегу на тыквы.

   Через четыре часа телега с Даном уже въезжал в его родной городок. Как обычно Дана на въезде ожидает знакомая всем горожанам стража:

   - Привет Дан! Ну как там урожай на твоем хуторе? - По заведенной традиции спросил совсем лысый капрал, но с седыми роскошными усами.

   - Да вот кое-что как видишь, уродилось, - так же соблюдая ритуал, ответил ему Дан.

   - А что это за тело у тебя в телеге?- Неожиданно вдруг заинтересовался капрал. Хотя почему вдруг? Этот вопрос Дан ожидал и уже подготовил соответствующий ответ.

   - Да вот, человек лежал на дороге. Не пропадать же парню, решил помочь!!!

   - Понятно, ну да ладно проезжай, - потерял всякий интерес капрал.

   Отдав положенный медяк въездной пошлины, Дан, въехал в город. Все так же очень медленно телега покатилась по каменной мостовой города. Когда Дан, подъехал к своей овощной лавке в двухэтажном небольшом доме, где он проживал со своею семьей, то он слез с телеги и подошел к двери магазина. Постучав, он позвал двоих своих рабочих, которые и отнесли человека в комнату для гостей. Затем они вместе с хозяином стали разгружать товар.

   Последующие два дня человек все так же был без сознания. Но на утро третьего дня он, наконец, очнулся...

   Мое пробуждение никак нельзя было назвать легким. Все у меня болело, но особенно невыносимо болела голова. Тело же было не просто вялое, по нему как будто бы проехался трактор и подавил все, что ни поподя, и мне было больно. Очнувшись, принял вертикальное положение на скамье и огляделся. Судя по всему, я находился в комнате какого-то дома. Деревянный чисто вымытый пол из широких досок. Деревянная лавка, застеленная домовиной, чем-то отдаленно напоминающая современный тонкий матрас. Каменные серые стены, а вот потолок темный и деревянный. Как видно там сверху был еще этаж или чердак. Убранство вокруг меня не отличалась разнообразием . Около небольшого окна располагался деревянный резной ларь для одежды, а у стены стоял небольшой стол с каким-то светильником. Комната была метра два с половиной в длину и метра два-три в ширину. Не комната, а скорее каморка.

   Увидев дверь, я, собрав все свои силы, встал и двинулся к ней, опираясь на стену рукой. Меня покачивало из стороны в сторону как пьяного боцмана, и все же добрался до двери. Открыв ее и пройдя небольшой коридор с несколькими дверями очень похожими на ту, которую мне только что довелось открыть, я вышел в зал. Пусто!!! Там тоже не было никого. Наверное, это помещение было предназначено для приема пищи. Широкий большой деревянный стол стоял в центре комнаты. По бокам его длинные лавки, а в торце его деревянный табурет для хозяина. Мои глаза только этот стол и смогли увидеть, так как голодный спазм болезненно скрутил мой желудок, и он протестующим ворчанием подал о себе весть. Собрав остатки сил, пересек этот зал и вышел через дверь в следующую комнату. Слава Свету это оказалась кухня. Я со звериным рычанием принялся там "пробовать на зуб" все подряд. Специи, соль, сахар, небольшой кусочек хлеба упавший как-то совсем незаметно в мой желудок. Увы, на кухне больше не было ничего съедобного. Должно быть, вся еда в этом доме хранилась в холодном погребе, что бы ни испортить на жаре. И тут-то мой взгляд и наткнулся на эти оранжевые тыквы, сиротливой горкой притулившиеся в темном углу комнаты. Взяв в руку нож который висел на гвоздике, вбитом в стену, я подошел к ним и разрезал одну из них пополам. Попробовав мякоть, я пришел к выводу, что она вполне для меня съедобна. Пожалуй, даже явление Творца-Создателя в этот мир не смогло бы меня оторваться от набивания пищей моего желудка. Именно вот в такие моменты, когда разум затмевают низменные потребности утоления голода и понимаешь, что в людях по-прежнему сидит Зверь. Он сидит даже в самых-самых из нас добрых и мягких.

   Съев три далеко не самых маленьких тыквы, смог утолить свой первый, самый сильный голод. На полу, где собственно мне и пришлось есть, остались лежать только корки от тыкв и внутренняя мякоть с их семенами. Наполнив, наконец, свой желудок - сомлел. Сонливость одолела меня, и я решил, что ничего не случится, если еще мне немного поспать в той же комнате, где и очнулся. Благополучно добредя до такой знакомой и уютной для меня лавки, прилег и почти сразу уснул с беспокойной мыслю:

   - Надеюсь от тыкв меня не прослабит, а то будет очень смешно и пошло воскреснуть для того что бы получить в подарок понос...

   Карронэ находился во взвинченном состоянии, что было совершенно не свойственно профи такого уровня. После смерти Осьминога все в отряде были подавлены. Действительно их души теперь были спаяны одной цепью и каждый из них почувствуют смерть товарища, а что тут уж говорить о смерти ведущего звена. Нужно было что-то срочно решать. Депрессия все сильнее и сильней серым маревом безнадежности охватывала отряд. Братство лишилось головы, но щупальца-то остались, и пока они живы, есть надежда...

   Необходимо было что-то придумать, чтобы помочь вывести отряд из этого подавленного состояния. Сам Карронэ, так же как и они чувствовал печаль, горечь разлуки и боль потери. Никогда не думал старый оборотень, что ему доведется испытывать в своей жизни что-то эмоционально подобное на старости лет. А вот пойди же сподобилось. И все же он понимал, что пора им отвлечься. А что может лучше всего отвлечь бывших воинов Ордена, а сейчас наемников объединенных в Братство Осьминога? Ну да, конечно же, хорошо оплачиваемая работа с риском для жизни!

   Вот тут-то, кстати, и подвернулся им такой заказ. Решив и поставив перед собой эту цель, Карр принялся собирать "щупальца" в одно целое - боевой отряд.

   Эльф Эльди и орк Измаил - известные спорщики и лучшие друзья находились в трактире неподалеку. Они пили и... спорили - занимались самым любимым делом. Карр нашел их без труда и пристыдил их:

   - Пьете,- сказал с отвращением Карр. - Вы думаете, Осьминог был бы рад видеть вас в таком состоянии? Или он для этого создавал это Братство, чтобы вы пили? Нет, не для того мы готовили оружие и доспехи. Срочно собирайтесь - нас ждет дело. Друзья смущенные такой тирадой оборотня, сейчас же расплатись с трактирщиком, и поплелись к дому братства, покачиваясь, и придерживая друг друга, чтобы не упасть.

   Карр пошел в кузню, арендованную Братством для своих нужд. Там он остановился и стал наблюдать как под четким руководством Горна двое близнецов Дин, и Дон работали здоровыми молотами, плюща заготовку для будущего клинка. Здесь все было намного лучше. Гном и орки сразу же заперлись в кузне и стали выполнять различные заказы. То поправят инструменты, то охотничий кинжал скуют, то ножи, то еще что-то, работой изгоняя из себя печаль и боль утраты.