Родригес нервничал. И теребил воротничок униформы, ставший противно влажным. То стоял на одном месте, то принимался расхаживать возле своей машины с распахнутой дверцей. Он слышал предупреждение по радио о том, что в округе Слейтон может начаться внезапное наводнение, а именно в этом округе располагался парк Маккинли. Он понимал, что ждать больше нельзя, но никак не решался оставить свой пост.

Родригес никак не мог понять, почему ему не позвонил Кеннер. Ведь парк расположен в каньоне, и все вокруг говорило о возможности наводнения. Родригес, прожив в северной Аризоне всю свою жизнь, знал, чем грозит наводнение, понимал, что пора выводить из парка людей.

Почему молчит Кеннер?

Он нервно барабанил пальцами по дверце автомобиля.

И решил: он ждет еще пять минут, а затем приступает к самым активным действиям. Пять минут. Секунда в секунду. Больше всего беспокоил его в этот момент водопад. Коричневатый оттенок тумана напугал посетителей, и основная их часть поспешила убраться подальше. Но несколько подростков все еще резвились в заводи, в том месте, куда с шумом падали струи водопада. Родригес знал: стоит начаться сильной грозе, и камни могут обрушиться с горы в любую секунду. Даже совсем небольшой камень может убить находящегося внизу человека.

Родригес уже собрался очистить территорию, прилегающую к водопаду, как вдруг заметил нечто странное. На вершине горы, откуда падала вода, появился фургон с антенной. Никаких цифр на борту, его украшал только какой-то девиз. Но различить, что там изображено, с такого расстояния было невозможно. Затем он увидел, как из фургона вышел оператор с камерой, занял позицию рядом с водопадом и начал смотреть вниз, на парк, словно выбирая объект для съемок. К нему подошла женщина в юбке и блузке, стала указывать в разных направлениях. Очевидно, говорила, где именно надо снимать, потому как оператор начал послушно поворачивать камеру. Туда, куда она указывала.

Очевидно, то была съемочная группа какого-то новостного канала.

Зачем это в новостях показывать какой-то школьный пикник?..

Родригес сощурился, пытаясь рассмотреть девиз на борту фургона. Желто-голубой, в виде перекрещивающихся окружностей. Нет, ни у одной из местных станций, насколько он помнил, не было такого девиза. И вообще, было что-то очень странное в этой съемочной группе, прибывшей сюда перед самым началом сильной грозы. И он решил, что надо бы подойти и поговорить с этими людьми.

Кеннер вовсе не хотел убивать парня, прячущегося под трейлером. До сих пор никому еще не удавалось поймать с поличным ни одного из членов ЛЭФ, и это был самый подходящий кандидат. Судя по голосу, парень был сильно напуган. И еще – молод, лет двадцати с небольшим. Возможно, его потрясла смерть друга. И уж определенно он не слишком умело обращался с автоматом.

Ясно: этот парень боится умереть. Последовать печальному примеру своего товарища.

– Ладно. Теперь давай выходи, – крикнул ему Кеннер. – Выходи, и все будет нормально.

– Да пошел ты! – огрызнулся парень. – И вообще, кто ты такой, черт бы тебя взял? Какие, мать твою, проблемы? Неужели не понимаешь, приятель? Мы пытаемся спасти нашу планету!

– И нарушаете при этом закон, – сказал Кеннер.

– Закон! – презрительно фыркнул парень. – Этот Закон создан для корпораций, которые только и знают, что гадить! Загрязняют и отравляют среду, убивают тем самым людей.

– Это ваши люди убийцы, – ответил Кеннер. Гром продолжал греметь, бело-голубые молнии озаряли чернильно-синее небо. Просто бред какой-то, нашли время дискутировать в самый разгар грозы.

И все же стоит оставить этого парня в живых.

– Эй, лично я никого еще не убил! – крикнул парень. – Даже тебя.

– Ты хочешь убить маленьких детишек в парке, – сказал Кеннер. – Уничтожить все семьи, собравшиеся там на пикник.

– При социальных переменах жертвы неизбежны. Об этом говорит история.

Кеннер вовсе не был уверен, что парень верит в свои слова. Возможно, ему внушили все эти идеи в колледже или же он просто одурел от страха. Может, стоит все же попробовать его переубедить…

Он взглянул вправо, под свой джип. И увидел под ним пару ног. Парень огибал машину, старался незаметно подобраться к нему.

«Черта с два переубедишь такого, – подумал Кеннер. – Делать нечего». Он тщательно прицелился и выстрелил. Пуля попала парню в лодыжку. Он взвыл от боли и опрокинулся на спину. Кеннер видел его под машиной. Не так уж и молод, лет сорока или сорока пяти. С бородой. В руках у него была зажата винтовка, и он уже перекатывался на живот, намереваясь выстрелить…

Кеннер сделал два выстрела. Голова мужчины резко откинулась назад. Он выронил винтовку и не двигался. Тело безжизненно распростерлось в траве.

И тут прятавшийся где-то за трейлером парень открыл стрельбу из автомата. Кеннер слышал, как несколько пуль с чмокающим звуком вонзились в корпус джипа. Тогда он снова залег в траву и низко пригнул голову.

Когда стрельба стихла, он крикнул:

– Даю тебе последний шанс!

– Да пошел ты на хрен!

Кеннер выжидал. Пауза затянулась. Он прислушивался к равномерному шуму дождя. Теперь он лил как из ведра.

Кеннер ждал.

– Эй ты, слышишь меня? – крикнул парень. – Ты где, грязная задница?..

– Я хорошо тебя слышу, – ответил Кеннер и выстрелил.

«Не дождь, а просто потоп какой-то», – думал Эванс, вцепившийся обеими руками в баранку. Вода просто стояла стеной. Несмотря на энергично работающие дворники, он почти ничего не видел сквозь ветровое стекло. Пришлось сбросить скорость до пятидесяти, затем – до сорока миль в час. А теперь он ехал и вовсе со скоростью не больше тридцати миль. Синий пикап, следующий за ним, тоже сбросил скорость. То была вынужденная мера.

Джип Эванса проехал мимо двух машин, они стояли, прижавшись к обочине. Что ж, эти люди поступили вполне разумно.

Асфальт тоже заливало, и в тех местах, где были мелкие выбоины и ямки, разлились огромные лужи. Порой Эванс просто боялся даже приблизительно прикинуть, какая там глубина, еще больше он боялся, что зальет мотор и тот заглохнет.

И никаких указателей не было видно. Кругом потемнело, почти как ночью, пришлось включить фары, но помогло это мало. Видимость составляла всего несколько ярдов.

Поглядывая в зеркало заднего вида, он временами видел фары пикапа. Иногда казалось, что машина следует за ними, иногда нет. Такой силы был этот ливень.

– Кажется, мы почти приехали, – заметил Эванс. – Поворот на парк где-то здесь.

Внутренняя сторона ветрового стекла замутилась. Он протер его рукавом, ткань противно скрипела по стеклу. Теперь видно было немного лучше. Они находились на вершине пологого холма и направлялись к…

– О черт, – выругался Эванс.

– Что такое? – спросила Сара.

– Ты посмотри.

У подножия холма находилась водопропускная труба, уносившая воду из маленького ручейка, над ней проходила дорога. Но если прежде ручеек этот походил сверху на тонкую серебристую ленточку, вьющуюся между скал, то теперь он разлился. И вода в нем поднялась так, что затопила дорогу.

Эванс не знал, какая там глубина. Возможно, не слишком большая.

– Послушай, Питер, – напомнила Сара, – ты остановил машину.

– Знаю.

– Но нам нельзя останавливаться.

– Я не уверен, что мы сможем там проехать, – пробормотал он. – Не знаю, насколько там глубоко, и…

Шести дюймов воды достаточно, чтобы подхватить и унести машину.

Теперь в зеркале заднего вида он отчетливо различал огоньки пикапа. Делать было нечего, Эванс выжал сцепление и направил машину вниз по склону. И при этом то и дело поглядывал в зеркало, проверить, последовал ли его примеру пикап. Синяя машина ползла медленно, еле-еле, но тоже направлялась вниз, вслед за ними.

– Ну, скрести пальцы, – сказал он Саре.

– Я уже скрестила все, что только можно. Джип въехал в воду. Она шумела, огибая его борта, булькала под полом, доставала уже почти до окон. Эванс поежился от страха. Если зальет зажигание, тогда все, конец. Но пока что машина держалась.