– Я ежик. Я упал в реку…
Раздавшееся в ответ уханье филина (или совы – не специалист я на слух различать) прокатилось по спине стайкой мурашек. Еще хватило куражу или дури ляпнуть:
– Псих!
Тут внутренний голос буквально взвыл: «Грань! Грань рядом!», после чего сотворил с нашим общим телом и сознанием нечто эдакое – и я проснулся. Стоя около двери своей комнатушки, причем в полном снаряжении. Или это автопилот у меня такой, что я собрался, не приходя в сознание, или сон с туманом был далеко не просто сном.
Ну, раз уж оделся – пойду вниз, в общий зал. И насчет завтрака поразведать, и по поводу борьбы со щетиной. Бритва-то у меня была, но вот мой станочек Wilkinson Sword превратился в тривиальную «опаску». Может, она и была прямым аналогом инструмента золингеновской стали, но вот навыка общения с таким орудием самоубийцы-маньяка у меня не было. Один раз я побрился на полном автопилоте, на рефлексах не то тела, не то второго «я». Однако воспоминания о том, как я, не отдавая себе отчета в вытворяемом, вожу по горлу острейшей железякой, до сих пор вызывали нервную дрожь. Да и останься станок в исходном состоянии – без воды (желательно – горячей) и мыла было бы трудновато обойтись. Бороду отпустить, что ли?
Спускаясь в зал, я осознал, что теперь я в курсе местных денежных отношений. Забавно – тут, в Мире, также существовала когда-то двенадцатеричная система счета, как и производная от нее шестидесятеричная. И если у нас она осталась в качестве системы отсчета времени и в градусной мере углов, то здесь – в денежных расчетах. Один золотой делился на шестьдесят серебряных монет, серебрушка – на сто двадцать медяков. По крайней мере – в Империи. Монету, как и положено для феодального мира, чеканили все, кто мог себе позволить. Подлинность золотой или серебряной монеты определялась подлинностью металла и весом. С медью было сложнее, тут многое зависело от авторитета чеканившего монету государства. Взять, например, медный чайник, к которому приценивался накануне. Если пересчитать его цену в медные монеты, то, в зависимости от номинала медяков, металла в них могло оказать раза в три меньше, чем ушло на посудину.
Как следствие, если самовольная чеканка серебра и золота могла, при надлежащем качестве изделий, сойти с рук – не считая штрафа в виде тройного размера неуплаченного налога, – то за штамповку меди эти самые руки обрубали. Как вариант – каторжные работы в шахтах.
Кстати говоря, солер – и правда золотая монета. Названная в честь себя неким старинным императором. По сравнению с ним тот Людовик, что «Король-Солнце», был образцом скромности. Этот, Солер третий, дошел до того, что не себя сравнивал с Солнцем, а наоборот – светило называли «Солероликим» и «почти столь же сиятельным, как Император». Клиника, в общем говоря. А за попытки разрубить монету имени императора карали, как за покушение на него самого. Что закономерно, хоть для некоторых и неожиданно, привело к росту спроса на серебро и цен на него… Сейчас же и золото, и серебро любой чеканки режутся на ура. Вот только расчеты такой «резанкой» – занятие продолжительное и увлекательное…
Кстати говоря, мелкие серебрушки, что мне достались ранее, были не имперской чеканки. И будучи весом в одну восьмую имперской «луны», стоили тем не менее в десять раз дешевле – политика и курсообразование уже начинали работать. Вчера еще у меня был вопрос – почему бы не переплавить их в слиток и не продать по себестоимости? Сегодня я уже знал, что неклейменый слиток будет стоить намного дешевле, чем монеты того же веса, да и клейменный в банке, подтвердившем чистоту и вес металла, тоже будет чуть дешевле – на стоимость чеканки монет, по официальной версии.
Пока я сидел за столиком, ожидая заказ и перебирая в голове новые сведения о Мире, этот самый Мир тоже не дремал. Ко мне подсел Драун и, озираясь по сторонам, произнес:
– А вот скажи-ка мне, Стражи – они ведь тоже дву… эээ… люди, правда?
– И люди тоже… – я как-то не был расположен разгадывать шарады говорливого спутника, своих загадок хватало.
– Значит, и Стражам тоже монеты нужны, а? – он хитро подмигнул. При этом старался, чтоб никто со стороны это подмигивание не заметил.
– Были бы не нужны – от дележки трофеев бы отказался. Я же не отказывался?
– Нет… – Драун был явно выбит из колеи задуманного течения разговора.
– Значит, нужны. Были. Теперь – есть…
– Ну, это разве «есть»? А могут быть вполне серьезные денежки…
– Закон нарушать не буду. То есть – никого убивать без иной причины, кроме денег. И контрабандой заниматься не буду.
– Да не, тут дело другое. Надо кое-куда сбегать, тут недалеко, и кое-что принести.
– И с какого же перепугу на такой ерунде разбогатеть можно?
Двурв сделал паузу:
– Вон в углу сидят двое – они и есть заказчики. Один человек, второй – с примесью эльфячьей крови. Пойдем, они расскажут.
Идти никуда не хотелось. Была мысль заявить, что если я им нужен, а они мне нет, то пусть они и идут ко мне. Была – и пропала. Может, это по местным меркам страшное хамство и оскорбление, чреватое, например, дуэлью. Только не удержался – глянул на них через различитель и прочитал заклинание поиска врага. Ну что ж, на данный момент враждебных намерений ко мне не имеют и представляют собой то, чем выглядят.
– Доброго утра. Вроде бы у вас было какое-то дело, которое могло бы стать общим?
– Присаживайтесь, Страж. Так удобнее будет о делах говорить.
И они заговорили. Точнее, говорил один из них, и уже минут через пять у меня начало скулы сводить. Или они меня за идиота держат, «или одно из двух», как говаривал один из братьев Колобков. Сами судите: в дне пути есть в лесу долинка, точнее – котловина, куда когда-то метеорит упал. Камушек выковыряли и увезли, а на дне ямы открылся Храм Сил. И вот теперь, видите ли, надо сходить туда и принести не то забытый, не то потерянный на алтаре амулет. Родовое наследие и местночтимая святыня, видите ли. А в котловине – стойбище гоблинов, не меньше ритта воинов и шайка небоевого народу. Плюс – шаман. И вот за этот эпический поход платят пятьдесят солеров, дают коня со сбруей и некий артефакт в придачу.
Нет, если бы я отыгрывал средней руки эрпэгэшку без особых претензий на оригинальность, то тогда да – и то, исходя из размера оплаты, подождал бы, пока прокачаюсь. А если считать все вокруг реальной жизнью – ну уж нет!
– Нет, уважаемые, не интересует. Тороплюсь, видите ли. Да и совесть мучает, маленьких обижать. Сожалею о напрасно потраченных вами времени и усилиях.
– Но, может, мы сможем предложить…
– Уверен, что не сможете, еще раз примите мои сожаления.
Под взглядами удивленно округлившихся глаз двурвов я вернулся к своему столику, успев ухватить краем уха:
– Все, жаль, время вышло…
Что-то царапнуло мне глаз, какая-то деталь во всем этом, выделившаяся даже на общем фоне клинической дури. Но что – не пойму, и это тревожит. А вот принесшая заказ работница общепита настроение подняла – сообщила, что один из родичей хозяина подрабатывает услугами по стрижке и бритью. Я с удовольствием принялся за завтрак – мясная мачанка, да к ней мягкие горячие блины, да сметанка, мрррр…
Спутники устроились по бокам двумя концептуалистическими скульптурами. Аллегория удивления с одной стороны (Гролин) и воплощение сожалений об упущенном счастье – с другой (Драун соответственно).
– Так, хватит так на меня смотреть – кусок в горло не лезет! Что вам тут-то непонятно?
– Почему?!
– Сам удивляюсь – почему они меня так?
– ОНИ?! – Хоровой изумленный вопль показал мне, что удивление у шальной парочки вызвало все же мое поведение. Я, если честно, это подозревал, но решил сделать вид – снова в воспитательных целях.
– Конечно. Слишком много обещали.
– Так дурни, не понимают!
– Ага, конечно. И коня наоборот седлают, едут – за хвост держатся. Ну, сами подумайте: найти десяток стражников, пообещать им по серебряной монете за каждый день из трех, к ним – подыскать ученика мага, подмастерья, только не погодника, а с уклоном в боевую магию, любого старшекурсника любой Академии – их, я слышал, в Империи семь? Ну и считайте: тридцать сребреников – пехоте, золотое «Солнышко» – магу. Ну, пускай, полтора – по полсолера за день. Итого – две монеты плюс харч на три дня и бочонок пива, отметить сделку. И им бы принесли этот амулет меньше чем за три золотых. Правильно считаю?
