Сандерс промолчал.

– Ты понимаешь? – спросил Дорфман.

– Вы хотите сказать, что это случится в любом случае.

– Да, Томас. Это неизбежно. Такова жизнь.

– Бросьте, Макс: ничего заранее заданного в этом нет. Когда дочь Гарвина умерла, это была его личная трагедия. А Мередит использовала его потрясение…

– Постой! – разозлившись, сказал Дорфман. – Ты хочешь изменить человеческую природу? Трагедии случаются постоянно, и люди из всего пытаются извлечь преимущества. В этом нет ничего нового. Мередит умна. Приятно видеть, как такая умная, предприимчивая женщина еще и красива. Она просто благодать Господня. Вся проблема в тебе, Томас, и возникла она не вчера.

– Как это?…

– И вместо того чтобы разбираться со своими неприятностями, ты тратишь свое время на эти… на эту ерунду. – Он вернул Сандерсу ксерокопии. – Все это не имеет значения, Томас.

– Макс, вы не…

– Ты никогда не был командным игроком, Томас. Твоя сила не в этом. Она в твоей способности вникать технические проблемы, разбираться в них, подгонять инженеров, подбадривать их и накручивать им хвосты и, в конце концов, добиваться решения. Ты заставляешь всех работать. Так?

Сандерс кивнул.

– А теперь ты отказался от своей силы ради игр, в которых ты не силен.

– В каком смысле?

– Ты думаешь, что, угрожая судебным разбирательством, ты оказываешь нажим на нее и на компанию, а фактически ты бьешь по своим воротам. Ты разрешил ей установить правила игры, Томас.

– Я должен был что-то сделать: она нарушила закон.

– «Она нарушила закон», – передразнил его Дорфман нарочито писклявым голосом. – А ты такой беззащитный… Я прямо переполняюсь печалью, видя твое положение.

– Все это в самом деле нелегко… У нее сильные связи, она имеет могущественных покровителей.

– Ну и что? Каждый администратор, имеющий могущественных покровителей, имеет не менее могущественных противников. И Мередит – не исключение.

– А я говорю вам, Макс, – сказал Сандерс, – что она опасна. Она из этих выпускников бизнес-школ, которые заботятся об имидже, и только об имидже, не заботясь о сути дела.

– Да, – подтвердил Дорфман, утвердительно кивая. – Так же как и многие молодые администраторы. Очень большой опыт по части имиджа. Очень большое желание обогатить свой опыт. Прекрасная тенденция!

– Я не думаю, что она достаточно компетентна, чтобы руководить отделом.

– Ну и пусть! – огрызнулся Дорфман. – Тебе-то какая разница? Если она некомпетентна, Гарвин в конце концов поймет это и заменит ее. Но тебя к тому времени здесь не будет! Только потому, что ты проиграешь эту игру, Томас. Она – лучший политик, чем ты, Томас, и всегда такой была.

– Да, – кивнул Сандерс, – она беспощадна.

– Беспощадна… Она опытна! У нее есть инстинкт. А у тебя нет! Если ты пойдешь по этому пути, то потеряешь все. И ты заслуживаешь такой участи, потому что ведешь себя, как дурак.

Сандерс помолчал.

– И что бы вы рекомендовали мне сделать?

– Ага, сейчас тебе понадобился совет?

– Да.

– В самом деле? – старик улыбнулся. – А я в этом сомневаюсь.

– Нет, Макс. Мне нужен совет.

– Ладно. Тогда слушай мой совет: иди назад, извинись перед Мередит, извинись перед Гарвином и получай обратно свою работу.

– Я не могу…

– Тогда тебе не нужен мой совет.

– Я просто не могу так поступить, Макс.

– Что, очень гордый?

– Нет, но…

– Ты ослеплен гневом. Как же, женщина посмела так вести себя!.. Она нарушила закон, и она должна понести справедливое наказание! Она опасна, и ее нужно остановить! Ты переполнен чувством справедливого негодования. Так?

– Черт возьми, Макс… Я просто не могу это сделать, вот и все!

– Мочь-то – ты можешь. Другое дело, что ты этого не сделаешь!..

– Пусть так.

Дорфман пожал плечами.

– А тогда чего ты хочешь от меня? Ты спросил моего совета специально для того, чтобы не принять его? Ничего странного. – Старик улыбнулся. – У меня полно других советов, которые ты тоже не примешь.

– Например?

– А какая тебе разница, если ты все равно с ними не согласишься?

– Да бросьте, Макс…

– Я серьезно. Ты не захочешь к ним прислушаться! Так что не будем зря тратить времени. Проваливай.

– Но просто сказать-то вы можете?

Дорфман вздохнул.

– Исключительно потому, что я помню тебя еще с тех дней, когда у тебя был здравый смысл. Итак, во-первых… Ты слушаешь?

– Да, Макс, слушаю.

– Во-первых, ты знаешь все, что тебе нужно знать о Мередит Джонсон. А теперь забудь ее – это не твоя забота.

– Как это понимать?

– Не перебивай. Во-вторых, играй в свою игру, а не в ее.

– В смысле?

– В смысле – решай свою проблему.

– Какую свою проблему? Судебное разбирательство?

Дорфман фыркнул и воздел руки.

– Ты невозможен. Я просто зря транжирю свое время.

– Вы хотите сказать, что мне нужно отказаться от судебного разбирательства?

– Ты родной язык понимаешь? Решай проблему! Делай то, что ты делаешь хорошо. Делай свою работу. Не уходи.

– Но, Макс!..

– О, я ничего не могу для тебя сделать, – сказал Дорфман. – Это твоя жизнь. У тебя есть свои ошибки, которые нужно сделать, а я должен возвращаться к моим гостям. Но попробуй прислушаться к моим словам, Томас. Не спи и помни, что у всех человеческих поступков есть причины. Все люди решают какие-то проблемы. Даже ты, Томас.

Старик развернул на месте свое кресло-каталку и поехал в сторону ресторана.

«Черт бы побрал этого Макса», – думал Сандерс, идя по Третьей улице сырым вечером. Своей манерой никогда не говорить прямо Дорфман мог кого угодно довести до белого каления.

Вся проблема в тебе, Томас, и возникла она не вчера…

Что, черт возьми, он хотел этим сказать?

Проклятый Макс. Разозлил и вымотал все нервы. Он всегда так себя вел, насколько Сандерс помнил те совещания, которые профессор проводил, когда работал в совете директоров «ДиджиКом». Сандерс всегда уходил с этих совещаний выжатым как лимон. В те дни молодые сотрудники в Купертино называли Дорфмана «Загадочник».

…Все люди решают какие-то проблемы. Даже ты, Томас…

Сандерс потряс головой. В словах старика не было никакого смысла, а тем временем нужно было что-то предпринимать. Дойдя до конца улицы, он вошел в телефонную будку и набрал номер Гэри Босака. Было восемь часов, и Босак должен был быть дома – наверное, только что вылез из постели и пьет кофе, готовясь к своему «рабочему дню». Сидит небось, зевая, перед полудюжиной своих модемов и компьютеров и обдумывает, как влезть чужие базы данных.

В трубке прозвучал сигнал, и записанный на магнитофон голос сказал: – Вы позвонили в «НЗ Профессиональные услуги. Продиктуйте ваше сообщение.» – И длинный сигнал.

– Гэри, это Том Сандерс. Я знаю, что вы слушаете, снимите трубку.

В трубке послышался щелчок, и Сандерс услышал голос Босака:

– Привет. Я ожидал звонка от кого угодно, но только не от вас. Откуда вы звоните?

– Из автомата.

– Отлично. Как у вас дела, Том?

– Гэри, мне нужно, чтобы вы кое-что сделали. Просмотрели кое-какие базы данных.

– Ага… Это нужно для фирмы или лично для вас?

– Лично для меня.

– Ага… Видите ли, Том, я очень занят в эти дни, давайте поговорим об этих делах на следующей неделе?

– Это будет слишком поздно.

– Но сейчас я ужасно занят…

– Гэри, в чем дело?

– Ай, оставьте, Том, вы и сами отлично знаете!

– Мне нужна помощь, Гэри.

– Э, да я с удовольствием бы вам помог… Но не так давно мне позвонил Блэкберн и сказал, что если я хотя что-нибудь для вас сделаю – хоть что-нибудь! – то не позднее шести утра я буду принимать у себя на квартире сотрудников ФБР.

– О Боже!.. Когда это было?

– Около двух часов назад.

Два часа назад… Блэкберн сильно опережал его.

– Гэри…

– Э, вы же знаете, что я к вам всегда прекрасно относился, Том, но только не сейчас. Ладно? Ну, мне пора идти.