Но я не успела.

Неожиданно зал наполнился нежной плавной мелодией, и Никита, не обращая внимания на мое желание уйти, которое, я не сомневалась, прочитал в моем взгляде, уверенно притянув меня ближе к себе, положил руку мне на талию, а другой продолжал сдерживать мою ладонь.

Я оказалась плотно прижатой к нему, так что глазами упиралась в его подбородок.

Еще мгновение… и он повел меня в танце, и я, подчиняясь давно заученным движениям, пошла за ним.

Я чувствовала кожей его дыхание, слышала размеренное биение его сердца. И каждое его движение отдавалось в моем теле какой-то пульсирующей горячей волной.

Я старалась сдержать биение своего бешено бьющегося мне в грудь сердца. Но оно все равно клокотало, как сумасшедшее. Ладонь, зажатая ладонью Никиты, вспотела. Черт его побери!

Я стала считать секунды до окончания танца.

Пять… Десять… Пятнадцать… Долго еще?

Никита наклонился ко мне, я ощутила щекой его теплое дыхание.

— Я должен тебе признаться, — прошептал он мне на ухо, — что очень плохо танцую.

Я подняла на него глаза, встречая его твердый взгляд, и одновременно стараясь отстраниться. Но он мне не позволил, прижимая к своему телу сильнее, отчего мое глупое сердце забилось чаще. И продолжая смотреть мне в глаза все с тем же невозмутимым взглядом правообладателя.

— А по тебе и не скажешь, — сухо проронила я и отвела глаза

Двадцать… Двадцать пять… Тридцать…

Когда все это закончится?

— Влада, а можно тебя спросить?

Я невольно вздрогнула от этого рокочущего, хриплого голоса, раздавшегося куда-то мне в макушку, и напряглась всем телом, почувствовав, как холодок коснулся позвоночника.

— Если это не вопрос о том, хорошо ли танцую я, то спрашивай! — ответила я, глядя по сторонам

Никита рассмеялся, я почувствовала это всем телом, прижатым к нему вплотную.

— Как давно ты знаешь Кирилла?

Я чуть не споткнулась на ровном месте. В горле мгновенно пересохло.

Какого черта он спрашивает об этом?!! Не из чистого любопытства, это же ясно!!

И вообще, зачем произносит вслух имя того, кого я решила сегодня навсегда забыть, вычеркнуть из своей памяти? Имя человека, который даже на прием этот не пришел!

От досады захотелось топнуть ножкой. Желательно по ноге Никиты, прижимавшейся к моей все более тесно и откровенно.

— Не очень давно, — проговорила я, по-прежнему не поднимая на Никиту глаз

— А в каких вы с ним отношениях?

Я чуть было не споткнулась во второй раз.

Сегодня же не ночь откровений, черт побери! Тогда какого лешего из меня пытаются вытрясти душу?

— Ммм… — протянула я, задумавшись

На этот вопрос и сам Кирилл ответить не сможет! Потому что это сложно.

Черт, в каких мы с ним отношениях? Будем плясать «от противного». Мы с ним точно не друзья, даже не приятели. И не работаем мы вместе, я сотрудница на фирме у его брата. Мы не враги, хотя и рады бы доставить друг другу неприятности. И поддеваем друг друга постоянно, подтруниваем, подшучиваем. Он постоянно пытается доказать мне, какая я «лохушка» по сравнению с ним. И иногда у него это даже получается!! Что еще?!

Ах да, еще он защитил меня от ТЕБЯ, Никита!

— Мы… просто знакомые, — проговорила я тихо — Я работаю на его брата.

Вроде бы, этого вполне достаточно. Тем более для человека, которого это вообще касаться не должно!

— На Павла?

— Угу, — промычала я, вновь оглядываясь по сторонам

И что же меня не отпускает странное чувство, словно сейчас случится нечто неприятное?

— А он о тебе… очень бережно отзывался, — проговорил вдруг Никита

Я стремительно подняла на него глаза.

Что значит — бережно отзывался? Когда он успел-то?

Никита криво усмехнулся и вздернул вверх брови.

— Тогда в клубе, помнишь? — добавил он, глядя мне в глаза — Кстати, тогда… — его губы вновь скривились, он окинул оценивающим взглядом мое скромное темно-серое платье с высоким лифом — То твое платье мне понравилось больше, чем это.

Это было равно пощечине. По крайней мере, для меня.

Я гневно сузила глаза, испепеляя Никиту взглядом. Но, похоже, ничуть того не покоробила им. Он продолжал смотреть на меня как ни в чем не бывало и даже смел улыбаться, растягивая губы в насмешливой гримасе. А его глаза… Глаза беса нахально смеялись.

— Рада, что ты оценил, — процедила я сквозь зубы — Больше ты его не увидишь!

Никита весело хохотнул и стремительно закружил меня в танце, сжимая мою ладонь и не собираясь отпускать.

Я невольно покачнулась, тихо охнула и навалилась на него, прижимаясь к его сильному разгоряченному телу сильнее, и раздраженно стиснула зубы, сдерживаясь, когда его рука приподнялась вверх, ласкающим движением проводя по моей спине вверх вниз.

Как бы мне не хотелось этого признавать, но от этого соблазняющего и собственнического прикосновения мое тело тут же покрылось дрожью.

— Попридержи свои руки, — прошипела я сквозь зубы

Никита беззвучно рассмеялся. И подчинился, неторопливо переместил свою ладонь на мою талию, сопровождая свое продвижение нежными едва ощутимыми касаниями.

Я прикусила губу и тяжело вздохнула.

Сорок… Сорок пять… Пятьдесят…

Держись, Влада, держись!

— Как скажешь, — хрипло прошептал Никита, наклоняясь ко мне и почти касаясь губами мочки моего уха.

Я резко отшатнулась от него, оступилась, неровно повернувшись, но мужчина удержал меня за талию, воспользовавшись шансом и вновь поглаживая мою спину круговыми касаниями.

Меня бросило в жар, затем в холод. Чертов идиот!

Как бы не сорваться и не заорать, чтобы он перестал, наконец, так делать?

— А ты не знаешь, почему Кирилл так печется о тебе? — спросил вдруг Никита

— А он разве печется? — удивилась я

Никита улыбнулся, в глазах заблестели огоньки, словно бы он вспомнил о чем-то забавном.

— О да! — протянул он

И тут я не выдержала.

— Это ты о своем споре сейчас упомянул, или мне показалось?

Вот так тебе, так! Ну, что скажешь? Будешь отнекиваться, да?

Но Никита даже не смутился, как мне показалось. Лишь кивнул головой, словно ожидал подобного.

— Он тебе рассказал, — это был не вопрос, а утверждение

Я завороженно кивнула. Почему нет возмущения? Попыток оправдаться? О чувстве вины я молчу уже, но хотя бы попытки заявить о том, что это все неправда! Что Кирилл лгал! И этого нет.

Я ошалевшими глазами смотрела на мужчину.

Никита некоторое время молчал, а затем спросил совершенно невозмутимо:

— А он рассказал тебе о том, что тоже принимал в нем участие?!

— Что-о?

Я резко остановилась прямо в центре зала, вынуждая Никиту поддаться. И плевала на то, что на меня сейчас уставились все, кому не лень.

Никита остановился вслед за мной, по-прежнему не отпуская моей талии и захватывая мою руку своей ладонью. Он смотрел прямо на меня. В упор. Кто кого пересмотрит, что ли?!!

— Конечно, не в том, последнем споре… — проговорил Никита, растягивая слова, и упорно не отпуская моего взгляда — Но вообще, он был частым спорщиком. До того, как уехал в Америку.

— Это было три года назад!! — выдавила я из себя, тяжело дыша

Никита пожал плечами.

— Ну, и что? — почему-то так спокойно и даже равнодушно?! — Думаешь, человек, а особенно такой, как Кирилл, может измениться за такой короткий промежуток времени?! Очень в этом сомневаюсь!

Я стиснула зубы и гневно сузила глаза.

— Почему ты вообще заговорил о Кирилле?

Губы Никиты изогнулись. И эта усмешка мне не понравилась. Я напряглась, как струна. Задышала чаще.

Казалось, что сейчас что-то произойдет.

Рванет бомба замедленного действия, например…

Я пыталась дышать, хватать носом воздух, но не могла…

В висках пульсирующей болью отдавалась музыка и смешанное с ней биение моего сердца.

Никита растянул губы в ироничной насмешке.

— Потому что он с очень грозным видом стоит в дальнем углу зала и наблюдаем за нами, — сказал он тихо.