Ночью Каролина проснулась и, обнаружив, что одна, тихо заплакала.

Проснувшись же утром, она, лежа в кровати, опять размышляла, оценивала ситуацию. Боль все еще не отпускала ее, печаль, казалось, навеки поселилась в ее душе.

И все же мы с Алексом сделали первый шаг к сближению, думала она. Я вела себя эгоистично, крутилось у нее в голове. Глупая эгоистка. Это же и его ребенок. Конечно, ему тоже больно, и он тоже ощущает свою вину, а она отдалилась от него, потому что боялась обсуждать это, боялась, что он бросит ее. Но, если он бросит ее, осуждать его будет не за что. Алекса можно понять, ведь жизнь с ней была похожа на бесконечный ночной кошмар. А теперь он, скорее всего, чувствует себя ответственным за нее. Пойманным в ловушку.

Поэтому ей как можно скорее необходимо вернуться в свое нормальное состояние. Стать такой, какой она была раньше, до беременности. Просто надо поверить в то, что он все еще ее любит, решила она. Все остальное не имеет значения. Если притвориться, что все хорошо, это может в конце концов стать реальностью.

Чувствуя слабость и легкое головокружение, она приняла душ, оделась и пошатываясь спустилась вниз. Алекс готовил завтрак.

Она с улыбкой подошла и обняла его за талию.

— Доброе утро.

Он улыбнулся в ответ, точнее изобразил бледное подобие той улыбки, которую дарил ей прежде. Но… все-таки он улыбнулся.

— Омлет с беконом? — произнес он.

Не вопрос, а констатация.

Она кивнула и села за стол. Съела почти все, выпила чай.

— Что будешь сегодня делать? — спросила она. — Писать?

— Анализировать собранные материалы. А потом должен зайти журналист из местной газеты, я пообещал дать ему интервью. А ты?

— Я пойду прогуляюсь, — решительно начала она. Его лицо выразило озабоченность, поэтому она добавила: — Тебе больше не надо обо мне беспокоиться, Алекс. Со мной все в порядке. Иди, занимайся своими делами. Я со всем справлюсь сама: уберу и помою посуду.

— Ты уверена?

— Да.

Он коротко кивнул, поцеловал ее в лоб, прихрамывая дошел до кабинета и закрыл за собой дверь.

Улыбка исчезла с ее лица, глаза помрачнели, она опять почти впала в отчаяние. Сделав глубокий вдох, она попыталась взбодриться. Не хотелось верить, что все безнадежно. Нужно время и терпение, успокаивала она себя, я буду бороться за него, бороться за то, чтобы все стало, как прежде.

Убрав все на кухне, она постучала в дверь кабинета, крикнула, что уйдет ненадолго, и вышла на улицу.

Облака плыли по небу, подгоняемые легким ветерком. Дождь перестал. Решив не думать ни о чем грустном, она огляделась вокруг, пристально присматриваясь ко всему, как будто видела в первый раз. Озеро показалось ей неприветливым, грязно-серым и неспокойным, деревья походили на скелеты, а овцы, пасущиеся на склоне холма, выглядели жалкими и несчастными, как заблудшие грешники. Подумай о чем-нибудь радостном, хорошем, пыталась настроить себя Каролина. Она не могла идти быстро, так как у нее просто не было сил, но если Алекс может дойти до перекрестка со своей больной ногой, то и она обязана смочь.

Путь до перекрестка занял у нее много времени из-за частых остановок, но она все-таки дошла, а затем пошла и дальше, как будто пытаясь доказать что-то самой себе. Она знала, что скоро начнется деревня и наверняка там найдется кофейня, где можно будет отдохнуть перед тем, как отправиться в обратный путь. Выйдя на центральную улицу деревни, она вскоре оказалась в центре местной цивилизации, где находились магазины. Мясная лавка, бакалея, булочная и даже парикмахерская, но ни одной кофейни не было. Она дошла до памятного мемориала павшим на войне, у которого остановилась, чтобы прочитать имена и отдохнуть.

Всю следующую неделю она продолжала тренироваться, совершая дальние прогулки, хорошо питалась, но в ее отношениях с Алексом все оставалось по-старому.

Они разговаривали, улыбались друг другу, но между ними по-прежнему существовал некий барьер, который она не знала, как преодолеть. Он все еще спал в отдельной комнате, потому что не хотел — по его словам — беспокоить ее своей бессонницей. Если они и целовались, то инициатором всегда выступала она.

Однажды в пятницу пришли его друзья, у которых должна была через неделю состояться годовщина свадьбы. Она находилась на кухне, когда они позвонили в дверь, поэтому Алекс пошел их встречать. Каролина слышала, как они разговаривают, смеются; это были радостные голоса давно не видевшихся друзей. Она нацепила на лицо улыбку, которая, впрочем, получилась фальшивой, и вышла к гостям.

— Это Каролина, — представил ее Алекс. — Моя жена.

Выражение шока на лицах друзей Алекса заставило Каролину остановиться.

— Боже мой! — воскликнула женщина. — А мы думали… Я имею в виду…

— Что мы представляли вас несколько иначе, — быстро продолжил ее муж.

Это был крупный мужчина приятной располагающей наружности. Его жена, стройная, очень элегантная женщина с подвижным лицом, судя по всему, почувствовала себя не в своей тарелке.

— Мы знали, что Алекс женился, хотя он и не пригласил нас на свадьбу, — продолжал мужчина, кинув укоризненный взгляд в сторону Алекса. — Ну знаете, всегда представляешь себе заранее, рисуешь в уме образ человека… — Сделав глубокий вдох, он широко улыбнулся, но этот оскал показался Каролине подозрительно фальшивым. — Я — Флетчер, а это — моя жена, Аннабелла. Очень приятно с вами познакомиться.

Аннабелла поспешно подошла к Каролине и поцеловала ее в обе щеки.

— Да-да, мы очень рады. Не обращайте на нас внимания. Мы только что вернулись из поездки, обратный путь обернулся сплошным кошмаром. Мы даже еще не заезжали домой.

Каролина улыбнулась; на сей раз получилось искреннее.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться. Алекс говорил, вы дружите много лет.

— Да, — подхватила Аннабелла, лукаво взглянув на Алекса. — Мы знали его еще до того, как он стал известным.

Алекс изобразил на лице гримасу.

— Я пойду поставлю кофе, — начал он, но Каролина быстро дотронулась до его плеча.

— Не надо, я все сделаю сама, а вы пока располагайтесь в гостиной.

Налив в чайник воды, она поставила его на плиту. Почему они были так удивлены? — думала она. Как будто ожидали увидеть кого-то другого. Но кого? Конечно, она не собиралась спрашивать об этом у Алекса. Он не любит подобного рода расспросов. А тем более сейчас, когда у них и так все не очень-то гладко. Ей совсем не нужен новый повод для раздора.

Она погрузила все необходимое на поднос и понесла его в гостиную. Расставив все на маленьком столике, она уселась на диван рядом с Аннабеллой.

— Расскажите мне о себе, — обратилась Аннабелла с дружелюбной улыбкой. — Мы слышали, что Алекс женился, причем, надо заметить, не от вашего противного мужа, а от моей мамы. Это я любя так говорю, не подумайте ничего плохого. Я не хочу его обидеть. Так вот, мы уезжали по делам в Париж, и, когда я позвонила родителям, чтобы узнать, как у них дела, мама сказала, что Алекс здесь и что он женился! Когда же я спросила на ком, она сказала: приезжай, сама увидишь. Что, естественно, ничего не объясняло. Это был самый большой шок в моей жизни! В его последнем письме не было даже и намека на то, что он подумывает о женитьбе. А вы давно с ним знакомы?

— С прошлого мая.

— Стремительный роман, — улыбнулась Аннабелла. — Как романтично! Я так рада за Алекса. Ему уже давно пора остепениться.

— Пожалуй, — неуверенно согласилась Каролина.

Взглянув на Алекса и увидев, как он оживленно беседует с Флетчером, ей опять захотелось плакать. Он выглядел сейчас таким, каким был раньше: полный достоинства, уверенный в себе. Веселый.

— Вы ведь его очень любите, да? — мягко спросила Аннабелла.

— Да. — Сердце у нее защемило, но она попыталась беспечно улыбнуться, что у нее явно не получилось. Вместо улыбки на лице появилась какая-то болезненная гримаса. — А вы? Ведь у вас скоро годовщина. Пять лет совместной жизни, кажется?