— Повтори еще раз, — потребовал Джаред наконец.

— Я беременна, — послушно произнесла Уинни.

— Но это невозможно.

Не далее как полчаса назад она сама ему об этом твердила! Джаред сел в постели и сдвинулся ближе к краю. Рядом с Уинни он почему-то не мог мыслить здраво.

Молодая женщина приподнялась на локте.

— Знаю, что невозможно, но я все равно беременна. Вероятно, шестнадцать лет назад врачи ошиблись, или, может, мне просто повезло.

— Повезло? — испытующе сощурился Джаред.

— Да, повезло. — Уинни не могла не радоваться даже теперь, когда в ушах звенела презрительная фраза: «Да кому нужны эти дурацкие младенцы?» — Я полжизни прожила в твердой уверенности, что никаких детей у меня никогда не будет, и вдруг такое!

— Ты оставишь ребенка? — насторожился Джаред.

— Да. — Иных вариантов Уинни не рассматривала. — Я этого не планировала, но теперь, раз уж так получилось, от ребенка ни за что не откажусь. Вот поэтому я и ухожу от тебя. Я ничего от тебя не требую, Джаред, и ничего не жду.

— Это не мой ребенок, да? — тихо осведомился он, неверно истолковав растерянно-виноватое выражение ее лица.

Вопрос застал Уинни врасплох. Что за ним стоит? Стремление выдать желаемое за действительное? Или он всерьез верит, что Уинни ему изменяла?

— Если тебе приятнее так думать, — пожала она плечами.

— Еще чего, приятнее! — взорвался Джаред.

Однако нервы Уинни и без того никуда не годились. Выяснять отношения было выше ее сил. Она перекатилась на край кровати, подобрала рубашку Джареда — первое, что подвернулось под руку, — и встала, закрываясь ею как щитом.

Вслед за нею на пол спрыгнул и Джаред, даже не пытаясь прикрыть наготу. Он осторожно извлек рубашку из безжизненных пальцев Уинни и отшвырнул прочь. А затем испытующе воззрился на молодую женщину, задержав внимательный взгляд на мягком изгибе чуть округлившегося живота.

Уинни затрепетала всем телом. И нервно вздрогнула, когда широкая ладонь легла чуть выше того места, где обосновался их с Джаредом малыш.

— Теперь этот ребенок мой. — Он ласково погладил ладонью живот. Что за интимный жест, и при этом без малейшей сексуальной окраски!

— Я н-не понимаю.

— Ты моя, — невозмутимо сообщил Джаред, — стало быть, и ребенок мой. И я тоже твой. А что уж там было в прошлом, до того, как мы с тобою встретились, это совершенно неважно.

Итак, Джаред возомнил, что она забеременела еще до знакомства с ним, и теперь изображает снисходительность, чтобы удержать ее. Уж она-то знала, в какое бешенство приводит Керуэна одна только мысль о соперниках былых и нынешних!

— Джаред, я очень люблю тебя. — В конце концов он должен об этом знать! — Но вместе нам не быть. «Кому нужны эти дурацкие младенцы?» Помнишь, ты сам так сказал? С тех пор не прошло и часа!

Он сосредоточенно свел брови, словно пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах произнес такую чушь. И наконец кивнул.

— Да, я так сказал. А ты чего ждала? Женщина, на которой я собираюсь жениться, говорит, что не может иметь детей. Что прикажешь мне делать? Сообщать, что всегда мечтал о троих-четверых?

— Жениться? — оторопело повторила Уинни.

— И чем скорее, тем лучше.

Она недоверчиво покачала головой.

— Как-то старомодно все это звучит, ты не находишь?

Джаред поморщился.

— Да уж, конечно, современные нравы не таковы! Мужчина заделывает женщине ребенка, а потом бросает ее на произвол судьбы. Надо думать, так он и поступил, да?

— Кто он?

— Да кто бы уж он там ни был.

Уинни готова была изничтожить несчастного олуха на месте. Но ведь Джаред готов позаботиться о ней и о ее ребенке, несмотря ни на что! Кроме того, она до самозабвения его любит, — тоже несмотря ни на что!

— Знаешь, последний мой парень был карикатуристом из «Панча». Он провел здесь полгода, рисовал серию детских комиксов про кенгурят, — принялась пересказывать Уинни.

— Мне это неинтересно.

— Жаль, потому что выслушать все равно придется. У нас был роман, не то чтобы слишком бурный, скорее так, развлечения ради. Потом он улетел обратно в Англию, и интрижка заглохла сама собой.

— Но это же было года два назад?

— Именно. А я на третьем месяце беременности.

Уинни, внезапно устыдившись собственной наготы, принялась подбирать с пола разбросанную одежду.

Джаред в оцепенении наблюдал, как молодая женщина одевается, затем машинально последовал ее примеру. И тут последний кусочек головоломки встал на место. Истина, внезапно открывшаяся ему, была подобна грому среди ясного неба.

— Это мой ребенок.

Уинни одарила Джареда насмешливой улыбкой.

— Боюсь, что да… хотя всегда существует возможность суррогатного материнства, знаешь ли.

— Не смешно.

В кои-то веки Джаред был настроен говорить серьезно. А Уинни, как на грех, хотелось скакать и прыгать, кружиться по комнате, хлопать в ладоши и хохотать во все горло. Джаред сделал ей предложение! Предложил выйти за него замуж, думая, что она беременна от другого! Какое еще доказательство любви нужно женщине?

— Зачем же ты пудрила мне мозги, уверяя, что ребенок не от меня?

— Ваша честь, я не виновна! — Она картинно ударила себя кулаком в грудь. — Я сказала лишь: «Я беременна». А выводы ты сделал сам. Защите добавить нечего. Кстати, я голодна как волк. Как насчет завтрака?

Джаред кипел от ярости, вовсе не собираясь менять тему разговора. Но Уинни была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Пританцовывая, она отправилась в кухню. Всю неделю она нервничала, гадая, как отреагирует он на известие. Однако слова «я люблю тебя» ни в один из предполагаемых ею сценариев не входили.

Джаред поспешил за ней.

— Почему ты не сказала раньше? Ты же давным-давно все поняла, разве нет?

— Я думала… — Уинни смущенно зарделась. — Я думала, ты решишь, что я нарочно забеременела, чтобы вынудить тебя жениться на мне. Ты же ясно дал понять, что никаких детей не хочешь, а я сказала, что обо всем позабочусь. Я правда считала, что такое невозможно, пойми!

Джаред кивнул. До чего же они заблуждались в отношении друг друга, подумать страшно!

— Кстати, в моем пятилетнем плане дети фигурировали.

— Что еще за пятилетний план?

— Первый год ты живешь со мной. На второй год я убеждаю тебя выйти за меня замуж. Третий и четвертый — мы всячески укрепляем семью, ячейку общества. А на пятый год — приступаем к «воспроизводству».

— А я все испортила, — наморщила нос Уинни.

— Нет, просто ускорила ход событий. — Джаред обнял будущую жену за талию. — Хорошо, что с деньгами проблем нет. Так что решай сама, пожертвуешь ли ты временно карьерой, или наймешь добрую старушку-няню, или при известной сговорчивости босса станешь работать на полставки.

— А босс сговорчив?

— Еще как!

Джаред поддразнивал любимую, но Уинни внезапно посерьезнела:

— В самом деле сговорчив? То есть и впрямь не возражает стать отцом?

— Черт побери, конечно! — Лицо Джареда расплылся в улыбке. — Если я стану откладывать и дальше, то, чего доброго, совсем состарюсь, и бейсбольной биты не подниму, и по мячу промажу!

— А что, если родится девочка? — полюбопытствовала Уинни.

— Тоже сойдет, — ответил Джаред, и Уинни, даже не глядя на него, поняла: любимый по-прежнему улыбается.

Гулко пробили часы. Молодая женщина по детской привычке сосчитала удары и воскликнула:

— Восемь! К девяти нам в издательство никак не поспеть. А плох тот босс, который является в офис позже подчиненных!

— Знаю я одну подчиненную, которая явится на работу одновременно со мной, — усмехнулся Джаред, по-хозяйски обнимая ее за плечи. — Сейчас мы с тобой позавтракаем, не спеша выпьем кофе. Ты наденешь самое нарядное платье, желательно вечернее, с низким вырезом. Уложишь волосы. Накрасишься. Да знаю я, что ты косметику не жалуешь, но ради такого случая стоит…

— Не дождешься. Кроссовки и джинсы — и точка! — фыркнула Уинни.