Вспомнив об этом молодом человеке, Гизела упрекнула себя: а я еще собиралась воспитывать с ним наших детей. Представляю, какой была бы наша семейная жизнь!

Наступил момент, когда и Гизеле, и Вилли надо было решить, как поступить дальше. Разъехаться навсегда или найти какую-то формулу для продолжения этого неожиданного знакомства.

Все так удачно началось, подумал Вилли. Было бы глупо упустить такой шанс.

Не могу, как ни странно, вот так вот взять и навсегда уехать, с отчаянием призналась самой себе Гизела. Наступила пауза, но ни один из них не двинулся к своей машине. Пора было возобновить разговор.

Для начала Вилли вежливо поинтересовался, далеко ли едет девушка. Она бросила на него благодарный взгляд. В последнее время никто из посторонних не проявлял к ней ни малейшего участия, это особенно касалось мужчин. Девушка сообщила, что едет на несколько дней передохнуть. Потом назвала деревню. У ее друзей там летний домик, который сейчас пустует, и они дали ей ключи.

Опять возникла пауза, во время которой поток мыслей пронесся в голове Гизелы. Сравнив этого мужчину с Гюнтером, она решила, что Вилли наверняка чей-то муж, очень по-мужски красив. Мощная фигура, широкие плечи, длинные сильные ноги... Но больше всего ее поразила та сдержанная мужская ласка, с которой он относился к своему сыну. Чувствуется, что это самое дорогое, что у него есть на земле, подумала не без зависти Гизела. Она, одинокая как никогда, особенно остро ощущала отсутствие человеческого тепла в своей нынешней жизни. Да и могла ли девушка рассчитывать на что-то лучшее сейчас, когда люди вынесли суровый приговор ее преступному отцу?

Чтобы нарушить молчание, Гизела спросила, знает ли ее собеседник, где расположена упомянутая ею деревня. Оказалось, что не только знает, но даже бывал там. Более того, они с сыном едут в те же края. Девушка опять была тронута теплотой его голоса и доброжелательностью, сквозившими в каждом слове.

Неожиданно разговор свернул в странное русло.

— Путь более далекий, чем я думала, — заметила Гизела. — Пожалуй, мне действительно стоило бы переодеться. Но я, честно говоря, не знаю, где и как это сделать. Не могу же я устраивать стриптиз перед папой и сыном. Тем более что папа такой красивый мужчина. — Сделав это добавление, девушка слегка покраснела.

— Попробуйте поверить одинокому мужчине. Сын пока не в счет. Я обеспечу вашу безопасность... и даже не стану подглядывать. Не думаю, чтобы кто-нибудь еще завернул в этот уголок в ближайшее время.

Вилли был доволен тем, как развивались события. Он делал верные шаги в направлении намеченной им цели. Однако у него промелькнули сомнения в том, правы ли были ее недоброжелатели, описывавшие девушку как легкомысленное, чуть ли не распутное создание. В ней скорее чувствовалась какая-то природная чистота, известная доля наивности и несомненная доброжелательность в восприятии окружающего.

Он услышал не без удивления фразу, которую произнесла девушка.

— Мне бы не хотелось, чтобы какой-нибудь бездельник, случайно заглянувший сюда, обвинил вас в насильственных действиях.

Вилли был поражен.

— О чем это вы?

— Люди очень любят истолковывать все в худшую сторону. Представьте себе, семейная пара застает в этом укромном уголке полураздетую девушку и красивого мужчину. Доброжелатели разворачивают свой автомобиль и мчатся к первому полицейскому патрулю. Там, задыхаясь от волнения, рассказывают о том, что увидели на стоянке или что могли увидеть. Полицейские, ведомые чувством долга и человеческим любопытством, несутся сюда. И тогда вам могут понадобиться долгие объяснения... Мне не хотелось доставлять вам такую неприятность.

— Да полно вам! Во-первых, ничего подобного не произойдет. А во-вторых, я ведь совершенно посторонний для вас человек, так зачем вам беспокоиться о моей репутации?

— Вы, прежде всего, очень добрый человек. — Гизела сказала эти слова теплым тоном и удивилась, заметив, как затвердело после ее фразы это красивое мужское лицо. Разве она произнесла что-то обидное для него?

— Значит, вы разговариваете со мной именно поэтому? А если бы я был жестоким агрессивным самцом, вы не стали бы иметь со мной дело?

Гизела немного искусственно улыбнулась. Ее пробила дрожь от мысли о том, что мог бы быть и такой сценарий.

— Прежде всего, вы не одинокий самец, — решительно сказала она. — С вами Петер, вы — отец!

Вилли не сдавался.

— Мало ли было в истории человечества мужчин, которые, будучи примерными отцами, проявляли агрессивность и жестокость в отношении других людей и особенно женщин?

Гизела, не веря в то, что он говорит все это серьезно в применении к ней, подумала: наверное, даже счастливо женатые мужчины время от времени хотят казаться опасными для представительниц прекрасного пола.

— Я прекрасно вижу, как вы относитесь к сыну. Так вести себя недобрый человек просто не мог бы.

Девушка повернулась и направилась к машине. Открыв багажник, она вынула оттуда дорожную сумку и уселась на заднее сиденье своего небольшого автомобиля. Стала переодеваться.

Порядочно ли я поступаю, стремясь нанести удар своему врагу, приручив его дочь? — подумал Вилли. Впрочем, уместно ли вообще это понятие в подобной ситуации? Думал ли проклятый Дорман о возможных последствиях, садясь за руль в таком состоянии? Лицо погибшей жены явилось его мысленному взору, и Вилли отбросил свои колебания. Все должно пойти так, как он задумал.

Подумав о Дормане, Вилли унесся мыслями в те теперь уже далекие времена, когда у них с Бригит все только начиналось. Они встретились в несчастливое для девушки время. Первые годы ее детства были очень благополучными. Она росла в спокойной, богатой, можно даже сказать, счастливой семье. Но потом, как говорится, в одночасье сгорела ее мама. От рака. Умерла именно тогда, когда подрастающей девочке никто не может заменить родную мать, которая подскажет и научит, как следует входить в эту полную соблазнов и опасностей взрослую жизнь. Отец всячески старался опекать дочь, но у него не очень получалось. Он был профессиональным военным, и это практически исключало сентиментальность и ласку, которыми окружала Бригит ее мать. Девочка, уже почти девушка, замкнулась в себе. Она никуда не ходила и ни с кем не дружила. Так началось и продолжалось ее девичество.

Когда она встретила Вилли, такого сильного, уверенного мужчину, к тому же старше ее на десять лет, она отдала ему все, что у нее было. Душу и тело.

Тряхнув головой, Вилли отогнал воспоминания. Не к месту и не ко времени! — приказал он себе...

Когда мужчина осторожно глянул на машину Гизелы, та, видимо, была в середине процедуры переодевания. Его поразило великолепие наготы девушки. Выше талии на ней ничего не было. Нижнюю часть ее тела он видеть не мог. У Гизелы были маленькие красивой формы груди, они чуть подрагивали вслед за каждым движением ее тела. Девушка как раз натягивала тонкий пуловер. Вилли стало неудобно подглядывать, и он отвел глаза.

Стыдно взрослому мужику так вести себя, корил Вилли свое Я. А разве вообще твои намерения порядочны в отношении этой девушки? — задал вопрос его внутренний голос.

Хлопнула дверца машины, послышался стук ее каблучков по асфальту. Вилли не спешил оборачиваться. Он делал вид, что внимательно наблюдает за сыном. Мальчуган со зверским выражением на лице разрушал возведенную им башню из песка и камней.

— Иногда меня пугают всплески его агрессивности, — заметил Вилли, все еще не оборачиваясь к Гизеле.

— Мне кажется, что для мальчиков такого возраста это нормальное проявление инстинктов, — мягко заметила та. — Вы в детстве наверняка так же воинственно кричали перед тем, как броситься в бой. — Тут Петер действительно испустил вопль, на который был способен не каждый индеец, ступивший на тропу войны.

— Нет, в моем случае все было не так. У меня есть старший братец, обожавший в детстве строить песчаные замки. Едва он заканчивал строительство, как я тут же разрушал замок. Спустя несколько секунд, отойдя от изумления моей дерзостью, он лупил меня. Тут уж я действительно вопил еще громче, чем сейчас Петер. — Вилли перевел дыхание и добавил: — Брат и теперь строит замки, только сейчас ему за это платят деньги и никому не придет в голову разрушать построенные им дома. — Он почему-то умолчал о том, что его брат Бруно старше его самого всего на неполную минуту. Они были близнецами.