– В кухонном отсеке второго салона. За бизнес-классом. Бортпроводницы готовили завтрак – объяснила она. – Было пять утра, возможно, без нескольких минут.

– Что же случилось?

– Самолет начал подниматься, – ответила Кей. – Я отлично помню, потому что расставляла бутылки, и они соскользнули с тележки. Потом, почти сразу, начался крутой спуск.

– Что вы сделали?

Она ничего не могла делать, объяснила Кей, только держаться. Пике было крутое. Напитки и блюда упали на пол. Потом самолет опять круто взмыл вверх, затем опять нырнул вниз. Во время второго пике она ударилась головой о перегородку.

– Вы потеряли сознание?

– Нет, лишь повредила лицо. – Кей показала на свои ссадины.

– Что было дальше?

Кей сказала, что не помнит точно. Мисс Джиао, другая бортпроводница, сбила ее с ног, и они вместе упали на пол.

– Мы слышали крики пассажиров и, разумеется, видели их в проходах.

Потом, продолжала она, самолет выправился. Она сумела подняться на ноги и пошла к пассажирам. Положение было очень тяжелое, особенно в хвосте.

– Многие были ранены, многие истекали кровью, кричали от боли. Мисс Хао, моя кузина, потеряла сознание. Она находилась в хвостовой кухне. Ее состояние встревожило других стюардесс. Три пассажира погибли. Атмосфера была очень нервная.

– Что вы сделали?

– Достала перевязочные пакеты и оказала пассажирам медицинскую помощь. Потом пошла в кабину пилотов. Хотела убедиться, что там все в порядке, и сообщить пилотам, что в хвостовом камбузе лежит раненый капитан.

– Во время происшествия капитан находился в кормовом камбузе? – спросила Кейси.

Кей Лианг моргнула:

– Да. Командир отдыхающего экипажа.

– На борту было два экипажа?

– Да.

– Когда они сменились?

– Тремя часами ранее. Ночью.

– Как фамилия пострадавшего капитана? – спросила Кейси.

Кей вновь замялась:

– Я… я не знаю точно. Я не летала с ним прежде.

– Ясно. Что было, когда вы вошли в кабину?

– Капитан Чанг управлял самолетом. Члены экипажа были потрясены, но не пострадали. Капитан Чанг сказал мне, что он запросил экстренную посадку в Лос-Анджелесе.

– Вы летали с ним прежде?

– Да. Он очень хороший капитан. Великолепный капитан. Он очень мне нравится.

«Уж очень горячо она его защищает», – подумала Кейси. До сих пор стюардесса сохраняла спокойствие, но теперь явно была взволнована. Она посмотрела на Кейси и отвела взгляд.

– Панель управления не пострадала? – спросила Кейси.

Стюардесса нахмурилась, припоминая.

– Панель была в полном порядке, – ответила она.

– Что еще сказал капитан Чанг?

– Сказал, что произошел самопроизвольный выпуск предкрылков. Сказал, что именно это вызвало сотрясение самолета, но теперь все под контролем.

«Ага, – подумала Кейси. – Эта новость вряд ли придется инженерам по вкусу». Кейси насторожили технические термины, которые употребляла стюардесса. Вряд ли бортпроводница могла знать о самопроизвольном выпуске предкрылков. Но, может быть, она лишь повторяет слова командира.

– Капитан Чанг не объяснил, почему были выпущены предкрылки?

– Нет, он сказал только: «Самопроизвольный выпуск предкрылков».

– Ясно, – отозвалась Кейси. – Вы знаете, где находится рычаг управления предкрылками?

Кей Лианг кивнула:

– Рычаг расположен на центральной стойке, между креслами пилотов.

«Совершенно верно», – подумала Кейси.

– Вы не заметили, в каком положении он находился в ту минуту, когда вы были в кабине?

– Заметила. Рычаг был поднят и зафиксирован.

И опять терминология, подумала Кейси. Пилот так и сказал бы: «Поднят и зафиксирован». А стюардесса?

– Что еще он говорил?

– Его беспокоил автопилот. Он сказал, что автопилот пытался перехватить управление. Вот его слова: «Я был вынужден бороться с автопилотом за управление».

– Понятно. Как он вел себя в ту минуту?

– Он был спокоен, как всегда. Капитан Чанг очень хороший пилот.

Ресницы девушки нервно подрагивали. Она сжимала и разжимала пальцы, лежавшие на коленях. Кейси решила промолчать. Испытанный полицейский трюк: заставить допрашиваемого первым нарушить тишину.

– Капитан Чанг – потомственный летчик, – заговорила наконец Кей Лианг, с натугой сглотнув. – Его отец был военным летчиком, его сын тоже пилот.

– Ясно…

Стюардесса вновь умолкла. Возникла пауза. Она посмотрела на свои руки и вновь подняла глаза:

– Что еще вы хотите узнать?

Выйдя из отсека, Ричман спросил:

– Та самая штука, которая, как вы утверждали, не может случиться? Самопроизвольный выпуск предкрылков?

– Я не утверждала, что это невозможно. Я лишь сказала, что не верю, будто бы это могло произойти на данном самолете. Но если такое все же случилось, это лишь порождает новые вопросы.

– Как насчет автопилота?…

– Еще рано делать какие-либо выводы, – перебила Кейси, входя в соседний отсек.

– Это произошло около шести утра, – сказала Эмили Янсен, худощавая женщина лет тридцати, с багровым кровоподтеком на щеке. У нее на коленях спал младенец. Муж Эмили лежал в кровати за ее спиной. Его плечи и подбородок охватывал корсаж. У него была сломана челюсть.

– Я только что покормила ребенка и разговаривала с мужем. И тут раздался звук.

– Какой звук?

– Рокочущий либо скрежещущий. Кажется, он доносился со стороны крыла.

«Плохи дела», – подумала Кейси.

– И я выглянула в иллюминатор. Посмотрела на крыло.

– Заметили что-нибудь необычное?

– Нет. Крыло как крыло. Я подумала, может быть, звук исходит от двигателя, но и двигатель выглядел исправным.

– Где было солнце в то утро?

– С моей стороны. Светило в мой иллюминатор.

– Стало быть, лучи падали на крыло?

– Да.

– И отражались вам в лицо?

Эмили покачала головой:

– Точно не помню.

– Горело ли табло, требующее пристегнуть ремни?

– Нет.

– Капитан объявлял что-нибудь?

– Нет, ничего.

– Вернемся к звуку. Вы назвали его рокочущим?

– Что-то вроде этого. Не знаю даже, услышала я его или ощутила. Что-то вроде вибрации.

Вибрация.

– Долго ли продолжалась вибрация?

– Несколько секунд.

– Скажем, пять?

– Дольше. Скорее – десять или двадцать. «Классическое описание выпуска предкрылков на крейсерской скорости», – подумала Кейси.

– Ясно, – сказала она. – А потом?

– Самолет задрал нос, потом начал падать. – Эмили показала ладонью. – Вот так.

Кейси продолжала писать в блокноте, но слова Эмили более не достигали ее сознания. Она пыталась восстановить последовательность событий, решить, в каком направлении следует сосредоточить усилия инженеров. Не было никаких сомнений – двое свидетелей дали картину, согласующуюся с выпуском предкрылков. Сначала вибрация, длящаяся двадцать секунд – ровно столько времени требуется, чтобы полностью выдвинуть предкрылки. Потом самолет поднимает нос и совершает несколько сильных колебаний, пока экипаж старается обуздать машину.

«Какой кошмар», – подумала Кейси.

– Дверь пилотской кабины была открыта, – говорила тем временем Эмили, – и я слышала аварийные предупреждения – слова на английском языке, словно записанные на магнитофон.

– Вы помните, что говорилось?

– Что-то вроде «потеря скорости… потеря скорости».

«Аварийное предупреждение о потере скорости», – сказала себе Кейси.

Черт возьми.

Побеседовав с Эмили еще несколько минут, Кейси покинула отсек.

В коридоре Ричман спросил:

– Что означает этот рокочущий звук? Выпуск предкрылков?

– Возможно, – напряженным отрывистым голосом отозвалась Кейси. Она спешила вернуться на борт самолета, поговорить с инженерами.

Из-за шторы отсека, расположенного в дальнем конце коридора, вынырнул приземистый седовласый мужчина. Кейси с удивлением признала в нем Майка Ли. Ее охватил приступ раздражения. По какому праву представитель компании-перевозчика опрашивает пассажиров? Это серьезное нарушение. Майку Ли здесь не место.