– Из-за этого иска?

– Да.

– И в чем выражается это давление?

– Возможно, сейчас вы получите представление, чем мы тут занимаемся. – Она обернулась к студентам. – Все готовы?

Те закивали и раскрыли тетради для записей. Зажужжала камера.

– Интервью с Питером Эвансом из «Хассл и Блэк». Четверг, двадцать четвертое августа. Мистер Эванс, нам хотелось бы узнать ваши взгляды на проблему глобального потепления. Выслушать все доводы и доказательства. Это не экзамен или испытание, просто хотелось бы уяснить, как вы смотрите на эту проблему в целом.

– Хорошо, – сказал Эванс.

– Разговор пойдет неформальный. Просто скажите, какие вам известны доказательства глобального потепления климата.

– Ну, – начал Эванс, – мне известно, что за последние двадцать-тридцать лет среднетемпературные показатели на всем земном шаре значительно выросли. И происходит это в результате накопления в атмосфере двуокиси углерода, продукта сгорания органических веществ, используемых в промышленности и транспорте.

– Ясно. Как понимать это ваше «значительно»?

– Ну, думаю, на один градус.

– По Фаренгейту или Цельсию?

– По Фаренгейту.

– И повышение это произошло за двадцать лет?

– Да, лет за двадцать-тридцать.

– А что происходило в начале двадцатого века?

– Температуры тоже росли, только не так быстро.

– Хорошо, – сказала она. – А теперь я собираюсь показать вам один график. – И она развернула лист бумаги.

Все графики составлены с использованием реальных табличных данных, полученных из Института Годдара Колумбийского университет, Лаборатории климатических исследований (Великобритания), Национального центра климатических данных (Оук Ридж) и др.

– Вам не кажется это знакомым?

– Где-то я уже это видел, – ответил Эванс.

– График составлен на основе данных НАСА и Университета Годдара, используется ООН и другими организациями. Скажите, вы считаете ООН надежным источником?

– Да.

– Так что мы можем считать этот график точным? Отражающим реальное положение дел? Не каким-то там вымыслом?

– Да.

– Хорошо. Вам понятно, что показывает этот график?

Чтоб ответить на этот вопрос, знаний у Эванса было достаточно. И он ответил:

– Этот график показывает среднегодовые температуры, данные о которых собраны со всех метеостанций мира за последние сто лет или около того.

– Верно, – кивнула Хейнс. – И как вы можете его интерпретировать?

– Ну, – сказал Эванс, – он отражает примерно то же, что говорил я. – И с этими словами он указал на красную линию. – С 1890 года температуры в мире поднялись, но особенно резко стали они возрастать после 1970 года, когда индустриализация проходила наиболее интенсивно. Что и является доказательством тенденции к глобальному потеплению.

– Понятно, – сказала Дженифер. – Стало быть, чем был вызван резкий подъем температур с 1970 года?

– Повышением уровня двуокиси углерода, продукта сгорания при работе промышленных предприятий.

– Хорошо. Иными словами, с увеличением содержания углекислого газа увеличивается и температура.

– Да.

– Все верно. Но мы также видим, что температуры росли с 1890 по 1940 годы. Что вызвало этот подъем, как вы считаете? Тоже повышение содержания двуокиси углерода?

– Э-э… Не знаю, не уверен.

– Потому что в 1890 году индустриализация проходила не столь активно. И тем не менее, как видите, температуры росли. Что, в 1890 году уровень двуокиси углерода тоже начал повышаться? – Не уверен.

– Вообще-то начал. Вот график, показывающий изменение уровней углекислого газа и температур.

– Что ж, все ясно, – заметил Эванс. – Этого и следовало ожидать. Содержание углекислого газа увеличивается, и температуры растут.

– Прекрасно, – кивнула Хейнс. – Теперь я хочу, чтобы вы обратили особое внимание на период между 1940-м и 1970 годами. Как видите, за эти тридцать лет средние глобальные температуры пошли вниз. Видите?

– Да…

– Теперь познакомимся с этим периодом поближе. – И она развернула еще один график.

Здесь показатели за тридцатилетний период.

– В первую треть века температуры снижались. Урожаи гибли от летних заморозков, ледники в Европе начали наступать. Чем, по-вашему, было вызвано это похолодание?

– Не знаю.

– А содержание двуокиси углерода в атмосфере в это время повышалось?

– Да.

– В таком случае, если повышение содержания углекислого газа является причиной повышения температур, почему этого не произошло в период с 1940 по 1970 год?

– Не знаю, – снова ответил Эванс. – Должен быть еще какой-то фактор. Или аномалия. Ведь аномалии происходят в самых разных областях. Взять, к примеру, состояние фондового рынка или…

– А что, разве за последние тридцать лет в состоянии фондового рынка наблюдались аномалии?

Он пожал плечами:

– Возможно, повлияли выбросы копоти. Накопление мелких частиц в атмосфере. В те годы наблюдалась сильное загрязнение атмосферы различными выбросами. Но потом были приняты соответствующие законы, и это возымело действие, загрязнение среды уменьшилось. А может, повлиял и какой-то другой фактор.

– Так, значит, есть вероятность того, что углекислый газ не влияет на повышение температур?

– Нет, не думаю. Вряд ли.

– А ведь все эти графики показывают, что уровень углекислого газа возрастал непрерывно, чего никак нельзя сказать о температуре. Она то поднималась, то падала, то снова поднималась. А вы по-прежнему считаете, что причиной недавнего резкого повышения температур стал углекислый газ?

– Да. Все это знают.

– Давайте не будем говорить сейчас о «всех». Поговорим о ваших личных рассуждениях и доводах. Неужели вас нисколько не смущают показания этого последнего графика?

– Нет, – ответил Эванс. – Признаю, определенные вопросы тут возникают, но ведь такое явление, как климат, нельзя пока что считать до конца изученным. Так что нет. Этот график меня не смущает.

– Прекрасно. Рада это слышать. Давайте перейдем к другому вопросу. Вот вы сказали, что график отражает средние данные, полученные с метеостанций, расположенных в разных уголках мира. Как считаете, насколько надежны эти данные?

– Понятия не имею.

– Ну, к примеру, в конце девятнадцатого века данные эти поступали от людей, два раза в сутки заходящих в маленький бокс и записывающих температуры. Возможно, несколько дней они вообще забывали заглядывать туда. Возможно, кто-то из них болел или семейные обстоятельства не позволяли. Так что они могли вписать показания и позже.

– Ну, когда это было!

– Верно, давно. Но скажите, можно ли доверять, к примеру, данным, полученным из Польши в тридцатые годы? Или данным, поступившим из отдаленных провинций России за 1990-е?

– Не слишком, как я полагаю.

– И тут я полностью с вами согласна. Так что за последние сто лет данные, поступившие с многочисленных метеостанций мира, вряд ли можно считать такими уж надежными.

– Наверное, – кивнул Эванс.

– Как по-вашему, в какой из стран в эти годы существовала самая надежная сеть метеорологических станции, собирающих показатели с больших площадей?

– В США? – предположил Эванс.

– Правильно. Полагаю, никаким сомнениям это не подлежит. Вот нам еще один график. Скажите, много тут сходства с первым увиденным вами графиком температур?

– Не очень.