А может, кинуть что-то в окно? Вдруг звон стекла привлечет внимание прохожих? Или что там еще советовали на лекции по самозащите?

Внезапно снаружи раздался какой-то шорох. Энн увидела, что занавеска на окне слегка колышется. А ведь она открыла его, когда пришла. Надо срочно отвлечь Бена!

— И долго ты собираешься меня тут продержать? — нарочито громко начала она. — Бен, ты ведь понимаешь, что мы не можем остаться тут навсегда. Рано или поздно меня начнут искать.

Уловка возымела желаемый эффект. Бен повернулся к ней, явно не замечая ничего вокруг.

— Я что-нибудь придумаю. Если бы не твое упрямство, все было бы гораздо проще. Угораздило же тебя связаться с этим Стэном! Ты ведь знаешь, что можешь выйти только за меня.

— С чего ты взял? Я ведь не давала тебе никакого повода так думать! Бен, пойми, тебе требуется медицинская помощь, ты болен.

— Я совершенно здоров и в своем уме! Не смей больше так говорить, а не то снова получишь, и на этот раз уже по-настоящему.

Он угрожающе шагнул к испуганно сжавшейся молодой женщине. Но тут раздался треск и в комнату вскочил Стэн.

Энн поняла, что он воспользовался пожарной лестницей, которая проходила как раз под ее окном. Какой умный! Она вмиг почувствовала себя в безопасности и даже засмеялась. А вот это уже было ошибкой.

Бен решил, будто она смеется над ним.

— Надуть меня решила! — завопил он. — Ну я тебе покажу!

Но бросился не на нее, а на Стэна. Похоже, тот ожидал подобного поворота событий и шагнул навстречу Бену, но споткнулся о груду книг, пошатнулся и упал. Бен тут же схватил тяжелый табурет и занес его над головой противника. Энн знала, что такого удара хватит, чтобы размозжить череп. Отчаянно рванувшись вперед, она схватила первое, что попалось под руку — а этим первым оказалась ненавистная рыба-шар, — и ударила Бена лампой. Правда, удар вышел не сильным, но Бен все равно отлетел в сторону. Тем временем Стэн успел подняться и, кинувшись к поверженному врагу, чем-то брызнул ему в лицо из баллончика. Раздалось шипение, запахло чем-то химическим. Бен взвыл, обеими руками схватился за лицо и обмяк, кашляя и всхлипывая.

Несколько секунд Стэн настороженно наблюдал за ним, затем кинулся к Энн и обнял ее.

— Как ты? Он тебе ничего не сделал?

Та прижалась к его груди.

— Нет. Ударил один раз, но не очень сильно. Ой, Стэн, он просто рехнулся! Я думала, он меня убьет!

— Ничего-ничего, все обошлось, не бойся, — бормотал Стэн, гладя ее по плечам. — Я здесь, с тобой.

Энн все так же жалась к любимому, не в силах покинуть его объятия. Он был таким теплым, таким сильным, таким надежным. Но наконец в ней заговорил врач.

— Что ты сделал с Беном? Чем ты в него брызнул?

— Специальный газ. Гнусный, но не вредный. Я его одолжил у охранников больницы.

К Энн постепенно возвращалось ощущение реальности происходящего. А вместе с ним — необходимость принимать решения.

— Нам ведь не обязательно привлекать к этому делу полицию? — озабоченно спросила она.

— Если он тебе и впрямь ничего не сделал, то нет. Разберемся своими силами. Я сейчас позвоню одному знакомому, а ты пока промой Бену глаза.

Похоже, Стэн решил взять инициативу в свои руки. Что ж, Энн была только рада. Она принесла воды и занялась Беном. Тот беспрекословно позволил помочь ему подняться и усадить в кресло. Агрессивность напрочь покинула его. Недавний буян стал тих и смирен, точно ягненок.

Стэн наскоро с кем-то поговорил и обратился к Энн:

— Нам повезло. Один мой друг, Джейсон Бомон, нейрохирург из больницы Святой Троицы, согласился принять Бена и заняться его лечением. Похоже, у него какое-то серьезное психическое расстройство.

Энн наскоро оделась, и, подхватив Бена с двух сторон под руки, они со Стэном повели его к машине. Он шел все так же безвольно и покорно, как кукла. Точно так же он держался и по дороге в больницу, и на осмотре врача, того самого друга Стэна.

Джейсон Бомон, симпатичный брюнет, лет сорока, не смог пока сказать Энн ничего утешительного, но пообещал завтра же с утра провести все необходимые исследования и сообщить результаты. Случай Бена вызвал в нем большой профессиональный интерес.

Энн как-то держалась, но лишь до тех пор пока они со Стэном не вышли из больницы. И тут реакция на недавние бурные события буквально подкосила ее.

— Бедняжка, — участливо произнес Стэн, усаживая ее в джип. — Представляю, как ты вымоталась. Ничего, сейчас будешь дома.

Энн взглянула на часы. Всего-навсего десять.

— А ведь мы собирались поужинать вместе, — грустно вздохнула она.

Стэн хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну конечно! Энн, признайся, ты хоть что-нибудь ела после ланча?

Ответить на этот вопрос было нетрудно.

— Нет, — покачала она головой.

— Неудивительно, что ты на ногах не стоишь. Надо срочно тебя накормить. Где тут поблизости…

— Пожалуйста, — взмолилась Энн, — я не хочу ни в какой ресторан! Я неподходяще одета, выгляжу как пугало и вообще просто не могу сейчас идти в людное место.

— Ни на какое пугало ты не похожа. Но я вовсе не собирался вести тебя в ресторан. Купим все по дороге.

— Ой, — растерянно произнесла Энн, глядя на Стэна так, словно он выдвинул на редкость оригинальную идею. — А мне и в голову не пришло.

Неподалеку от ее дома Стэн остановился перед яркой витриной какого-то магазинчика и через две минуты вернулся со свертком, который источал умопомрачительный запах. У Энн буквально слюнки потекли.

Еще через пару минут молодые люди были уже в квартире. После всего пережитого Энн боялась даже заходить в гостиную. Как всегда чутко уловив ее настроение, Стэн отвел ее в кухню, усадил за стол и в два счета заварил чай. Поглядеть на него, так можно подумать, что он тут живет, удивилась Энн, наблюдая, как он достает посуду и накрывает на стол.

— Самая что ни на есть простая и питательная еда, — провозгласил он, жестом фокусника разворачивая сверток. — Рыба с жареной картошкой и пирожки с яблоками.

Энн вдруг ощутила зверский голод и налегла на еду, Стэн не отставал. Никто и слова не проронил, пока на тарелках не осталось ни крошки съестного. Доев последний ломтик картошки, Энн откинулась на спинку стула и почувствовала себя гораздо лучше.

— Боже ты мой, — вздохнула она. — Я снова становлюсь человеком.

— Да, вкусно, — согласился Стэн. — Знаешь, если бы мне предложили выбрать последнюю трапезу в моей жизни, это были бы не омары и прочие деликатесы, а рыба с картошкой. Ну ладно, иди в душ, а я пока уберу.

— Стэн, это моя квартира! Ты и так уже все сделал. Я сама вымою посуду.

— Не спорь. Приказ врача, — невозмутимо отозвался он. — Тебе сегодня и так здорово досталось, надо расслабиться. Я уложу тебя и поеду к себе.

— А ты не можешь остаться?

Стэн заметил, как дрожит ее голос.

— Могу, конечно. Я спал на стольких диванах — так почему твой должен стать исключением? Давай-ка иди в душ, а я займусь посудой.

У Энн уже не было сил спорить. Душ и вправду помог ей расслабиться, но она не стала задерживаться там долго. Облачившись в халат, она прихватила с собой стопку чистого постельного белья и направилась в гостиную.

Стэн был уже там.

— Знаешь, — самодовольно произнес он, — а из меня вышла очень хорошая домохозяйка. Я тут чуть-чуть прибрался.

Энн вытаращила глаза. Гостиная снова приобрела прежний вид. Груды книг, остатки злополучной рыбы-шара и прочие следы деятельности Бена исчезли как по волшебству — скорее всего, опять в недрах соседней комнаты. Та же участь постигла и развешанные по стенам фотографии.

— Здорово, — выдохнула она. — Знаешь, сегодня у нас распорядок чуть-чуть отличается от прошлого раза, что мы проводили вместе. Сегодня я делюсь с тобой полотенцами и зубной пастой. Только вот халата на твой размер у меня нет, так что придется тебе обойтись простыней или полотенцем.

Стэн поглядел на стопку белья у нее в руках.

— Послушай, не надо тебе возиться. Я могу спать где угодно и на чем угодно. Ложись скорее, а я сам разберусь.