Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И они продолжили свой путь. Долина стала вскоре такой узкой, что почти не оставалось места между рекой и вертикально поднимающейся с этой стороны стеной скал. К тому же всё это пространство было покрыто такими густыми зарослями, что лошади были вынуждены через них время от времени просто-напросто продираться. Если бы гроза не отдалилась и по-прежнему царил бы такой же мрак, как перед этим, то было бы и вовсе невозможно продвигаться вперёд.

Им пришлось преодолеть изрядное расстояние, пока долина не стала немного шире. Но после получасовой езды она вновь перешла в очень узкий яр, впрочем, не очень длинный, закончившийся выходом на открытое пространство. Это место и называлось Фирвуд-Кемп, поскольку рос здесь только высокий — до самого неба — хвойный лес.

Здесь почти что под прямым углом сходились две долины: долина реки, вдоль которой ехали оба Тимпе, и вторая, по которой собирались проложить железную дорогу. То, что здесь находится какое-то поселение, всадники, несмотря на ночную темноту, заметили сразу, увидев перед собой скалистое ущелье. Там лежало множество срубленных гигантских деревьев, стволы которых предназначались на доски, толстые ветви — на шпалы, отходы же шли на дрова. Мост, ведущий через реку, был уже почти построен, неподалёку находилась лесопилка, которая и должна была переработать всю эту массу дерева. Немного дальше в скале чернела каменоломня, слева тянулись похожие на сараи строения, сооружённые из брёвен и досок; строения эти служили прибежищем для людей, складами для оборудования и запасов.

Одно из таких строений, называемых здесь «shops», было необычайно длинным и просторным. Четыре трубы, торчащие на крыше, а также многочисленные освещённые окна позволяли предположить, что это строение отведено под жильё для рабочих, занятых на строительстве. Поэтому оба Тимпе именно туда и направились.

Уже издали оттуда доносился приглушённый шум, а по мере приближения с каждым шагом запах винных паров в воздухе становился всё более ощутимым. Всадники спешились, привязали лошадей к вбитым возле двери и служащим, вероятно, именно для этой цели столбам и только было собрались войти внутрь, как оттуда вышел какой-то мужчина и, обернувшись назад, громко произнёс:

— Поезд со строительства должен вот-вот прибыть. Я отправлю его и вернусь. Может быть, будут какие-нибудь новости или даже газеты?

Повернув голову и подняв глаза, мужчина заметил чужаков. Отодвинувшись в сторону, так, чтобы на них из двери падал свет, он оглядел приезжих.

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался блондин. — Мы насквозь промокли. Не найдётся ли здесь места, где можно было бы просохнуть?

— Конечно, — прозвучало в ответ. — Найдётся даже место, где можно переночевать, если, конечно, вы не принадлежите к числу тех людей, которых не пускают даже на порог.

— Не сомневайтесь, сэр! Мы порядочные люди, охотники, которые не причинят вам ни малейшего ущерба, а за всё, чем воспользуются, заплатят.

— Если ваша порядочность соответствует вашему росту, то наверняка вы самые большие джентльмены на земле. Ну да заходите же внутрь, там пройдёте налево, за перегородку и скажете бармену, что я, инженер, распорядился о том, что вы можете здесь остаться. Скоро мы снова увидимся.

Инженер удалился, а двое вновь прибывших поступили так, как он им и велел.

Внутри строение представляло собой одно длинное помещение, лишь небольшая часть которого с левой стороны была отделена до половины дощатой перегородкой высотой в рост человека. В этом помещении стояло множество наскоро сколоченных столов и лавок, вкопанных прямо в землю, а между ними и вдоль стен находились общие нары, застланные сеном. Четыре светильника, в которых горел огонь, неярко освещали помещение; ни ламп, ни свечей не было, и в этом неверном свете все люди и предметы имели странные, колеблющиеся очертания.

Около двухсот рабочих сидели за столами или лежали на нарах. Все они были маленького роста, с длинными косичками, желтолицые, с выступающими скулами и узкими косыми глазками, которыми они с изумлением взирали на высоченные фигуры вошедших.

— Тьфу, чёрт побери! Китайцы! Можно было бы об этом догадаться по запаху ещё снаружи, — сказал темноволосый. — Пойдёмте же скорее за перегородку, может, хоть там воздух более-менее сносный.

За перегородкой тоже стояло несколько сколоченных из досок столов, но сидели за ними, покуривая и выпивая, белые рабочие — крепкие, закалённые непогодой мужчины, многие из которых знали в своей жизни лучшие времена, а здесь оказались только потому, что в цивилизованном мире, на Востоке, уже не могли показываться. Шумный говор при появлении двух гостей сразу же стих, их проводили внимательными взглядами до самой стойки, опираясь на которую среди множества бутылок стоял бармен.

— Вы железнодорожные рабочие? — спросил он, кивнув головой в ответ на приветствие вошедших.

— Нет, сэр, — возразил светловолосый. — У нас нет намерений отбивать заработок у сидящих тут джентльменов. Мы охотники, нам хотелось бы просохнуть. Нас прислал к вам инженер.

— У вас есть чем заплатить? — поинтересовался бармен, окидывая взглядом высокие фигуры прибывших.

— Конечно.

— В таком случае вы получите всё, что захотите, в том числе и отдельную постель — там, за ящиками и бочками. Садитесь за этот стол поближе к огню, там вы быстро просохнете. А тот стол у второго очага у нас предназначен для администрации строительства и наиболее уважаемых джентльменов.

— Ладно! Значит, вы относите нас к менее уважаемым джентльменам. Ну да ничего страшного. Принесите нам стаканы, кипяток, сахар и ром! Нам хотелось бы согреться также и изнутри.

Они сели за указанный стол, который стоял так близко от огня, что их мокрая одежда должна была действительно быстро высохнуть, получили то, что просили, и приготовили себе грог. Белые рабочие, услышав, что эти двое не представляют для них конкуренции, чего они опасались, успокоились и возобновили прерванный разговор.

За столом, предназначенным «для администрации и наиболее уважаемых джентльменов», в одиночестве сидел человек — молодой, не старше тридцати лет, одетый, как белый охотник. Но судя по цвету его кожи и чертам лица, он был метисом, одним из тех полукровок, которые от своих разных по цвету кожи родителей прекрасно наследуют физические черты, но осознание того, что они в полной мере не принадлежат ни к миру белых, ни к миру краснокожих, приводит у них к развитию отрицательных моральных качеств. Он был крепкого телосложения, ловкий, как пантера, и, судя по всему, далеко не глупый. Его тёмные прищуренные глаза смотрели из-под ресниц так же внимательно, как у рыси, подстерегающей добычу.

Казалось, что его совершенно не заинтересовали только что пришедшие люди, но украдкой он то и дело поглядывал на них и незаметно наклонял в их сторону голову, чтобы лучше услышать то, о чём они говорили. У него были, видимо, какие-то свои причины, чтобы разузнать, что привело этих двоих в здешние края и захотят ли они тут остаться или нет. К своему сожалению, он не понимал в разговоре ни слова, несмотря на то, что говорили они довольно громко, но беседа велась на языке, которого он не знал.

А они, наполнив стаканы, чокнулись и осушили их до дна. Темноволосый поставил свой стакан перед собой и сказал:

— Итак, за наше здоровье мы выпили, а теперь к делу. Вы, значит, оружейный мастер, как и ваш отец. Так что вполне возможно, что мы действительно являемся родственниками, и всё же, честно говоря, я ещё не знаю, должен ли я относиться к вам, как родственник.

— А почему же вы не должны относиться ко мне именно так?

— Из-за наследства.

— Как это?

— Меня обманули в деле о наследстве.

— Меня тоже.

— Ах, в самом деле? Так и вы ничего не получили?

— Ни пфеннига.

— Однако тем наследникам, в стране, выплатили огромную сумму.

— Да, но только наследникам Тимпе в Плауэне, а не мне, несмотря на то, что я точно такой же Тимпе, как и они.

— Позвольте мне ещё раз удостовериться в правдивости ваших слов. Как полностью звучит ваше имя?

2
{"b":"153596","o":1}