Ошибаются те, кто полагает, что так называемая масс-культура не грозит нарушить "естественное" распределение духовных ценностей: высокое искусство для элиты, площадное для масс. Ссылаясь на то, что "так было всегда", они не учитывают радикальных перемен, связанных с созданием "масс-медиа". Сваленное в один телевизионный ящик со своим низкорожденным собратом и вынужденное подчиняться законам коммерции, для которой фуга Баха и завывание рокера - в равной мере товар на продажу, высокое искусство неизбежно будет отступать и перерождаться. Это не прогноз, а констатация факта - достаточно посидеть день у телеэкрана или посмотреть, что продается в книжных лавках. В Москве и Нью-Йорке, в Риме и Токио...
Я был бы рад ходатайствовать о присуждении Нобелевской премии тому, кто сумеет опровергнуть эту гипотезу. Ну, например, доказать, что означенная тенденция не является необратимой, просто наш мировой ковчег вступил в зону штиля. В истории бывали ведь периоды длительного спада творческой активности. Почему не предположить, что где-то впереди нас ожидает новый Ренессанс?
А если этого не случится, останется утешаться тем, что отпадет проблема переизбытка художественных ценностей и потомкам не придется перенапрягать мозги освоением новой классики.
4. Прошлое и будущее - это знаки, символы. Легче всего представить их верстовыми столбами на дороге судьбы. Мы знаем, что осталось позади, но не можем заглянуть дальше линии горизонта. Прошлое состоялось, будущее - пока лишь догадка, фантом, предвкушение. Прошлое мертво, будущее еще не родилось. Оба они существуют только в нашей памяти и нашем воображении. Реально и всемогуще одно настоящее. Оно правит бал. Каждая очередная "связка" отцов, детей и внуков решает участь рода человеческого, "дежуря" за пращуров и потомков.
На дежурство нашей "тройки" выпало дьявольское испытание: впервые человечество получило способность сознательно или нечаянно совершить самоубийство. Задачей номер один стало для него не развитие, а выживание. Старшее поколение XX века пролило больше крови, чем было пролито ее за всю предыдущую историю. Но свой долг этот "караул" все же выполнил, удержавшись от ядерного апокалипсиса. А вот наследство тем, кто идет нам на смену, мы оставляем сколь богатое, столь и опасное. Нечто вроде шкатулки с бриллиантами, в поддон которой упрятана взрывчатка: стоит неосмотрительно коснуться блестящих камушков - взлетишь на воздух.
Есть ли шанс избавиться от дурного наследия, сохранив вечные ценности, без которых жизнь потускнеет и зачахнет? До сих пор решали эту проблему бегством от действительности. Прокрутив в голове всемирную историю, приходишь к неутешительному выводу: люди никогда не были всецело в ладах с реалиями жизни. Бежали от них к зрелищу, как римский плебс на бои гладиаторов и современные подростки на дискотеки. Замыкались в уединенный мир грез, как поэты всех времен и народов. Прятались в своих жилищах - надменных замках и убогих хижинах. Искали отвлечения в странствиях, утешения в любви, забвения в вине и наркотиках.
Все это были попытки убежать в одиночку. В XX веке пролетариат попытался спастись от ненавистной ему действительности, уничтожив ее. Оказалось, разрушить мир насилия значит с неизбежностью погрести и себя под его обломками, ибо все мы, правые и виноватые, невольные обитатели этого мира.
Бегство от действительности всегда самообман - вот главный урок, который следует извлечь из опыта уходящего века. Прошлое нельзя рассматривать как неоплаченный груз, который можно в нужный момент скинуть с гондолы воздушного шара, чтобы взлететь. Его невозможно пустить в расход, некому продать, негде закопать в землю. Его можно только преодолеть, переработать, перестроить. Нужны не потрясения основ и не героические подвиги, а упорная, тяжелая, временами грязная, часто неблагодарная, плохо оплачиваемая почестями и богатством работа.
Ни один грамм прошлого не должен пропасть без пользы. Все ст?ящее может войти в будущее в прямом или преобразованном виде, стать его органичным элементом. Даже отходы ядерного топлива невозможно уничтожить - они должны пройти предписанный природой срок своего распада, возвращения в безвредное состояние. Непригодное сейчас может пригодиться в будущем. Непотребное послужит самообучению "от противного".
Но что толку в мудрости предков и уроках прошлого, если мир уже обречен и остается открытым лишь вопрос, от чего именно он погибнет - от ядерной войны или удушья ("озоновые дыры"), всемирного потопа ("парниковый эффект") или эпидемии СПИДа, перенаселенности или исчерпания энергетических ресурсов. С высокой степенью достоверности рисуя подступающие отовсюду угрозы, алармисты заключают обычно мистическим: "Будем надеяться!" Засим следует перечень условий, ожидать выполнения которых можно лишь при условии, если человечество построится как воинская часть на плацу и будет беспрекословно подчиняться командам. "Если мы хотим выжить, нам следует отрешиться от эгоизма и отказаться от чрезмерного потребления... Мы должны... Необходимо...".
Все, безусловно, хотят выжить, проблема, однако, в том, что эти пожелания и требования адресуются сознательному, просвещенному и объединенному человечеству, способному принимать ответственные решения. Но такого адресата не существует, есть, в лучшем случае, сто тысяч проницательных и совестливых интеллектуалов, перекидывающих друг другу свои мысли. И великое достижение, если хоть стотысячная их доля идет в дело.
Но, допустим, в конце концов удастся с помощью телевидения донести эти заклинания до каждого взрослого жителя планеты - что от этого принципиально изменится? Иллюзорны надежды на то, что, осознав, каких неприятностей надо ожидать со дня на день, земляне, как один, кинутся исполнять предписания разума. Скорее всего, из грозных предостережений ученых кассандр часть сделает вывод, что грядут лихие времена и нужно позаботиться о себе и своих близких. А большинство просто отмахнется: сколько раз пророчили конец света, и ничего, пронесло, так будет и теперь.
Следует, видимо, смириться с тем, что в обозримом будущем дела в мире будут идти примерно так же, как до сих пор. Возможно, будут заключены несколько новых договоров по ядерному разоружению, но одновременно атомными бомбами и ракетами обзаведутся еще несколько государств. Возможно, будут созваны два-три экологических саммита по типу Рио-де-Жанейро, но принимаемые меры не остановят наступления пустынь, сокращения пахотных земель, увеличения выбросов в атмосферу углекислого газа и прочих факторов наступающей экокатастрофы. Возможно, удастся урегулировать какие-то вооруженные конфликты, но вместо них вспыхнут другие - тлеющих очагов для этого более чем достаточно. Возможно, будут пойманы и наказаны некоторые организаторы чудовищных террористических актов и распространители наркотиков, но пока не видно стратегии, которая могла бы положить конец терроризму и наркомании.
Иными словами, меры, принимаемые для решения глобальных и неглобальных проблем, будут, как и до сих пор, отставать от необходимых - значит, будет увеличиваться энтропия. Мы уподобляемся должнику, который из последних сил выплачивает проценты, но продолжает залезать во все большую кабалу. У него, по большому счету, только один выход - продать дом, рассчитаться полностью с кредитором и переселиться в более скромное жилище. Человечество может выжить только при двух условиях: если будет остановлен демографический рост и если страны "золотого миллиарда" откажутся от сверхпотребления ресурсов, сядут на умеренный паек.
Предположим, следующий президент Соединенных Штатов, осознав свою ответственность, предложит конгрессу и народу своей страны вспомнить правила пуританской аскезы и сократить потребление американцами всех продуктов до уровня среднестатистического жителя Земли. Он почти наверняка будет объявлен безумцем и подвергнут импичменту. Демократия, которую мы воспринимаем как замечательное достижение XX века, грозит стать непреодолимым препятствием на пути спасения человечества, потому что она замкнута в национальных границах и поневоле становится заложницей национального эгоизма.
