— Желаю послушать, как ты будешь просить пощады, — заявил Пупсик ломающимся голосом подростка.

Голос начал ломаться при жизни, но Пупсику не было суждено дождаться момента, когда он изменится окончательно, став голосом мужчины. Так голос и застрял между октавами.

— Извини, если расстрою тебя, — сказала Мэри, — но просить о пощаде я не буду.

Пупсик пошевелился, словно ему вдруг стало неудобно в кресле.

— Что ты сделал с моими детьми? — спросила Мэри.

За Босса ответил громила в сером костюме.

— Кто тебе разрешил задавать вопросы?

Но Пупсик жестом попросил его замолчать.

— Я поместил их в камеру предварительного заключения, пока не решу, что с ними делать. С тобой же я думаю сделать вот что: было бы здорово приковать тебя к центру этого колеса и наблюдать, как ты без конца крутишься. Что скажешь?

Мэри поборола желание отчитать его за то, что он ведет себя как маленький негодяй самой худшей пробы, и вместо этого наградила Пупсика доброй улыбкой.

— Перестань, — сказала она. — Не может быть, чтобы Мертвый босс из Чикаго думал о таких мелких гадостях. Ты прекрасно понимаешь, что из меня можно извлечь много пользы, а украшений тут и так более чем достаточно.

Пупсик углубился в размышления. Если он и не подумал о чем-то подобном раньше, в тот момент мысль показалась ему интересной. Это был шанс, на который так надеялась Мэри!

— Ты создал здесь целую колонию, — сказала Мэри. — Тебя можно поздравить.

— Лесть от Небесной ведьмы! Я вижу, тебе действительно что-то от меня нужно! — усмехнулся Пупсик.

Услышав смех Босса, свита восприняла его как сигнал. Все громко рассмеялись.

— Не называй меня так, — сказала Мэри требовательно, но с уважением. — Меня зовут Мэри Хайтауэр, и я не отзываюсь на другие имена.

— Я знаю твое имя, — сказал Пупсик с легким отвращением в голосе. — Так что? Ты расскажешь, зачем вторглась на мою территорию?

— Мне кажется, будет лучше, если важные вопросы мы будем обсуждать наедине, — сказала Мэри.

Громилы напряглись и приготовились защищать свои позиции, а девочка, сидевшая в углу, улыбнулась. Мэри заметила это. Вероятно, на нее произвела впечатление смелость, с которой говорила Мэри.

Пупсик взглянул на подручных.

— Значит, так, — сказал он. — Сейчас вы отсюда выйдете и отправите нас на самый верх.

— Да, босс, — ответили громилы послушно, как всегда.

Он повернулся к девушке.

— Почему бы тебе не отправиться на прогулку в мир живых и не добыть результаты сегодняшних игр?

Впервые за время разговора Пупсик сказал нечто, заставившее Мэри удивиться.

— Как скажешь, — ответила девочка, тряхнув головой, похожей на гнездо, свитое из стеблей крапивы.

Сказав это, она протиснулась мимо громил, не спуская с Мэри настороженного взгляда.

Все вышли. После непродолжительной паузы колесо Ферриса пришло в движение, и гондола начала неспешное восхождение.

— Ты доверяешь тем, кто умеет вселяться в живых? — спросила Мэри.

— Почему нет? — спросил Пупсик. — От нее много пользы. Я не ориентируюсь на то, что написано в твоих книгах.

— Так, значит, ты их читаешь?

— Только то, что могу осилить.

— Я бы посоветовала тебе «осилить» как можно больше, — сказала Мэри. — Я вложила в них все знания о Стране, добытые нелегким путем.

— Я тут тоже не теряю времени даром.

Пупсик встал и подошел к окну, чтобы полюбоваться видом города. Мэри сразу заметила, что он невысокого роста, но вот он встал, и она увидела перед собой настоящего коротышку, приземистого мальчика, почти карлика.

— Теперь мы одни. Рассказывай, зачем пришла.

Мэри решила, что проще всего будет рассказать о цели визита прямо.

— Предлагаю заключить альянс. На условиях равноправного партнерства.

Пупсик расхохотался.

— Равноправного партнерства? Как ты себе это представляешь?

Он указал рукой на окно, предлагая Мэри взглянуть на его обширные земельные владения.

— Нет нужды смотреть в окно. Вид из окна «Гинденбурга» ничем не отличается.

— Да, ты так считаешь? — спросил Пупсик. — Я тебе все-таки советую взглянуть. Такого из окна твоего аэростата не увидишь.

Мэри решила принять предложение. Гондола только что прошла верхнюю точку и начала опускаться вниз. В окне появилась следующая гондола. К ужасу Мэри, оказалось, что в ней полным-полно детей — ее подопечных. Все они были там, теснились, как сардины в банке. Вот что подразумевал Пупсик под «камерой предварительного заключения».

— Удивительно, — сказал Пупсик. — Призраки умещаются даже там, где места заведомо не хватает. Все девяносто три человека находятся там. Твои люди.

Мэри не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить недовольство.

— Как видишь, — сказал Пупсик. — Все козыри у меня. Будешь делать то, что я скажу, иначе им придется страдать.

Мэри подавила желание влепить ему пощечину и заговорила медленно, стараясь, чтобы смысл каждого слова проходил сквозь железный лоб упрямого коротышки.

— Если ты отнесешься ко мне как к равноправному партнеру, это поможет тебе подняться выше, чем ты можешь представить.

— Каким это образом? — недоверчиво протянул Пупсик.

— Сейчас объясню, — сказала Мэри, решив отбросить скромность, хитрость и все остальные атрибуты дипломатического общения. — В Стране меня считают кто королевой, кто ангелом, кто ведьмой, кто волшебницей. Я не в силах выбирать, кем я кажусь тем или иным людям. Сути дела это не меняет: я — легендарный персонаж. Если ты будешь держать меня в заключении, о тебе будут говорить всего лишь как о моем тюремщике. Однако… если ты решишь подняться до уровня моего партнера, о тебе тоже будут слагать легенды.

— Да обо мне и так слагают легенды.

Мэри презрительно засмеялась.

— Твоя дурная слава не так широка, как тебе хотелось бы, — пояснила она. — К востоку от Питсбурга и к югу от Индианаполиса, полагаю, о тебе никто и не слышал. А те, кому известно твое имя, считают тебя, ну… скажем, гангстером. Однако если ты заключишь альянс со мной, это поможет тебе легализовать бизнес, который ты здесь основал.

— А твой какой интерес? — спросил Пупсик.

Мэри предвидела этот вопрос. Отвечая на него, она решила, как и раньше, придерживаться политики прямоты и честности.

— Не сомневаюсь, что ты слышал о так называемом Шоколадном людоеде, — сказала Мэри.

— Я считал его выдумкой.

— Нет, это не так. Он может опустошить Чикаго за один день, да так, что под твоей «защитой» не останется ни единого призрака.

— Хотел бы я посмотреть, как это у него получится, — заявил коротышка.

— Я бы не стала его недооценивать, он очень хитер, — предостерегла Мэри. — Но если в моем распоряжении будет достаточно призраков, я смогу победить его.

Она перешла к другому окну, чтобы дать время Пупсику подумать над ее словами. Проходя мимо красного кожаного кресла, Мэри задела его подолом зеленого бархатного платья. Интересно, подумала девушка, кресло столь же удобное, сколь и красивое?

— Итак… — начал Пупсик. — Ты намереваешься собрать армию, не так ли?

— О боже, нет! — возразила Мэри. — Если речь идет об армии, то подразумеваются военные действия. Я не собираюсь на войну… я хочу защитить Страну от тех, кто намеревается сеять здесь беззаконие и хаос и нарушать порядок, который мы с тобой создаем. Нет, у нас не будет армии. Давай назовем их защитниками свободы.

К тому времени гондола вернулась вниз и снова начала понемногу подниматься.

— Если ты согласишься помочь мне победить Шоколадного людоеда, — предложила Мэри, — я от души благословлю тебя на единоличное правление здесь, в Чикаго, а в дальнейшем, при моей помощи, ты мог бы распространить свою власть на всю территорию Страны.

Столь блестящие перспективы явно показались Пупсику заманчивыми.

— Я смогу быть Боссом всей Страны! — сказал он мечтательно.

Мэри сдержала усмешку.

— Да, если хочешь.

Когда гондола оказалась на вершине, они оба посмотрели туда, где теснились дети, собранные Мэри.