– Да, но…

– Я не собираюсь учить вас вышивать гладью. Я буду учить вас образу жизни. Как одеваться к завтраку. Чем завтракать. Куда ехать после завтрака. Далее по списку. Вам придется провести эти три месяца возле меня, иначе смысла в занятиях не будет никакого.

– А… м-да… э…

– Ви, я все-таки…

– Мистер Фаррелл, благодарю вас за участие в моей судьбе. Чек на восемьдесят долларов, которые я занимала у вас… до получки, пришлю завтра утром. Всего доброго. За мной, мистер Э. Дулитл!

– Меня зовут Кримсон, мэм, Шейн Кримсон. Мне было бы очень приятно, если бы вы звали меня просто по имени…

– Тогда зовите и меня просто Генриеттой. Генри Хиггинс. Шутка.

– Понятно. До свидания, мистер Фаррелл.

– До свидания, мистер Кримсон. Удачи вам. И не бойтесь Ви. Она вовсе не такая змея, какой прикидывается.

Они садились в машину, когда Вивиана сердито поинтересовалась у Шейна:

– Что вас так испугало в моем предложении? Боитесь потерять невинность?

– Нет… то есть… Я думал о вашей репутации.

Она расхохоталась ему в лицо, расхохоталась до слез, почти до истерики. Это чудовище в ковбойских сапогах и с пшеничными усами заботится о ее репутации! Где он это вычитал? У Шарлотты Бронте?

Отрезвила Вивиану реакция Шейна. Он стоял и терпеливо ждал, когда она отсмеется. На загорелом лице застыло доброжелательное и слегка недоумевающее выражение. Очевидно, в его краях к репутациям относились серьезно. Вивиане вдруг стало не смешно и тоскливо.

– Поехали. Надеюсь, у вас немного вещей?

– Не очень. Я понятия не имел, что нужно покупать. Всего одна сумка и еще… Джейд.

– Кто?

– Джейд. Это мой пес.

– А… какой он породы?

Шейн Кримсон ответил с явной гордостью:

– Самых разнообразных, мисс Олшот. Поручиться я могу за ирландского волкодава и немецкую овчарку, ну а матушка Джейда была бобтейлом… Почему вы так смотрите?

– Это нервное, не обращайте внимания. Последствия травмы. Черепно-мозговой.

– Вы головой ударились, мисс Олшот?

– Ну, практически. Ощущения один к одному. Значит, вы говорите, волкодав, овчарка и бобтейл ждут нас в отеле. В «Мариотте»? В люксе?

– Ну да. Только мы остановились в мотеле, а не в «Мариотте». Он очень тихий, Джейд. Ему уже десять лет, и он никогда не бросается без команды. Он отличный сторож был, старина Джейд.

– Почему «был»?

– Потому что он немножечко оглох и слегка потерял нюх. История с ним одна приключилась, но теперь уже все в порядке.

Некоторое время они ехали молча, потом Вивиана вновь не утерпела.

– Мистер Кримсон.

– Шейн.

– Хорошо, Шейн. Скажите, а как вы ухитрились выиграть такую сумму? И почему такое странное желание – учиться? Естественнее было бы махнуть куда-нибудь к морю.

– Знаете, мисс Олшот…

– Вивиана.

– Хорошо, Вивиана. Я ведь, собственно, ничего не выигрывал. Просто так случилось. На вопросы не отвечал, жребий не тянул. Посылал себе и посылал лотерейные билеты. Оно само как-то. А что до учебы… У нас в городе сто баксов – это уже миллион. А тут такое… Море, оно ведь не высохнет в ближайшее время, а я так рассудил: ежели выпал мне такой фарт, то лучше уж я потрачу эти деньги на что-нибудь стоящее, то, что людям пользу принесет! Но для этого надо соображать. Мистер Фаррелл, конечно, специалист и все такое, но и мне надо багажа поднабраться. Пусто в башке. Не получилось за эти годы. Работал…

Вивиана закусила губу. Работал. Этот нелепый гигант работал всю свою жизнь, даже не учился. Вон, какие у него руки шершавые… А она? Заскулила, закатила истерику, едва только из-под носа выдернули кормушку. Не говоря уж о том, что ей в жизни не приходило в голову хотеть сделать что-нибудь «стоящее» для людей.

Между тем Шейн заговорил снова, и вот тут с Вивианой случилась первая странность. Она впала в нечто вроде транса. Нет, руль не бросила, на светофор реагировала – но вот по позвоночнику расплывалась горячая волна, пусто стало в груди и почему-то мучительно напряглись соски под тонкой тканью платья… Голос у Шейна был низкий, чуть с хрипотцой, и интонации этого голоса странным образом влияли на самочувствие девушки…

– …На самом деле, мисс Вивиана, я вовсе не беспокоюсь за то, что у меня в башке насчет всей нашей жизни имеется. Я прожил на земле почти тридцать лет, взрослый я дядька, и полным идиотом быть никак не могу, иначе ваша бабушка вряд ли доверила бы мне кассу…

– Чего? То есть… Какую кассу?

– Образно говоря. Я ведь всю свою жизнь проработал на автозаправке «Олшот Ойл». И касса, и топливо – все было на мне. Так что кое-что в этом черепке имеется. Насчет души… в церковь ходил исправно, хоть и без фанатизма, грехов за мной особых не водится, так что и здесь все в порядке. Но уж больно не хочется мне, мисс Вивиана, чтобы вслед презрительно фыркали. Вот, мол, идет деревенщина, которой отвалился жирный кусок. Двух слов связать не может, ест руками, вытирается рукавом…

Вивиана очнулась и с ужасом поглядела на своего ученика.

– Вы вытираетесь рукавом?!

– Зачем? Салфетки же есть. Это ОНИ так будут говорить, уже готовые богачи. Поэтому мне и надо научиться вести себя как положено. Стоянка вон там. Знаю. Я с вами уж не пойду, покурю лучше на свежем воздухе. Сами справитесь?

– Конечно. А у вас найдется какая-нибудь тряпка, на сиденье бросить? Я как-то не решился Джейда в ванне мыть…

И напрасно, думала Вивиана Олшот полчаса спустя, поспешно выруливая на знакомую улицу.

Джейд оказался громадным лохматым чудовищем неопределенного окраса. Хвостом он вилял, не переставая, и напоминал при этом небольшой вертолет на холостом ходу. Воняло от него сногсшибательно. Вивиана заставила себя не думать, ЧЕМ именно. В тот самый момент, когда она почти привыкла к этому запаху, Джейд потянулся с заднего сиденья вперед и восторгом облизал щеку Вивианы. Девушка застыла, а Шейн с нежной улыбкой сообщил:

– Вы ему понравились. Он абы кого лизать не будет.

Судя по вони, Джейду, кроме Вивианы, нравились еще дохлые вороны, а также навоз… Нет! Лучше не думать.

Вивиана торопливо вбежала в просторный холл за стеклянными дверями, кивнула охраннику, вытаращившему глаза, и вызвала грузовой лифт. Боже, боже, подскажи, куда можно засунуть эту собаку Баскервилей! Не мыть же ее в ванне!

– Шейн!

– Да, мисс Вивиана?

– Мы должны его вымыть! Он очень пахнет…псиной.

– Наверное, вы правы. Я-то привык. Только я боюсь, старина Джейд не захочет в нее лезть.

– Почему? У меня большая и очень хорошая ванна. Мы выльем туда все шампуни, нальем теплой воды и замочим старину Джейда на пару дней. Иначе…

Вторая странность нахлынула на Вивиану с такой силой, что девушка охнула и отшатнулась к стенке. Почему-то со всей ясностью увидела она означенную ванну, высокую шапку жемчужной пены, услышала журчание воды… А в ванне лежат они с Шейном, и ее кожа кажется серебристой на фоне смуглой кожи деревенщины…

Вивиана выпала из лифта и трясущимися пальцами выудила из сумочки ключи. Старина Джейд благодушно обнюхал громадный фикус в кадке и величаво задрал ногу. Вивиана зажмурилась, в последний момент попала ключом в скважину и оказалась в собственной прихожей.

Шейн осторожно опустил потертую кожаную сумку на мягкий ковер и с уважением оглядел прихожую. Наверное, не стоит говорить этой прекрасной девушке, что весь их дом был размером с эту самую прихожую, а ведь Шейну он казался очень большим!

Джейду дом тоже понравился. Лохматое чудовище неспешно обежало все комнаты, обнюхало все углы, а затем со вздохом облегчения плюхнулось на белоснежный пушистый коврик у кровати Вивианы. Хозяйка спальни и хозяин собаки наблюдали это через приоткрытую дверь – Вивиана с ужасом, Шейн с умилением.

– Он вас полюбил! Джейд ни за что не стал бы жить в одной комнате с тем, кто ему не нравится.