Бриджит никогда не видела этих писем — и тем более не читала. Она нашла их в кабинете отца. Они лежали вместе со свидетельством о рождении, школьными отчетами, медицинской картой, лежали так, будто ей вручили их своевременно и она просто убрала эти письма, чтобы сохранить.

Руки Бриджит дрожали, когда она вошла в комнату к отцу. Он только что вернулся с работы и, как всегда сидя на кровати, снимал ботинки и носки. Когда Бриджит была совсем маленькой, она любила ему помогать, а отец говорил, что это для него самое приятное событие за день. Тогда она волновалась, не слишком ли мало у папы радостей в жизни.

— Почему ты их мне не отдал? — закричала Бриджит. Она подошла ближе, чтобы отец увидел письма. — Это же мне и Перри!

Отец посмотрел на Бриджит так, будто плохо ее слышал, хотя она почти кричала. Потом он помотал головой, словно не понимал, чем это Бриджит размахивает прямо у него перед носом.

— Я не общаюсь с Гретой и попросил ее перестать писать, — сказал он так, словно это было совершенно естественно и не имело никакого значения.

— Но ведь письма мои! — снова закричала Бриджит. Это было важно. Для нее это имело очень большое значение.

Отец явно устал после работы. Он казался заторможенным, слова доходили до него с трудом.

— Ты еще маленькая. А я твой отец.

— А что, если они мне были нужны?! — завопила Бриджит еще громче.

Папа внимательно разглядывал ее рассерженное лицо. Не дожидаясь ответа, еще не успев сообразить, что делает, она выпалила:

— Я поеду! Бабушка меня приглашала, и я поеду!

К ее удивлению, отец воспринял это спокойно:

— Ты поедещь в Алабаму?

Бриджит кивнула.

Отец медленно снял носки, затем ботинки. Его ноги показались Бриджит совсем маленькими, а сам он каким-то жалким.

— Как ты собираешься это осуществить? — спросил отец.

— Сейчас лето. И у меня есть кое-какие деньги. Он на минуту задумался, но, по-видимому, не нашел ни одного довода против.

— Я не доверяю твоей бабушке, — сказал он наконец. — Но не стану запрещать тебе ехать.

— Чудесно, — огрызнулась Бриджит.

Она вернулась к себе в комнату и вдруг поняла, что началось новое лето. Она собиралась в дорогу. Здорово, когда есть куда ехать.

— Угадай, что?

Когда Би так говорила, это означало, что Лене предстоит внимательно слушать.

— Что?

— Я завтра уезжаю.

— Ты завтра уезжаешь, — повторила Лена.

— Да. В Алабаму, — сказала Би.

— Шутишь. — Лена сказала это машинально, потому что Би никогда не шутила.

— Собираюсь навестить бабушку. Она мне написала, — объяснила Би.

— Когда? — спросила Лена.

— Ну… вообще-то пять лет назад. Я имею в виду первый раз.

Лена была ужасно удивлена, что не знала об этом раньше.

— Я сама только что узнала. Папа мне не отдавал письма, — объяснила Бриджит.

Би говорила уверенно, значит, она не сочиняла.

— Почему?

— Он винит Грету во всех смертных грехах. Просил ее отстать от нас и ужасно злился, что она писала.

Лена и раньше не верила в благородство папы Бриджит, поэтому отнеслась к этому известию совершенно спокойно.

— Ты уедешь надолго? — спросила она.

— Пока не знаю. Может, на месяц или на два. — Она немного помолчала. — Я спросила Перри, не поедет ли он со мной. Он прочитал письма, но отказался.

И это не удивило Лену. Когда-то Перри был милым мальчуганом, теперь же он превратился в замкнутого подростка.

Волновало Лену другое. Они собирались вместе провести лето, вместе устроиться на работу. Но в то же время ей вдруг стало очень спокойно, потому что такая выходка была в духе прежней Би.

— Я буду скучать по тебе. — Голос Лены задрожал, а к горлу подступил ком. Конечно, она будет скучать по Би, но обычно Лене становилось грустно еще до того, как она произносила эти слова. Сейчас все было наоборот: ей стало ужасно грустно и лишь потом она сообщила об этом Би.

— Нет, Ленни, это я буду скучать по тебе, — нежно проговорила Би, удивленная столь резкой переменой настроения подруги.

Сама Би очень изменилась за последний год, но главные черты ее характера остались прежними. Большинство людей, и сама Лена в том числе, боятся, когда чувства выходят у них из-под контроля. Би была другой. Она всегда жила чувствами, и в эту минуту Лена была благодарна ей за это.

Тибби уезжала на следующий день, но она еще не собрала вещи и не начала готовиться к ежегодной встрече с подругами в классе аэробики «У Гильды». Когда Бриджит вошла, Тибби лихорадочно кидала что-то в большой чемодан.

Бриджит присела на комод и стала наблюдать за тем, как Тибби вытряхивает содержимое своего стола на пол. Она искала шнур от принтера.

— Посмотри в шкафу, — предложила Бриджит.

— Там нет, — огрызнулась Тибби. На самом деле она боялась открывать шкаф: он был доверху завален разными нелепыми вещами, которые вроде были и не нужны, но выкинуть их не поднималась рука (например, клетку умершей морской свинки). Тибби казалось, что, если она откроет дверцу, содержимое шкафа обрушится на нее и задавит насмерть.

— Я точно знаю, это Ники стащил шнур, — проворчала Тибби. Ники был ее трехлетним братиком, который имел обыкновение брать вещи сестры и запихивать в самые неподходящие места.

Би молчала. Она вообще стала на редкость молчаливой. Тибби повернулась и посмотрела на нее.

Тот, кто видел Бриджит год назад, не узнал бы ее сейчас. Это была не та стройная подвижная Би с фантастически красивыми волосами цвета спелого банана. Она покрасилась какой-то очень темной краской, хотя так и не смогла уничтожить свой потрясающий природный цвет волос. Вообще-то Би осталась подтянутой и мускулистой, но лишние пятнадцать фунтов, которые она набрала за зиму, тяжело осели на руках, ногах и животе. Создавалось впечатление, что ее тело не хотело сосуществовать с этим чуждым ему жиром и разрешило ему остаться только на поверхности, в надежде, что тот скоро исчезнет. Тибби подумала вдруг, что голова и тело Бриджит постоянно не ладят между собой.

— По-моему, я ее потеряла, — сказала Би очень серьезно.

— Кого потеряла? — спросила Тибби, не прекращавшая судорожно рыться в вещах и что-то бросать в чемодан.

— Себя. — Би ударила каблуком по закрытому шкафу.

Тибби застыла. Она забыла о беспорядке в комнате, попятилась к своей кровати и осторожно присела, не спуская глаз с Би. Она боялась спугнуть это внезапно возникшее желание подруги обсудить наконец то, что с ней происходило. Месяц за месяцем Кармен пыталась вызвать Би на откровенность, но та сопротивлялась. Спокойная и деликатная Лена проявляла просто материнскую заботу, но Би не хотела ни о чем говорить. Поэтому Тибби знала, как важна была эта минута.

Дружеские ласковые прикосновения мало что значили для Тибби, но теперь ей очень хотелось, чтобы Би села рядом. Но Би специально села на комод, словно хотела продемонстрировать, как ей надоело все удобное и мягкое. А еще Тибби знала: Бриджит выбрала именно ее для этого разговора не случайно, не только потому, что любила больше других, но и потому, что Тибби никогда не перебивала.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что я изменилась. Раньше я ходила быстро, а теперь медленно. Я поздно ложилась и рано вставала, а сейчас все время сплю. Иногда мне кажется, что, если так будет продолжаться, я вообще потеряю с собой всякую связь.

Тибби так сильно хотелось подойти к Би, что она согнулась и сжала колени локтями — только бы не встать с места.

— А ты… ты не хотела бы потерять эту связь? — Тибби говорила очень медленно и подчеркнуто спокойно. Она надеялась, что Бриджит поймет, что она имеет в виду.

За прошедший год Би сделала все, чтобы измениться, и Тибби казалось, что она знает причину. Би очень страдала и поэтому создала собственную программу защиты от окружающего мира. Тибби знала, как это больно — потерять близкого человека, знала и то, что порой очень хочется выбросить свою истерзанную душу, как свитер, который уже давно мал.