Сжимая в кулаке край простыни, она чувствовала, как наслаждение волнами прокатывается по ее телу, а Синжун склонился, наблюдая за ней, и его возбужденный член прижался к ее животу. Она еще не до конца отошла от испытанного наслаждения, а он уже развел ее ноги и глубоко вошел в нее. Его член был большим и твердым, и когда мышцы ее влагалища тесно сжали его, Синжун застонал от удовольствия. Он не был нежен с ней, двигался резко и быстро. Она выгнулась, не в состоянии больше оставаться неподвижной, и жар их тел вместе с его резкими толчками приблизили ее ко второму пику наслаждения. Она громко вскрикнула и утонула в неге.
Синжун не останавливался. Он не мог ни о чем думать. На его шее и плечах вздулись вены, а все тело было мокрым от пота. После нескольких глубоких толчков он напрягся, застонал, и его горячее семя полилось внутрь нее. В течение нескольких минут он продолжал прижимать ее к себе, отдавая ей все до последней капли. Затем он упал не нее и замер.
Кристи, раскрасневшись от сладкой истомы, лежала под ним до тех пор, пока ей не стало казаться, что ее легкие сейчас взорвутся, и тогда она столкнула его с себя. Синжун зашевелился и медленно перевернулся на спину. Он лежал рядом с ней, ничего не говоря и даже не глядя на нее, только часто и тяжело дышал.
Расслабленная и удовлетворенная, Кристи приподнялась и посмотрела на Синжуна, когда он сел на кровати. Его лицо, ясно видимое при свете огня в камине, не выражало никаких эмоций, но взгляд заставил Кристи задержать дыхание от изумления. В его глазах светилось чувство, непонятное ей. Не проронив ни слова, он поднялся с кровати, взял сорочку и вернулся в свою комнату.
Хотя внешне Синжун не проявлял никаких чувств, внутри у него все кипело. Черт возьми, как же он хотел Кристи! И как бы он ни пытался побороть свое желание, внушить себе, что ему лучше без нее, его тело отказывалось подчиняться. Ему хотелось избавиться от этой не отпускающей его тупой боли, от страсти, которая мучила его. Ему следовало сразу же отослать Кристи в Гленмур, теперь он понимал это. Найти кормилицу для Ниелла не составило бы труда. А он, как последний дурак, внял ее мольбам. Хоть ее ложь чуть не лишила его сына, он не мог разлучить мать с ребенком.
Боже правый! Она сводила его с ума. Он хотел, чтобы Кристи уехала. Он хотел жить по-старому, так, как жил до тех пор, пока она не приехала в Лондон и не разрушила все. Однако Кристи подарила ему сына, и ни за что на свете он не позволит ей растить их ребенка в Шотландии, среди дикарей, которых она называет своей родней.
В последующие дни Синжун держался вежливо и отчужденно. Кристи почти не видела его. Он явно избегал ее, потому что навещал Ниелла только в то время, когда точно знал, что она не нянчит ребенка. Кристи понимала, что Синжун сожалеет о ночи, проведенной с ней. То, что он тогда пришел к ней, объяснялось лишь тем, что он был пьян. Его постоянное отсутствие только укрепляло уверенность Кристи в том, что он не хочет видеть ее.
Как-то к ним зашел лорд Блейкли. Пермбартон проводил его в малую гостиную, где принимали посетителей, прибывших с неофициальным визитом, и Кристи сбежала вниз по лестнице, чтобы поприветствовать его.
— Вы в порядке? — спросил Руди, озабоченно глядя на нее. — Я отправился к вам домой и узнал, что вы неожиданно уехали. Я не выдавал вас. Я отказался рассказать Синжуну, где вы живете, но, видимо, он сам нашел вас. Он ведь не причинил вам вреда?
«Физически — нет», — подумала Кристи, а вслух сказала:
— Нет, все в порядке. Синжун не склонен к насилию в отношении женщин. Как вы узнали, что я здесь?
— Просто предположил. — Он внимательно посмотрел на нее. — С вами действительно все в порядке? Я надеюсь, вы здесь потому, что сами хотите этого.
Она опустила взгляд, обдумывая ответ.
— Я здесь потому, что у меня нет другого выбора.
— Я знаю, что Синжун злится на вас, но…
— Он имеет право злиться. Если вы с Синжуном не общались в последнее время, то вы не знаете всей истории.
— Я знаю о предводителе Камеронов. Синжун рассказал мне о нем.
— Синжун не знает всей правды, и никто не знает, — загадочно произнесла Кристи. — Я имею в виду нашего сына. Моего и Синжуна.
Руди нахмурился.
— Мне очень жаль вашего ребенка. Должен сказать, что Синжун очень хотел стать отцом. Он тяжело перенес смерть малыша и с тех пор искал различные способы забыть о своем горе.
— Я врала Синжуну, — пояснила Кристи. — Наш сын…
В это время раздался требовательный детский крик. Руди резко поднял голову и удивленно посмотрел на Кристи.
— Я… думаю, вам стоит знать правду, — начала Кристи. — Наш ребенок не умер. Я соврала Синжуну, но так было нужно.
— Боже правый! Неудивительно, что Синжун так расстроен. Не могу поверить, что вы это сделали. Чего вы надеялись этим добиться?
Кристи покраснела. Она не хотела, чтобы Руди плохо думал о ней, но у нее не было ни малейшего желания рассказывать ему все. Только Синжун имел право знать обо всем, а он не хотел выслушать ее.
— Это касается только нас с Синжуном, — сказала Кристи. — А он сейчас не в настроении выслушивать мои объяснения. Когда он узнал о Ниелле, то хотел оставить моего ребенка в Лондоне, а меня отправить обратно в Гленмур. Я умоляла его позволить мне остаться с сыном, и он согласился. Это плачет Ниелл. Мне пора кормить его.
Она повернулась, чтобы уйти. Руди положил ей руку на плечо, удерживая ее.
— Я не верю, что вы могли соврать Синжуну о сыне, не имея на то веских причин. Может, расскажете мне, в чем дело?
Слезы благодарности блеснули в глазах Кристи. Стесняясь этого проявления чувств, она закрыла лицо руками, но не удержалась и тихо заплакала. Руди тут же подошел к ней и ласково прижал ее к себе, успокаивая, словно ребенка.
— Хотелось бы мне, чтобы Синжун был таким же понимающим, — сказала Кристи с дрожью в голосе. — Он отказался выслушать меня.
— Я выслушаю вас, Кристи. Можно я буду называть вас Кристи? — Она кивнула. — То, что вы мне расскажете, останется между нами.
— Как мило! И долго вы любезничали за моей спиной?
Руди отшатнулся от нее и, развернувшись, посмотрел на Синжуна.
— Синжун, ты мог бы, по крайней мере, предупредить о своем появлении.
— В моем собственном доме? Не думаю. Можешь мне объяснить, что ты здесь делаешь?
— Я переживал за Кристи.
— Кристи? Ты имеешь в виду леди Дерби?
Разъяренная Кристи стала между ними.
— Прекрати! Лорд Блейкли забеспокоился, когда узнал, что я покинула свой дом. Вы ведь друзья, вы не должны ссориться.
— Все, что мне нужно, — это объяснение, в которое я смо гу поверить, — сказал Синжун, отодвигая ее в сторону. — От Руди, — многозначительно добавил он. — Я был бы дураком, если бы поверил хоть одному твоему слову.
— Послушай, Синжун, — с вызовом заговорил Руди. — Так не разговаривают с женой.
— А моя жена рассказывала тебе о нашем ребенке? У меня есть сын, Руди. Он не умер.
— Да, она говорила мне. А еще она сказала, что ты не хочешь выслушать ее объяснения. Могу я предположить кое-что?
— Нет, не можешь.
— Я все равно скажу, что хотел. Кристи несчастлива.
— Ты очень проницателен, раз заметил это, хотя не могу взять в толк, с чего бы ей быть несчастной.
— Черт, Синжун, я никогда не думал, что ты такой упрямый.
— Скажи мне, — горько усмехнувшись, заговорил Синжун, — а ты бы смог простить женщину, которая так долго врала тебе? Не вмешивайся, Руди, это не твое дело. И не лезь к Кристи.
— Синжун, пожалуйста, послушай меня. Ты несправедливо обвиняешь лорда Блейкли. Ты единственный мужчина, с которым я когда-либо хотела быть вместе.
О Боже! Она не желала говорить этого, слова вырвались сами собой. Но она только зря тратила силы. По выражению лица Синжуна Кристи поняла, что он остался непреклонным.
Руди взял свою шляпу и трость.
— Мне очень жаль, Кристи. Дайте Синжуну время, он изменит свое мнение. Я вижу, что он небезразличен вам. Если я вам понадоблюсь, пошлите кого-нибудь в мой дом.
