– Так, с этим все. – Она села прямо и вздохнула. – До людей из «Конли» дошли слухи, что у нас проблемы «мерцалками». Это звонил Эд Николс – он вне себя. Это уже третий после ленча звонок насчет «мерцалок». Можно подумать, это все, чем занимается фирма. Как тебе мой кабинет?

– Очень неплохо, – ответил Сандерс. – Вид из окна прекрасный.

– Да, город очень красив. – Мередит оперлась на один подлокотник и скрестила ноги. Проследив за взглядом Сандерса, она сказала: – Летом я обычно чулок не ношу. Мне нравится чувствовать воздух обнаженной кожей. Это так приятно в жаркий день…

– До конца лета ты еще успеешь много раз испытать это удовольствие, – сказал Сандерс.

– Должна тебе сказать, погода здесь ужасная, – пожаловалась Мередит. – После Калифорнии, конечно… – Она снова поставила ноги ровно и улыбнулась. – А вот тебе здесь нравится, не так ли? Ты выглядишь просто счастливым.

– Да, – Сандерс пожал плечами, – к дождю тоже можно привыкнуть. – Он указал на чемоданчик: – Не хочешь заняться «мерцалками»?

– Еще как, – ответила она, поднимаясь из-за стола и подходя к Сандерсу вплотную. Она взглянула ему прямо в глаза. – Но, надеюсь, ты не будешь возражать, если я тебя для начала немного поэксплуатирую? Совсем чуть-чуть?

– Конечно.

Она шагнула в сторону.

– Налей нам вина.

– Хорошо.

– Проверь, достаточно ли оно охладилось. – Сандерс направился за бутылкой, стоявшей на угловом столике. – Помнится, ты всегда любил пить его холодным.

– Это точно, – согласился Сандерс, поворачивая бутылку в ведерке со льдом. Сейчас он уже предпочитал не сильно охлажденные напитки, но в те времена действительно любил.

– Здорово нам было когда-то, – мечтательно сказала Мередит.

– Да, – согласился Сандерс, – здорово.

– Иногда я думаю, – продолжала она, – что тогда, когда мы были такими юными и только начинали этим заниматься, было самое лучшее время нашей жизни.

Сандерс замялся, не зная, как ей ответить и какого тона придерживаться, и, так ничего и не сказав, стал разливать вино.

– Да, – сказала Мередит, – это было волшебное время. Я часто о нем вспоминаю.

«А вот я ни разу», – подумал Сандерс.

– А ты, Том? – спросила она. – Ты думаешь когда-нибудь о нас?

– Конечно. – Взяв наполненные стаканы, он подошел к Мередит, передал ей один стакан и звякнул стеклом о стекло. – Еще бы! Все женатые мужчины вспоминают добрые старые времена. Ты ведь, наверное, знаешь, что я женат.

– Да, – кивнула Мередит. – И, как я слышала, весьма удачно. Сколько у вас детей? Трое?

– Нет, всего двое, – Сандерс улыбнулся, – но временами кажется, что больше.

– И твоя жена – адвокат?

– Да. – Теперь Сандерс чувствовал себя спокойнее, Разговор о жене и детях предполагал более безопасное направление беседы.

– Не представляю, как люди могут жить семьей, – сказала Мередит. – Я однажды попробовала и до сих пор вырваться не могу. Еще четыре месяца алименты выплатить, и все – свободна!

– А кто был твоим мужем?

– Да один бухгалтер из «КоСтар». Такой милый был поначалу, забавный. А потом выяснилось, что он обычный охотник за деньгами. Я ему заплатила отступного за три года. Сачок паршивый. – Мередит махнула рукой, как бы предлагая сменить тему, и посмотрела на часы. – А теперь давай-ка присядем, и расскажи мне, насколько плохи дела с этими дисководами.

– Хочешь посмотреть документы? Они у тебя в чемоданчике.

– Нет. – Она похлопала по кушетке рядом с собой: – Расскажи мне все сам.

Сандерс сел рядом с ней.

– Ты прекрасно выглядишь, Том. – Мередит откинулась назад и, сбросив туфли, пошевелила пальцами ног. – Боже, ну и денек!

– Напряженный?

Она пригубила вина и сдула со лба прядку волос.

– За многим нужно проследить. Я очень рада, что мы будем работать вместе, Том. Мне кажется, что ты у меня единственный друг здесь и я могу рассчитывать только на тебя.

– Спасибо. Постараюсь оправдать твое доверие.

– Итак, насколько плохи дела?

– Ну, это трудно сейчас сказать определенно.

– Ничего, попробуй.

Сандерс понял, что у него нет другого выхода, как обрушить на нее все сразу.

– Мы создали отличные прототипы, но те аппараты, что сходят с конвейера завода в Куала-Лумпуре, работают медленно – запаздывание на сотню миллисекунд.

Мередит вздохнула и печально покачала головой.

– И мы не знаем отчего?

– Пока нет. Отрабатываем, правда, некоторые догадки.

– Эта линия недавно запущена, не так ли?

– Всего два месяца назад.

– Тогда можно сказать, что это сложности пускового периода. Обычное дело.

– Но дело обстоит так, – возразил Сандерс, – что «Конли-Уайт» приобретают нашу компанию как раз за наши новые технологии, особенно за новые дисководы CD-ROM, которые мы сегодня представить практически не можем.

– И ты хочешь им это сказать?

– Боюсь, что они и сами до этого завтра докопаются.

– Может, докопаются, а может, и нет. – Мередит откинулась на спинку кушетки. – Давай посмотрим на положение дел спокойно. Том, эти производственные проблемы на первый взгляд кажутся неразрешимыми, ней только на первый взгляд. А если разобраться, то ничего страшного. Я думаю, что сейчас как раз одна из таких ситуаций. Перетрясем всю сборочную линию. Никаких проблем.

– Возможно, и так. Но точно мы не знаем. На деле это может оказаться дефектом контроллерного чипа, и значит, нам придется поменять нашего сингапурского поставщика. Или хуже того – конструкторская недоработка, допущенная здесь.

– Возможно, – парировала Мередит, – но как ты только что сам сказал, наверняка мы не знаем. И я не вижу причин гадать в такое критическое время на кофейной гуще.

– Но, если говорить честно…

– Не в честности здесь дело, – перебила она, – а в глубинной сути происходящего. Ну ладно, давай посмотрим все пункт за пунктом. Мы сказали им, что у нас есть дисковод «Мерцалка»?

– Да.

– Мы собрали прототип и проверили его по всем параметрам?

– Да.

– Прототип работал как часы. Вдвое быстрее, чем лучшие японские аналоги?

– Да.

– Мы им сказали, что «мерцалки» поставлены на поток?

– Да.

– Вот и ладно, – заявила Мередит. – Мы им сообщили то, что кто угодно может подтвердить. Я бы сказала, что все – святая правда.

– Ну, в общем-то все так, но я не знаю, как мы сможем…

– Том, – Мередит положила руку ему на рукав, – мне всегда нравилась твоя прямота. Я хочу, чтобы ты знал, как я ценю твой опыт и честный подход к делу. Это еще одна причина верить в то, что «мерцалки» будут работать как надо… В принципе мы знаем, что это добротная разработка и что в конце концов дисководы заработают в соответствии с расчетами. Лично я в этом абсолютно уверена, так же как и в твоей способности вернуть работу в нужное русло. И я, не задумываясь, подтвержу это завтра на утреннем совещании. – Она сделала паузу и пристально посмотрела на Сандерса. Ее лицо находилось рядом с его, губы были полураскрыты. – А ты?

– Что – я?

Ее лицо было очень близко к нему, губы были полуоткрыты.

– Ты скажешь это на совещании?

Ее глаза были светло-голубыми, почти серыми. Он забыл об этом, так же как и о том, какие длинные у нее ресницы. Волосы, свободно падающие на плечи, полные губы, мечтательный взгляд…

– Да, – сказал он наконец, – конечно.

– Вот и прекрасно. Тогда будем считать, что с этим все. – Мередит улыбнулась и приподняла стакан. – Не будешь ли так добр?..

– Конечно.

Он встал с кушетки и направился за вином. Мередит, не вставая, следила за ним.

– А я рада, что ты себя держишь в форме, Том. Подкачиваешься?

– Дважды в неделю. А ты?

– У тебя всегда был прелестный петушок. Прелестный крепкий петушок…

Сандерс обернулся.

– Мередит…

Она хихикнула.

– Ну извини. Не смогла удержаться. Ну, мы же старые друзья. – Внезапно она озабоченно нахмурилась. – Надеюсь, я не обидела тебя?

– Нет.